Похититель - Ли Чайлд

— Очень элегантно, — заметила Полинг.

— Англичанин в Нью-Йорке, — сказал Ричер. — Наверное, он пьет чай.

Большая спальня выглядела предельно скромно, почти по-монашески. Белые стены, широкая кровать, серое постельное белье, итальянская настольная лампа на прикроватной тумбочке, еще книги и вторая картина того же художника. В гардеробной находился подвесной брус, а вдоль стены шли полки. На брусе висели костюмы, куртки, рубашки и брюки, сгруппированные по сезону и по цветам. Все предметы были чистыми и тщательно выглаженными. На полках лежали стопки футболок, нижнего белья и носков. Все стопки были выровнены и имели одинаковую высоту. На нижней полке стояли туфли. Все превосходного качества, английского производства, как и туфли Ричера, черные и коричневые, начищенные до зеркального блеска. И в каждую туфлю вставлена колодка из кедра, сохраняющая форму обуви.

— Поразительно! — воскликнула Полинг. — Я хочу стать женой этого парня.

Ричер ничего не сказал и перешел во вторую спальню. Именно здесь деньги или желание все сделать идеально закончились. Маленькое скучное пространство. Создавалось впечатление, что этой комнатой никто не пользуется. Здесь было темно, жарко и сыро. На потолке не было люстры. Из мебели только две железные кровати, сдвинутые вместе. Ричер сразу увидел, что на кроватях недавно спали: подушки были смяты. Окно затянуто темным материалом, тщательно закрепленным на стенах. Но в одном месте черная ткань слегка отходила в сторону, позволяя смотреть в окно; возможно, это было сделано для доступа воздуха в спальню.

— Именно здесь держали Кейт и Джейд.

— Но кто? Человек без языка?

— Да, человек без языка прятал их здесь.

Глава 52

Полинг подошла к кроватям и наклонилась, чтобы разглядеть подушки.

— Длинные черные волосы, — сказала она. — Женские и детские. Они беспокойно спали всю ночь.

— Наверняка, — согласился Ричер.

Он вернулся в гостиную и принялся изучать письменный стол. Смотритель наблюдал за ними, стоя у двери. На столе царил такой же идеальный порядок, как и в гардеробной, но предметов на нем было совсем немного. Какие-то личные бумаги, финансовые документы, договор на аренду квартиры. Тейлора звали Грэмом. Он был гражданином Великобритании и «постоянно живущим иностранцем».[11] У него имелся номер социального страхования, а также страховка и пенсионный план. На столе стоял телефон. Стильный аппарат фирмы «Сименс». Он выглядел совсем новым. Десять кнопок быстрого набора, рядом с каждой — маленький листок, покрытый пластиком, с соответствующим номером. На листочках стояли только инициалы. Верхний — Л. Ричер решил, что это Лейн. Он нажал соответствующую кнопку, и на дисплее загорелся номер 212. Манхэттен. Скорее всего, «Дакота».

Ричер последовательно нажал девять оставшихся кнопок. На дисплее появилось три номера, начинающихся с 212, три — с 917, два — с 718, и длинный номер с цифрами 01144 в начале. 212 — во всех случаях это Манхэттен. Приятели, и один из них, возможно, Грегори, поскольку рядом с одним из номеров имелась буква Г. 718 соответствовало Бруклину. Приятели, у которых нет денег на аренду квартиры на Манхэттене. Длинный номер с 01144 — Великобритания. Возможно, семья. Рядом стояла буква С. Отец или мать.

Закончив изучение телефонных номеров, Ричер вернулся во вторую спальню. Полинг стояла у окна и смотрела в щель.

— Странно, — сказала она. — Тебе не кажется? Не исключено, что это было последним из того, что они увидели.

— Их убили не здесь. Слишком трудно избавиться от тел.

— Не в буквальном смысле. Последнее, что они видели из своей прежней жизни.

Ричер не ответил.

— Ты ощущаешь их здесь? — спросила Полинг.

— Нет.

Он постучал по стене костяшками пальцев, а потом присел и проделал то же самое с полом. Стены казались толстыми и массивными, а под деревянным паркетом, по всей видимости, находился бетон. Квартира в большом доме — не самое подходящее место, чтобы держать людей в заточении, но эта выглядела надежной тюрьмой. Достаточно запугать своих пленников, заставить их молчать, и соседи ничего никогда не узнают. Пэтти Джозеф сказала: «Этот город обладает поразительной анонимностью. Здесь можно годами не встречаться со своими соседями».

«Или их гостями», — подумал Ричер.

— Как тебе кажется, смотритель находится здесь двадцать четыре часа в сутки? — спросил он.

— Сомневаюсь, — ответила Полинг. — Только не в центральных районах. Во всяком случае, в моем доме такой услуги нет. Наверное, они работают часов до восьми вечера.

— Возможно, это объясняет временны́е интервалы. Он не мог провести их мимо портье. Ведь они стали бы сопротивляться. В первый день ему пришлось ждать долгие часы. А потом он придерживался прежних интервалов, чтобы произвести нужное впечатление.

— Чтобы мы решили, что он находится далеко.

— Именно такой была гипотеза Грегори. Он оказался прав, а я ошибся. Я указал на Катскилл.

— Это было разумное предположение.

Ричер не ответил.

— Что дальше?

— Я бы хотел еще раз встретиться с твоим приятелем из Пентагона.

— Не уверена, что он согласится. Мне показалось, что ты ему не понравился.

— Я тоже от него не в восторге. Но это бизнес. Сделай ему предложение.

— Что мы можем ему предложить?

— Скажи, что команда Лейна исчезнет с игральной доски, если он поможет нам получить кое-какую информацию. Он согласится. Десять минут, проведенные с нами в кафе, дадут ему больше, чем десять лет переговоров с ООН. И целая банда наемников будет навсегда выведена из игры.

— А мы сумеем дать такой результат?

— У нас не будет выбора. Рано или поздно встанет вопрос: мы или они.

Они вернулись в офис Полинг прежним маршрутом: мимо церкви Святого Луки, по Седьмой авеню, по Корнелия-стрит и Западной 4-й. В офисе Ричер уселся на стул для посетителей, а Полинг принялась разыскивать по телефону своего приятеля. Его удалось найти только через час. Он неохотно согласился на новую встречу в три часа дня в том же кафе.

— Время идет быстро, — заметила Полинг.

— Так бывает всегда. Позвони Бруеру. Нам необходимо выяснить, что он узнал.

Однако Бруера не оказалось на месте, а его сотовый телефон был отключен. Ричер откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Нет смысла тревожиться из-за того, что ты не в силах изменить.

В два часа они заранее взяли такси — на всякий случай. Однако поездка прошла гладко, и они приехали в кафе на Второй авеню на сорок минут раньше назначенного времени. Полинг еще раз попыталась дозвониться до Бруера. И опять неудачно. Она закрыла телефон, положила его на столик и крутанула. Когда он остановился, его антенна указывала прямо в грудь Ричера.

— У тебя есть теория, — сказала Полинг. — Как у физиков. Универсальная теория всего.

— Нет, — возразил Ричер. — Не всего. Ничего подобного. Разве что только часть. Мне не хватает большого куска. Но у меня появилось имя для Лейна.

— Какое имя?

— Давай сначала дождемся Бруера, — предложил Ричер и поманил официантку, ту же, что в прошлый раз.

Он заказал кофе. Те же коричневые чашки, тот же крепкий горячий напиток.

Телефон Полинг зазвонил, когда до прихода ее приятеля из Пентагона оставалось тридцать минут. Она взяла телефон, назвала свое имя, немного послушала, а потом сообщила, где они находятся: кафе на восточной стороне Второй авеню, между 44-й и 45-й улицами, кабинка в самом конце.

— Бруер, — сказала Полинг, закончив разговор. — Он готов встретиться с нами здесь. Хочет пообщаться лично.

— Почему?

— Он не сказал.

— А где он сейчас?

— Выходит из морга.

— Здесь наберется слишком много народу. Он приедет в одно время с твоим приятелем.

— Моему приятелю это не понравится. Он не любит толпу.

— Если он будет недоволен, я могу поговорить с ним снаружи.

Однако приятель Полинг из Пентагона пришел раньше. Очевидно, он хотел оценить обстановку. Ричер заметил его на тротуаре перед кафе, откуда он внимательно и неторопливо изучал посетителей кафе. В конце концов он удовлетворенно кивнул и толкнул входную дверь. Быстро пройдя через кафе, он подсел к Ричеру и Полинг. На нем был все тот же синий костюм и тот же галстук. Наверное, он сменил рубашку, но проверить это не было никакой возможности. Белые рубашки выглядят одинаково.

— Меня беспокоит ваше предложение, — сразу сказал он. — Я не могу допустить нелегальных действий.

«Вынь кочергу из задницы, — подумал Ричер. — И испытай благодарность хоть один раз в своей бездарной жизни. Возможно, теперь ты уже генерал, но ты знаешь, как делаются дела». Однако вслух он сказал только:

— Я понимаю вашу тревогу, сэр. В полной мере. Но я даю вам слово, что ни один полицейский или прокурор Америки не будет иметь ко мне ни малейших претензий.