Это всё зелье! - Ольга Миклашевская

— Папа?..

Глава двенадцатая, в которой все проясняется и запутывается

Позвольте, я все объясню. Это не отнимет у вас много времени. Во всяком случае, не больше нескольких страниц, я обещаю. И к тому же, полагаю, самой Тине сейчас вовсе не до объяснений.

Думаю, вы меня уже знаете, но на всякий случай представлюсь еще раз. Меня зовут Лис Эйлер, я младший из двух сыновей городского главы, студент теоретической академии волшебства, а также без пяти минут практикующий маг. Э-э… да, о том, что я в самом ближайшем времени собираюсь покинуть крепость, я Тине еще не сказал. Но поверьте мне, я над этим работаю.

Что вам еще нужно знать обо мне, прежде чем я продолжу эту историю? Ну, я красив, у меня отличные память, слух, зрение и вообще все, что может пригодиться магу за пределами городских стен. Разве что кроме красоты, но это уже, как говорится, приятное дополнение.

На чем стоит остановиться поподробнее, так это на моих недостатках. На самом деле, Тина вам сможет их назвать без запинки, даже если вы разбудите ее посреди ночи и потребуете их перечислить. Однако я привык брать ответственность за такие мелкие обязательства тоже.

Во-первых, не в моих правилах сдаваться, так что я всегда получаю то, что мне надо. Да, я считаю это недостатком, потому что из-за моей порой полнейшей неспособности вовремя остановиться в моей жизни и случаются все эти неприятности.

Я не собирался столько врать Тине, если уж вас интересует именно это. Как это ни странно, все началось с ее родителей. Как и их дочь, я долгое время был убежден, что они простые имперские служащие и работают в налоговом департаменте, пока в один прекрасный день мама не представила мне их как моих Наставников. Но я не мог ничего рассказать Тине, тем более что это была совсем не моя тайна, а я, к тому же, слишком правильный, чтобы подставлять своих Наставников. И это, очевидно, мой второй недостаток.

Отец Тины был потомственным мастером зелий, а его разноцветные глаза — один зеленый, второй карий — это только подтверждали. Я знал, что Тине передалась эта его особенность, но Наставник постоянно напоминал мне, что не хочет, чтобы его дочь в столь раннем возрасте осознала свои способности к зельям и натворила невесть чего. Когда я вспоминал Василину, которая по незнанию чуть не убила человека, то был полностью согласен с ним, но с другой стороны: кто определяет для нас возраст, когда мы будем готовы?

Мы с Наставником уговорились держать секрет до ее совершеннолетия, которое формально должно наступить уже через несколько дней. К тому моменту она уже будет знать все: и правду о своей семье, и правду, которую скрывал от нее я. А молчать мне было о чем.

Я думаю, логичным будет мне начать с самого начала. С того момента, когда в крепость приехал новый папин советник, оборотень Ксифолиус вместе со своей супругой и двумя дочерьми-одногодками. Я знал, что Василина была приемной дочерью, но для меня это не значило ровным счетом ничего. Я влюбился, как только может влюбиться пятнадцатилетний мальчишка.

Вот почему я так не люблю смотреть черно-белое кино, которое так обожает Тина. Там герои всегда влюбляются с первого взгляда и навсегда. Они не бывают друзьями, у них не бывает сомнений в своем чувстве, они сразу понимают, что остаток дней в этом мире проведут вдвоем. И, сказать по правде, меня это очень злит. Точнее, злит то, что в моей жизни вышло совершенно по-другому.

Когда я сказал Тине, что познакомился с Линой, когда она вместе с отцом приходила к нам на ужин, я соврал. На самом деле, все произошло в гораздо менее приятной атмосфере: я застал Лину на заднем дворе нашего дома с головой, опущенной в декоративный пруд с золотыми рыбками. Так что, можно сказать, вначале я познакомился с ее спиной, что уже не предвещает ничего хорошего.

Я не испугался (с чего это мне вообще бояться девчонок?), но на всякий случай снял левый ботинок. И именно в этот момент незнакомка вытащила голову из воды, по-животному тряся ей в разные стороны. Я сразу узнал в ней оборотня.

Это была самая красивая девочка-оборотень, что я видел в своей жизни. Ни одна старшекурсница нашей академии не могла с ней сравниться: длинные волосы благородного медного цвета, тонкие аккуратные черты лица, изящная фигурка… Она была одной из тех девушек, которым не нужно делать ровным счетом ничего, чтобы в любой ситуации выглядеть превосходно.

Правда, в нашу первую встречу такое едва о ней можно было сказать: ее щеки были покрыты густой рыжей шерстью, она тяжело и по-звериному дышала, а изо рта у нее торчал красный хвостик рыбки, бьющейся в последних конвульсиях. Вот такая была любовь.

— Эй, ты кто?! — закричал я и кинул в незнакомку ботинком, но было уже поздно. Грозно оскалившись, она в мгновение ока перепрыгнула через каменную ограду.

Всю следующую неделю таинственная незнакомка не выходила у меня из головы, даже снилась по ночам. А потом совершенно неожиданно она пришла к нам на ужин. Не могу сказать, почему именно она мне нравилась. Она была красивая, а в обычной жизни у нее был покладистый и милый характер.

Я с самого начала был в курсе о ее проблемах с самоконтролем, но о том, что она при этом еще и балуется колдовством, и подумать не мог. Смесь взрывоопасная для молодой неокрепшей оборотнихи. Она и училась на дому, чтобы соседи за спиной не шептались о ее припадках.

Об остальном, думаю, вы уже знаете, ну или, по крайней мере, догадываетесь. Сначала она во время одного из приступов чуть не убила меня, потом были следствие, инспектор, надзор. Мне кое-как удалось убедить окружающих, что я — пятнадцатилетний малец — готов взять ответственность за это непредсказуемое существо.

Я думал, что справлюсь, честно. Но с каждым днем в том, что она мне действительно нравится, приходилось убеждать себя едва ли не силой.

Все в моей жизни стало по-другому: появление Василины, Наставников, вдобавок ко всему наши отношения с Тиной катились в темную пропасть. Не скажу, что в этом не было моей вины. Все стало слишком сложно, я уже не мог полностью контролировать ситуацию.

Мне все время казалось, что Тина что-то подозревает и мысленно меня осуждает. Сейчас я уверен, что все это было лишь плодом моего воображения, но тогда, каждый раз глядя в ее глаза, я видел там свое презрение к самому себе.

Скажете, мы с Тиной были друзьями, я мог ей все спокойно рассказать, и она бы меня простила и поддержала? В то время я сильно в этом сомневался, но что было гораздо хуже: Василина оказалась очень ревнивой девушкой. А если учесть еще и опасность, которую она представляла для окружающих, то больше чем за нашу дружбу я тогда боялся за — ни много ни мало — Тинину жизнь. То, что Лина не была собакой, которая «лает, но не кусает», я убедился на себе, больше подтверждений мне не требовалось.