Незакатный свет. Записки паломника - Владимир Крупин

Франсуа-Жозеф Навез. Неверие Святого Фомы. 1823

Там, где прошли стопы Его

Святая Земля и Святая Русь – непостижимая, неразрушимая, вековечная связь у них. Россия выстояла в веках, в неимоверных страданиях только потому, что более всех приняла в свое сердце Христа. В вере Православной наше спасение.

Свят Божий мир, созданный Господом, сотворенный для счастья. Святы моря, горы и долины, и «вся, яже в них». Но святее всего та Земля, которой касались пречистые стопы Господа нашего Иисуса Христа и Его Пресвятой Матери, Девы Марии. И когда наш ум устремляется к Святой Земле, то трепетнее становятся мысли, очищаются чувства и возвышаются молитвы.

Сияние Святой Земли насильственно пригашалось, общение с ней искусственно прерывалось, но любовь к ней от этого только крепла. Все падало и рушилось: деньги, оружие, идеологии, кумиры, все бесследно распылялось в пространстве и времени, а наши бессмертные души улетали к центру спасения мира – в Иерусалим, ко Гробу Господню, туда, где живет вечность.

В Святой Земле ощущаешь, что никаких двух тысячелетий со дня Боговоплощения не прошло. Все было и происходит сейчас, при нас. Сегодня засияла Вифлеемская звезда, на свет которой шли простые пастухи и ученые волхвы, сегодня Симеон Богоприимец и пророчица Анна встретили Его у врат храма, сегодня Он погружался в струи иорданские и «Дух Святый в виде голубине» сходил на Него. Сегодня и всегда Он идет по дорогам Палестины, учит, исцеляет, насыщает хлебом земным и небесным, утишает бурю, сегодня восходит из-за нас, из-за наших грехов на Крест, «спасения нашего ради», сегодня «воскресе из мертвых и смертию смерть поправ», сегодня, оставив нам упование на Свое возвращение, возносится к Отцу Небесному…

Как же нам не стремиться в Святую Землю!

Чудо чудное, диво дивное

Главное чудо России в том, что она сохранила и приумножает веру в Бога. И за это Господь спасает ее. Годы и годы воинствующего, именно воинствующего безбожия, страшные гонения на верующих, разрушение церквей, уничтожение духовной литературы, было ли такое на Западе? Нет. Так что ж они такие безбожные, что ж такие оплетенные сетями бесовщины, разврата? Кто им запрещал уповать на милость Божию? Да никто. Сами захотели жить хорошо и комфортно, и стали жить. И дожили до того – что стали биороботами, которым нужен сытый желудок, острые ощущения и безопасность. Но даже эти люди, что-то смутно чувствуя, посещают Израиль. Правда, когда обостряются отношения евреев и арабов, то туристов с Запада здесь почти не бывает. Боятся. А так как отношения обостряются непрерывно, то Святая Земля заполнена в основном православными.

…и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение! (Лк. 3: 22)

Святой Дух. Фото Д. Карилле.

В чудо надо просто верить. И это только кажется, что наукой все можно объяснить. Но как объяснить, что отроки Вавилонские не сгорели в огне? Или что отроки Эфесские спали в пещере двести с лишним лет? Но ведь было же. А Чермное (Красное) море, которое расступилось перед израильтянами? А река Иордан, которая потекла вспять, когда в нее вошел Иисус Христос? И любое евангельское чудо засвидетельствовано множеством людей. А насыщение пятью хлебами пяти тысяч – «кроме женщин и детей»? Неужели все сговорились соврать, что их насытили? А чудо пророка Ионы, проглоченного китом и пробывшего в нем три дня? Тут свидетельств не называется, тут просто надо верить. И верить, как святитель, которого атеисты вопрошали: да как же это может быть? Святитель отвечал: «Если бы в Писании было сказано, что не кит проглотил Иону, а Иона кита, я бы поверил». Вот так и надо верить.

Как же не верить очевидному? Ведь все так и было. И не только Иисус Христос ходил по воде, «аки посуху», но и апостол Петр мог бы ходить, если бы не испугался. Ведь шел уже и стал утопать. «Почто усумнился?» – упрекнул Учитель.

И солнце останавливалось по молитве святого, и женщина превращалась в соляной столп, и вода становилась вином, и мертвые воскресали. Все было. Велик Бог Христианский! Он может все.

И.К. Айвазовский. Хождение по водам. 1890-е гг.

Да мы и живем среди чудес. Просыпаемся: какое чудо – день наступил. А ведь мог и не наступить. Солнышко светит или дождик идет – чудо какое. Водичка льется с небес. Цветок расцвел среди зимы на подоконнике. Зовите деточек полюбоваться. Птицы поют, бабочка села на тропинку, ветерок принес запахи леса, улыбнулся тебе незнакомый человек – все чудо, во всем Господь.

«Какая чудотворная икона всех чудотворней?» – спрашивают старца. – «А вот тот бумажный образок, который ты носишь с собой».

Прикосновение к вечности

Слава Тебе, Господи, опять я в Святой Земле! Дай Бог паки и паки ходить по улицам Иерусалима и улочкам Вифлеема, стоять на Фаворе, погружаться в Иордан, восходить на Сорокадневную гору… Дай Бог вновь посетить все навсегда любимые места Палестины. И оживает во мне радостное и благодарное чувство – я в Святой Земле! Сердце счастливо, грудь вдыхает животворный воздух спасения.

Жизнь моя пошла на закат, и никуда мне уже больше не хочется, только на родину, в Вятку, и сюда, в Святые пределы, где прошли стопы Его.

Сижу в прохладном дворике монастыря св. Герасима Иорданского, слышу, как попугай вперемешку с арабскими и греческими словами кричит по-русски: «Слава Богу! Слава Богу!». Это, сказала монахиня, его русские паломники обучили. Сижу и думаю: жил я только в детстве и старости, остальное – суета сует. Солнечное счастье открытия Божиего мира вскоре, по мере взросления, затенялось заботами дня. И вот – как и не жил, а были только детство да этот приход на Святую Землю.

Да, так. Разве что-то значат наши дела, какие-то свершения по сравнению с безмерной величиной прихода в мир Христа? И что такое любые страдания по сравнению с Его Крестным подвигом?

Попугай кричит: «Бай-бай, бай-бай, – и, после паузы, – Слава Богу! Слава Богу!».

Восхождение на Храмовую Гору. Древний Иерусалим. Реконструкция

Давно в детском блокноте записал я от деда слышанный им в его детстве духовный стих: «Наша жизнь словно вскрик, словно птицы полет и быстрее стрелы улетает вперед. И не думает ни о чем человек, что он скоро умрет и что мал его век». Была в стихе такая строка: «Наша жизнь словно сон, но не вечно же спать!» – тогда не понятная. А все просто – главное: у Бога нет смерти. День кончины – это день рождения в жизнь вечную, так что смысл земной жизни – однажды проснуться в жизни вечной со спокойной душой.

И это осознание – главный подарок Святой Земли. А она – уже навсегда – основа моей жизни. Она для меня – синоним Святой Руси. И это я записываю во взрослом блокноте, во время краткого пребывания на том месте, где ночевало Святое семейство, уходящее от царя Ирода в Египет.

О, сколько же я перечитал о Святой Земле! Читал прежде всего как простой смертный, а иногда и как человек, который дерзает добавить что-то свое. И в этом случае по-хорошему завидовал всем: игумену Даниилу, Трифону Коробейникову, Григоровичу-Барскому, Муравьеву, Норову, Хитрово, Смышляеву, Скалону, Лисовому, Житеневу, в общем, всем. Ибо изумлялся и их памяти, и их системному подходу. Как они привлекали в труды такое количество дат, событий, фамилий? После них я и не посмел бы писать научный труд, у меня задача скромнее – передать те ощущения, которые испытывал, пребывая в Святых пределах. Если Господь и раз, и два, и три привел тебя в Палестину, нельзя же быть скрягой, обладающим богатством и не хотящим делиться им с теми, кто по бедности, или по здоровью, по возрасту не смог сам посетить святыни Востока.

Вифлеем

В.Д. Поленов. Вифлеем. Вид на Базилику Рождества. Акварель. 1882.

Вифлеем! Первая любовь моя на Святой Земле. Жил в этом городе больше десяти дней, а привезли туда палестинцы, минуя Иерусалим, куда въезда им не было. Огибали по грунтовым дорогам, через горы. Место, с которого я впервые увидел Вечный город, потом навещал. Это около монастыря Святого Феодосия Великого. К удивлению сопровождающего переводчика, я упал на колени в красную пыль грунтовой дороги. Такое чувство не испытать, видимо, более. Может быть, даст Бог бывать и бывать в Святой Земле, а однажды понять, что приехал сюда в последний раз.

Да, Вифлеем! Въехали в Вифлеем. О, магазин сувениров какой стал огромный! Тут рядышком гробница Рахили. И по сей час палестинские Рахили плачут, и по сей час избиение невинных младенцев продолжается.

Сердце радуется и печалится, не повторится время той пасхальной весны, когда все тут избегал босыми ногами, в каждую свободную минуту бежал в храм Рождества. Палестинцы дивились на меня, приветствовали: «Моисей, – хлопали по плечу, – Давид!». Мальчишки забегали вперед, показывали на мои ноги, смеялись. Изображали, что разуваются, что готовы продать свою обувь. Греки в храме встречали как родного. Я долгими минутами был один-одинешенек у Вифлеемской звезды, такую милость получил от Бога…