Дикторат - Галина Манукян

Жрец в голубом продолжил:

– Силаньеву досталось прилично. В медотсеке отлеживается.

– Ничего просто так не бывает. Карма, – равнодушно заметило неприятное существо.

– М-да. Одним словом, экземпляр перед вами редкий, – заметил носатый жрец таким тоном, словно усталый коллектор, расхваливающий дорогущий нож.

– Ну, не зря же я сама проводила отбор, Паул, – самодовольно заявила вновь пришедшая.

А я не поверила своим ушам. Это существо – женщина?! Среди жрецов?! Откуда она взялась?

– Снимаю шляпу, – ответил Паул в белом. – Признаюсь честно, доктор Грац, я находил ваши методы сомнительными.

Женщина негромко рассмеялась и сунула какую-то палочку себе в зубы. Подошла поближе, смерила меня взглядом и добавила:

– Да, помню. Все хорошо. Только уж очень долго испытуемая доходила до кондиции. Я уже решила, что эксперимент провалился снова. Но, – она постучала трубкой по своим зубам, – оказалось, требовались более сильные эмоции. Арни-Акху пришлось попыхтеть. С меня бутылка. Передайте, я оценила.

– Вы ему лучше аутворк[10] выбейте.

– Посмотрим. Я думаю, что еще бо́льший эффект мы получим, если повысим уровень стресса до максимума, – ответила доктор Грац.

– Гм, другим было достаточно обычного испуга.

– Кстати, вы уверены, что испытуемая перенесла максимальный стресс?

Жрец с орлиным носом бросил на меня оценивающий взгляд и пожал плечами:

– Отнюдь.

– И я о чем. Итак, у объекта повышенная выносливость и психологическая адаптивность. Видите, Паул, я была права, когда с пеной у рта всем доказывала, что нам нужна женщина. А вот ваши варианты годятся только на одноразовые тесты.

Паул недовольно поморщился, но промолчал.

Возмущению моему не было предела. Я – человек! Я – не объект какой-то! Я – свободный человек! – хотелось кричать и крушить все вокруг. И я замычала еще громче и задергалась, пытаясь ослабить ремни.

Проклятые жрецы лишь мельком взглянули на меня и продолжили разговор как ни в чем не бывало. Сволочи! Как бы мне хотелось их поджарить!

Я сражалась с мутной слабостью, которая, словно невидимый барьер, не позволяла зародиться во мне жгучим потокам энергии.

Жрец в голубом поспешил вставить:

– Однако, доктор Грац, мы решили поторопиться и вызвали вас, не откладывая. Объект не изучен, работы масса. Согласитесь, картина будет более ясной in vivo[11]. До вскрытия.

Та, которую называли доктор Грац, с воодушевлением потерла ладони.

– Ну, что ж, приступим.

– Эд, сюда! – крикнул Тим, дотронувшись щупальцем до едва заметного рычажка в стене.

Эдэр и глосская братия, с нарастающей злобой и недоумением мечущаяся по безлюдным помещениям, ринулась на зов мутанта. Тим сморщил нос, чем-то щелкнул, пошевелив своими странными пальчиками на конце щупальца, и стена с едва слышимым скрежетом подалась вправо. Воины с мечами и копьями наперевес ошарашенно смотрели, как массивная конструкция из бетона и стальной арматуры отползает, словно ленивое чудище из-под солнца в тень.

– Колдовство, – с испугом пробормотал Шарон.

Тим качнул головой:

– Механика.

Нахмурившись, Эдэр всмотрелся в темный коридор и решительно шагнул вперед. Гигант тут же отпрянул, а воины за его спиной ахнули, потому что на стене ярко вспыхнула пластиковая панель, открывая взгляду отрезок узкого каменного коридора. Отбросив сомнения, Эдэр пошел туда и с подчеркнутой небрежностью бросил через плечо:

– Хэйдо! Лабиринтов не видели? За мной!

Тим устремился за ним. Стражи немного поколебались, но все-таки последовали за бывшим начальником. Они шагали с опаской, глядя широко раскрытыми глазами на чудо в пластике. Эдэр с Тимом продвинулись вперед, и еще одна панель зажглась дальше по коридору, осветив лестницу, уходящую куда-то вниз. Зато панель, зажегшаяся первой, погасла.

– Волшебные факела… – выдохнул Никол. – Все-таки колдовство…

– Да нет же! Это лампы прошлых людей, – пояснил остановившимся стражникам Тим.

Эдэр обернулся.

– Так и есть. И огня не надо было раньше. Между прочим, помеченная, о которой вы все долдонили, тоже что-то похожее зажигала… Голыми руками. А вы, блин…

Лица стражников вытянулись, а Тим добавил с видом знатока:

– Эти лампы, кажется, на движение реагируют. Такие были лет сто назад, я читал.

– Читок… тоже мне… – с неприязнью буркнул Шарон.

Эдэр пошел быстрее, словно не замечая, что стражи на полусогнутых ногах, а возле ламп чуть ли не ползком пробираются меж каменными стенами. Гигант старался не обращать внимания и на то, что подкралась усталость, начала дергать рана на руке, а по всему торсу заныли, будто свежие, толком еще не затянувшиеся следы от «отцовского» кнута. Эдэр посматривал на Тима и по стиснутым зубам мутанта, его чересчур со-средоточенному взгляду понимал, что и того накрывает. Даром полдня на столбе ни для кого пройти не могли. Жаль, Инесса не принесла больше драгсов. Пригодились бы. А отдохнуть получится не скоро. Хорошо, если не на том свете…

Эдэр едва заметно тряхнул головой, пытаясь скинуть наглую, ползучую слабость, и спросил друга:

– Что обо всем этом думаешь, Тим?

– Хитрые гады, – поджал губы мутант. – Пользуются всем, что оставила цивилизация, а нас заставляют в обломках копаться.

– Но как можно было сохранить все? – тихо проговорил Эдэр. – Посмотри, пластик будто новый. Ни царапинки. А стены? Не слишком ли круто?

Тим пожал плечами:

– Хотел бы я знать ответы.

– Узнаем, – Эдэр резким движением убрал с лица упавшие пряди и так же резко обернулся к бывшим подчиненным: – Чего плететесь, как мухи?

Те прибавили шагу по привычке. На их лицах уже не возникало мятежного сомнения. Казалось, наоборот, – ступив вслед за бывшим начальников в темные лабиринты, они отчеркнули все, что произошло вчера, словно того и не было. И опять смотрели на Эдэра, как на главного – того, кто приведет их куда требуется и выведет невредимыми из самой закрученной заварушки. Эдэр тоже это чувствовал, видел, изредка оборачиваясь, изменение во взглядах. Но расслабляться было рано. Хотелось скорее рассечь лезвием плоть тех, кого он так ненавидел, – жрецов.

Эдэру не требовалось распалять свой гнев. Тот и так был безмерен. Разве что не загорался искрами на кончиках пальцев, как у Лиссы. Особенно Эдэр был зол на Верховного – Паула. Вот уж кого опальный наследник первого командо не просто придушил бы на месте, но заставил бы сплясать дерганый танец вокруг копья, намотав на древко кишки лживого служителя духов.

Эдэр не признался бы никому, что гораздо больше раскрытия жреческих тайн его заставляло нестись по лестницам и коридорам пульсирующее в висках: «Чумашка». Он не мог избавиться от колючей тревоги, от подспудного страха, что, ворвавшись в логово жрецов, найдет бездыханное тело или не найдет ее вообще… И Эдэр срывался с шага на бег, заставляя остальных догонять его.

Коридор, пересекавшийся лестницами вверх и вниз, поворотами вправо и влево, никак не заканчивался. И каждый из группы удивлялся про себя, как и кому удалось продолбить настоящую дорогу в скалах, почему каменные стены были срезаны, будто кусок сала острым ножом. Ни Эдэр, ни его соратники уже не шарахались от планомерно вспыхивающих и гасших пластиковых панелей, одинаковых, как яйца курицы. Впереди показалась арка света. За ней поблескивали металлом и глянцем стены.

– Ритуальные пещеры, – шепнул Грэг.

– Что с нами будет, если войдем туда? – в замешательстве произнес Шарон.

– Духи проклянут нас? – вторил коллегам Сём.

Эдэру было немного не по себе, но, черт возьми, он готов был сражаться с самими духами, не только с их служителями. Терять ему нечего…

– Эд, – тихонько позвал Тим и скосил глаза на застывших в неуверенности стражников, – они ведь не смогут…

Тим не успел договорить – Эдэр все понял с полуслова и кивнул:

– Ты прав! Следи за выходом, – и развернулся спиной к арке, лицом к воинам. – В лабиринте вам было не по себе, но вы увидели только малую толику чудес жрецов. Технических чудес. Руками и хитрой головой сотворенных. Там, – он ткнул пальцем в светлое пятно, – будет много больше! И такого, что вы в жизни не видывали! И все-таки жрецы – те же люди…

– Мы не боимся людей. Мы опасаемся мести духов, – хмуро вставил Шарон.

Эдэр выпрямился и сжал меч, подергивая бицепсом. Его глаза горели даже в темноте. Лихорадочно. Бесстрашно. Как у воинов, принявших драгс перед лютым боем, которого невозможно избежать. Эдэр набрал в грудь воздуха и сказал негромко, уверенно чеканя каждое слово:

– Духи. Вы знаете, что первый командо был избран духами. По предназначению. По крови. Во мне течет кровь первого командо, и, значит, я – его наследник. Моя кровь признана духами изначально. Поэтому перед духами я могу взять на себя ответственность за своих людей. Полную. Но я никого не насилую. Можете вернуться. Или можете присягнуть мне. И тогда, если духи будут недовольны, они покарают только меня, командо, за все ошибки. Духи не тронут вас и ваших детей.