Все мы грешные - Владимир Колычев

Воевал он не так уж долго. Всего три месяца. Однако и за это время успел получить бесценный опыт ведения диверсионно-подрывной работы в каменных джунглях большого города. До блеска отшлифовал мастерство профессионального убийцы-невидимки.

Он не искал для себя славы, не нарывался на подвиги. Все, что он делал, имело один-единственный смысл – уцелеть в этой никому не нужной войне. И он выжил.

В Санкт-Петербург, как известно, ближе ехать прямо из Чечни, но это если делать все по уму. А если все через задницу? Короче говоря, пришлось ему ехать обратно во Владивосток, а уже оттуда – в обратный конец, к Балтийскому морю.

С деньгами проблем пока не было. Во время одной из боевых операций он прихлопнул «чеха» с наличностью в кармане. Нет, он не мародерствовал. Просто повезло – бумажник вывалился на землю сам. Всякое ведь бывает. А три с половиной штуки «зеленью» никому еще не помешали. Какая-никакая, а награда за два года каторжного труда.

Из расположения части во Владивостоке он не сразу поехал на вокзал. Снял номер в гостинице, отдохнул, привел себя в порядок, приоделся. С удовольствием выбросил в мусорный бак свой затасканный камуфляж. Прощай, военно-полевая романтика!..

И вот он трясется в фирменном поезде.

– Я говорю, вы напугали меня. Вы что, меня не слышите?

Чтобы привлечь к себе внимание, соседка потянулась к выключателю, зажгла над собой свет.

Мысли о недавнем прошлом отлетели в сторону со скоростью выпущенной пули. У Дениса захватило дух. Его спутница оказалась редкой красавицей. Ну, вылитая Мэрилин Монро в молодости. Под шелковой простыней – странно, почему шелковой? – легко угадывались очертания фигуры дорогой фотомодели.

Она не очень старательно скрывала свою наготу. Одна грудка выглядывала вместе с соском, аккуратненькой коричневой кнопочкой.

– Я слышу вас и вижу.

Денис не хотел выдавать своего волнения.

– Тогда почему молчите? – спросила соседка.

Раздразнив его, ее аппетитная грудка скрылась от взгляда.

– Хочу и молчу! – вспомнил он один старый бородатый анекдот.

– А вы не молчите. – Она, похоже, угадала ход его мысли. – Меня, кстати, Оксаной зовут. Я вам нравлюсь?

Кажется, она не страдала комплексами.

– Вы не обидитесь, если я скажу вам, Оксана, что без ума от вас?.. Между прочим, меня зовут Денисом. А как нравлюсь вам я?

– Если бы я не была замужем, я, возможно, влюбилась бы в вас, Денис.

Разговор тек по развязно шутливому руслу, и ему это нравилось. Всем своим естеством он чувствовал, что впереди его ждет пикантное приключение с этой красоткой. Но она же замужем! Ну и что? Ведь она сама напрашивается, видно же.

Как ему хочется женщину!

– А вы забудьте о своем муже, Оксана. И влюбитесь. Вы же ничего от этого не потеряете.

Он приподнялся со своего места, нащупал под столиком «дипломат». Открыл его, сунул руку внутрь. Две бутылки коньяка были на месте. Не зря, оказывается, сделал запас на дорожку.

– А может, даже что-нибудь найду, – загадочно улыбнулась она.

Она села, придерживая на себе простыню. Да, выглядит она, конечно, о-го-го как!

– Может, выпьем? – Он поставил бутылку на стол.

– Неплохой коньяк. – Она мельком глянула на этикетку и, плотно завернувшись простыней, заняла место за откидным столиком.

Через час она уже сидела у него на коленях. А дальше случилось то, что и должно было случиться.

Чем-то Оксана походила на кошку, у которой несколько течек подряд не было кота. Так изголодалась она по самцу. Не он, а она имела его. Жадная до мужской ласки, она, казалось, не знала слова «хватит».

Они занимались любовью ровно три часа. И все без перерывов.

– Со мною еще никогда такого не было, – призналась она, когда они все-таки оторвались друг от друга. – Ты просто чудо! Ты – супермен!

Он нисколько не жалел о случившемся. Она изменила мужу. Он изменил Лизе, вот и все.

Хотя нет, с чего это он подумал о Лизе? Как он может изменять ей, если не принадлежит ей? И она уже не принадлежит ему.

Лиза. Он уже мог думать о ней спокойно. А год назад при воспоминании о ней волком готов был выть.

В начале службы он написал ей несколько писем. Но в ответ не получил ни одного. Он продолжал писать и дождался одного-единственного ответа. Оно же стало и последним.

«Извини, Денис, я вышла замуж, – писала она. – Если можешь, прости!..»

Дежурная фраза, но как от нее больно!

От шока ему помог оправиться невероятно напряженный ритм тренажей. Постепенно боль утраты ушла глубоко внутрь. И уже вроде бы перестала его беспокоить.

Но забыть первую любовь трудно.

А эта, Оксана, жалеет ли она о чем?

– А ты не шутишь, что замужем? – спросил он.

– Какие уж тут шутки! А что, похоже? – усмехнулась она. – Голодная?

– Ну, как бы это тебе сказать.

– А так и говори. В общем, муж у меня есть. Есть, в общем.

– И не жалеешь?

– О чем?

– Что изменила.

– Пусть он жалеет! – со злостью выплеснула она из себя. – Ненавижу!

– Что так?

– Тебя бы так унижали.

– Бьет?

– И это бывает. Из «новых русских» он. Богатый, бульдожье рыло! Я при нем как мебель в квартире. Смотрите, братаны, какая у меня жена! Красавица, блин, глаза на ней оставишь!.. Придет, бывало, со своими придурками-дружками вдрызг пьяный, начинает куражиться. Залезай, мол, на стол, раздевайся догола и танцуй!.. А сам, козел, языком еле ворочает.

– И танцевала?

– Танцевала. – Голос ее дрогнул. – А куда денешься? Измочалит ведь, скотина!

– Под дружков не подкладывал?

– Не-ет, тут у него, понимаешь ли, прынципы. – Она нарочно исказила слово. – Сам не зъим и другому не дам. Импотент хренов!

– Так у него что, еще и не стоит?

– А чего, думаешь, я такая голодная?.. Лучше было бы, если бы хоть иногда дружков ко мне подпускал. Я же баба, у меня же чешется. Ничего, что я так грубо?

– Ничего. Наболело, я вижу, у тебя.

– Наболело, Денис, наболело. Хорошо, хоть есть, ты меня понимаешь, – она благодарно посмотрела на него. – Только не подумай чего. Женщина я сильная. Но иногда так хочется выплакаться в жилетку. Ты знаешь, ведь я отсюда, из дальневосточных краев. К маме ездила. Насилу упросила своего отпустить к ней. Сюда самолетом, а обратно решила поездом. И знаешь почему?

– Ну?

– Мужика хотелось. Настоящего мужика. Чтобы и мог, и понимал. Я ведь проводнику заплатила, чтобы он меня к тебе, к одинокому-то, пристроил. Неплохой, говорит, парень, симпатичный. И не ошибся ведь.

– Значит, мне повезло.

– И мне.

– Да-а, достал тебя муженек. – Денис с сочувствием посмотрел на нее. – Рога ему поотшибать, что ли?

– Рога то у него есть. Уже есть, – весело улыбнулась Оксана. Но тут же ее взгляд потускнел. – Но он тебе не по зубам. Знаешь, сколько у него охраны?.. Да и вообще, к чему тебе влезать в это дело?

– А что, если я влезу в тебя? – Ему уже стал надоедать этот разговор.

Он приподнялся на локте, навис над ней.

– Все было чудесно! – Она сидела в купе напротив него.

На ней дорогой брючный костюм. На пальце золотой перстень с крупным бриллиантом. Волосы уложены в строгой прическе. В общем, все у нее как у порядочной замужней дамы двадцати трех лет с солидным счетом в банке.

Поезд уже стучал колесами по Москве.

На вокзале ее должен встречать муж. А может, кто-то из его свиты.

– Мне тоже было хорошо с тобой.

Он видел, ей трудно с ним расстаться. Но, увы, это неизбежно.

И ему, Денису, жаль расставаться с ней. Он к ней привык. А надоесть она, наверное, не смогла бы ему никогда.

– Может, еще увидимся? – В ее глазах засветилась робкая надежда.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Но хотелось бы.

– Тогда вот мой адрес и телефон. – Она протянула ему сложенный вчетверо лист бумаги.

– А как же твой муж? – Он смело взял листок, сунул в карман. – Ведь ты говоришь, что он стережет тебя. Как бы не навести на тебя беду.

– Тоска... – тяжело вздохнула она. – Как в тюрьму возвращаюсь. В общем, если надумаешь приехать, я пойду на риск. Сделаем так. Ты приезжаешь, снимаешь номер в гостинице, с телефоном обязательно. И сразу же звонишь мне откуда-нибудь из автомата. – Ей очень шел заговорщицкий вид. – Спросишь, ну, например, Лену. Я удивлюсь, конечно, скажу, что ошибочка вышла, номер не тот. Тогда и ты удивишься. А разве это не такой-то, спросишь, номер?.. Этим «таким-то» и будет твой номер. Я буду знать, куда тебе позвонить. И, будь уверен, позвоню. А там, глядишь, что-нибудь придумаем.

Она шла по перрону гордой походкой уверенной в себе леди. Красивая до невозможности. Ее нельзя не заметить. Это же не просто женщина, это целое явление!

Денис наблюдал за ней из окна вагона.

Подумать только, еще каких-то пару часов назад она вела себя с ним как последняя шлюха.

А вот и он, ее муж. Высокий, раздавшийся вширь мужик с бульдожьим лицом. Все верно, таким она его и описывала. Стоит себе, лениво улыбается, накручивает на палец тяжелую золотую цепь на шее. Еще бы спичкой в зубах поковырялся. Подошел к ней, чмокнул, даже пот с морды смахнуть не удосужился.