Лабиринт розы - Титания Xарди

— Они каким-то образом узнали, что ключ у тебя, но эти сведения мог им предоставить только Кэлвин. Думаю, поэтому они и избрали мишенью тебя.

Очевидно, Алекс до сих пор обдумывал полученную в последнее время информацию. Люси слушала его не перебивая; отношения Кэлвина и Шан неожиданно предстали перед ней в новом, тревожном свете. Позже они позвонили в gendarmerie, не забывая о предупреждении не вовлекать полицию, чтобы не нарваться на еще большие неприятности. Алекс, хоть и не собирался окончательно сдаваться, все же рассудил, что сейчас надо проявить благоразумие, поэтому оба дали одинаково уклончивые показания.

Рано утром Алекс обнаружил в морозильнике оленину, упоминавшуюся в открытке матери, адресованной Уиллу; мясо уже достаточно оттаяло, можно ставить тушиться овощное рагу для гарнира. Он откупорил бутылку хорошего вина, полил им жаркое, а затем плеснул немного в бокалы себе и Люси. Наступил подходящий момент напомнить ей, что она хотела что-то спросить у него, когда, запыхавшаяся, звонила ему, выйдя из лабиринта.

Но Люси неожиданно замкнулась в себе, и Алекс, угадав ее колебания, решил не настаивать. Находясь в заточении у приятелей Кэлвина, она уделила своей догадке немало времени, сосредоточив на ней все мысленные усилия, перебирая и сравнивая различные предположения: это занимало ум и придавало душевной стойкости. Ей было понятно, что, какими бы словами она ни выразила суть вопроса, сама его постановка вызовет бурю, последствия которой невозможно предугадать, и она спрашивала себя, смогут ли они с Алексом противостоять стихии. Никогда еще ей так отчаянно не хотелось спросить что-то, и никогда прежде она не чувствовала себя такой неспособной к этому. Люси решила пойти окольным путем.

— Когда ты впервые обратил на меня внимание?

В ее голосе не было жеманства: Люси смотрела на Алекса вполне серьезно, и он сообразил, что ее любопытство содержит некий подтекст.

— То есть я хочу знать, когда ты заинтересовался мной. Ты помнишь? Случайно не после пересадки?

Он коснулся ее лица — его пальцы пахли лавровым листом. Люси снова попыталась объяснить ему ход своих мыслей:

— Если бы вопрос состоял только в том, сколько сил у тебя, у меня было бы гораздо меньше сомнений. Но когда я задаюсь вопросом, насколько сильны мы оба, я пока не нахожу ответа.

— Меня к тебе привлекло вовсе не твое бедственное состояние — если ты об этом беспокоишься. И я никогда не оценивал тебя как жертву обстоятельств, нуждающуюся в опеке. Наоборот, мне очень импонировала твоя самостоятельность и невозмутимость. Впервые я увидел тебя… кажется, в мае? Я услышал твой смех и подумал: «Какая очаровательная девушка!» Молодая и прекрасная, но ступившая на порог смерти и тем не менее не утратившая ни изящества, ни чувства юмора. У меня на твоем месте не хватило бы мужества. Ты упорно не теряла надежды и ни разу не пожаловалась на судьбу.

У Люси при таком признании уголки губ поползли вверх. Она тоже запомнила и день, и час: Алекс тогда показался ей средоточием света в больничной палате, и одно его появление вдруг далеко отодвинуло окутавшую ее тьму.

— Значит, я нравилась тебе и прежняя?

Алекс кивнул. Перебирая пряди ее волос, он заглянул в глаза Люси, словно хотел прочитать, что творится в ее сердце.

— Но что тебя беспокоит?

Его добросердечие, способность заглядывать ей в душу часто смущали ее: в такие минуты Люси чувствовала себя крайне уязвимой, открытой чуть ли не нараспашку. Она встала и прошлась по кухне, спасаясь от его проницательного взгляда и желая обрести некоторую самостоятельность. Наконец она нашла в себе силы снова посмотреть на Алекса и без затей призналась:

— Мне кажется, у меня сердце твоего брата.

Прошло, наверное, с полминуты, но Люси показалось, что время просто застыло.

— Алекс, не молчи…

Она сама создала пропасть между ними и теперь пыталась навести через нее словесную переправу. По лицу Алекса невозможно было прочитать ни единой из его мыслей — они оставались для нее загадкой. Люси попробовала зайти с другой стороны:

— Вообще-то я думала, что ты должен был что-нибудь знать о доноре…

Вместо потрясения Алекс испытывал нежность. Он понял, что Люси пытается осмыслить нечто чрезвычайно важное для нее. Он тихо покачал головой.

— Меня там не было. Даже для координатора это не более чем частность, хотя бывают случаи, когда некоторые подробности жизни донора и обстоятельств его смерти могут быть доведены до операционной бригады.— Алекс оставался внешне спокойным.— Но не забывай, что я в тот момент не входил в бригаду. Почему ты решила, что это сердце Уилла?

— Даты совпадают…

Люси замолчала. Алекс задумчиво кивнул, и она продолжила:

— Но это еще не все. Когда я теперь вспоминаю себя в последние несколько месяцев, я сама не понимаю, почему это до сих пор не приходило мне в голову. Уилл, поскольку он твой брат, неминуемо должен был стать донором органов.

Алекс поглядел на нее скептически, и Люси поспешно выпалила:

— Ты дослушай! Я перестала быть вегетарианкой, я вижу сумасшедшие сны!…

— Из-за лекарств.— Алексу удалось избежать покровительственного тона.— Люси, за эти полгода в тебе смешался невообразимый коктейль из медикаментов. Черт-те что!

— Ладно, пусть. Кортни говорит то же самое. Идем дальше. Как только я встречаю кого-нибудь из твоих приятелей, я его будто уже знаю! Шан, например, и Саймона… Они показались мне своими.

Увидев, что Алекс не спешит ей верить, Люси усмехнулась: что ж, в самом деле нелепо.

— Алекс, я ведь понимаю, что похожа на чокнутую, но я так правда скоро сойду с ума! Поверь мне, совпадений слишком много. Я узнала твой дом в Гемпшире: как только мы туда вошли, я ощутила, словно пришла к себе.

— Люси, ты просто мечтала поскорее попасть в домашний уют. И я постарался обеспечить его тебе сразу же как мы туда добрались.

— Верно.— Она благодарно улыбнулась.— Помнишь еще, как у меня вдруг разболелась голова — там, в Лонгпэрише? Мне стало дурно, мутило и знобило… Честно признаться, я решила, что умираю. А теперь думаю, это из-за возвращения во владения Уилла. Кладбище и все такое прочее…

Алекс хотел что-то возразить, но Люси подхватила:

— Сколько раз мне хотелось назвать тебя Сэнди, но это было бы непростительной вольностью, ведь мы тогда только познакомились! Наверное, так обращался к тебе Уилл?

Она с улыбкой взглянула ему прямо в глаза. Алекс удивленно засмеялся. Действительно, с самого детства на это уменьшительное имя имел право только Уилл… Не то чтобы Алекс не верил Люси, но он вдруг почувствовал, что вступает на неизведанную территорию.

— Может, я случайно обмолвился об этом? Или Шан?

— Нет, Алекс, никто мне не говорил. И мне кажется, он называл тебя так из-за твоих…

Они закончили хором:

— Пепельных волос!

Алекс недоверчиво глядел на нее, усилием воли запрещая себе отмахиваться от этого вздора — ради Люси, но не мог смириться со странностью ее признаний.

— Хотела спросить тебя еще одну глупость. Уилл был левшой? Алекс прикрыл веки.

— Твои способности левши усилились после пересадки… Люси, все это очень, очень любопытно,— наконец произнес он, заметив, как напряженно ждет она его мнения.— Но в общем и целом это ничего не меняет. Многие симптомы можно списать на употребление препаратов против отторжения.

— Конечно, я нисколько не спорю. Можно ли это как-нибудь выяснить? Ты мог бы это сделать прямо сейчас?

На лицо Алекса набежала тень. Его выражение оставалось решительным, но в глазах появилась некая неопределенность — то ли вопрос, то ли новое соображение, то ли молчаливый спор с самим собой. Другой на месте Алекса не прислушался бы к ее мнению, но на него Люси могла положиться: он единственный сделал попытку увидеть происходящее ее глазами. Алекс набрал на мобильнике какой-то номер и подошел к Люси:

— Они могут и не сказать мне. Я забыл тебя предупредить, что на этой неделе передал наблюдение за тобой Джеймсу Лоуэллу. Мне показалось, что уже пора это сделать… Джейн, здравствуй, это Алекс Стаффорд.

У Люси было всего мгновение, чтобы задуматься, с чего вдруг Алекс решил отказаться от профессиональной заботы о ней, а он тем временем уже высказывал Джейн сочувствие по поводу очередной рабочей субботы, шутливо предупреждал, что звонить ему не стоит, поскольку у него наконец-то выходной, тем более что проводит он его за пределами Лондона, но обещает привезти ей в качестве компенсации бутылочку кальвадоса. Люси показалось, что Алекс не в меру общителен. Неожиданно он сжал ее руку и задал желанный вопрос: может ли Джейн заглянуть в карточку Люси и подсказать, откуда поступило донорское сердце?

— Джейн, это действительно важно, иначе бы я не спрашивал. Повисла пауза. Люси не сводила глаз с Алекса, ожидая ответа.