Закон фронтира - Олег Дивов

Первый раненый так орал, что пришлось и ему врезать по голове. Второй, судя по всему, был в шоке и боли не чувствовал, только ел победителя злыми глазами. Гош заглянул в осевшую наземь машину, увидел рацию и тут же оторвал у нее микрофон.

— Эй, ты, скотина! — крикнул он в чащу. — Выходи, подлый трус!

Тишина. Гош для острастки пальнул в лес.

— Выходи, гад, а то дружков твоих перестреляю!

— Да иду я! — раздалось из-за деревьев. — Сейчас!

— Бегом!

— Да погоди ты, дай почиститься!

Гош прислонился к машине спиной. У него вдруг отчаянно заболела голова.

— Куда вы ехали? — спросил он у дееспособного раненого.

— Пошел ты… — сквозь зубы выдавил тот.

Гош скривился и прижал рукой ноющий висок.

— Сейчас этого добью, — пообещал он, направляя ствол пистолета в голову безвольно валяющегося на песке тела.

— Пошел ты…

Гош взвел курок.

— Я не шучу, — сказал он устало.

— Послали искать склад горючего.

— Куда? Откуда здесь склад горючего?

— Военный. Сегодня на рынке говорили… Один деревенский нашел.

— Что нашел?

— Видел бензовоз… — язык раненого заплетался. Похоже, он тоже собирался потерять сознание. Колени ему раздробило основательно. У парня, судя по всему, оказалась хорошая реакция, и когда Гош начал стрелять по ногам, он уже падал на землю. А надо было прыгать вверх.

— Это совсем в другую сторону, — вздохнул Гош. — Эх, занесло же вас сюда на мою голову… Ну, где ты там?!

— Да здесь я, — сказал «тупой» совсем рядом, опасливо высовываясь из-за березы. — Не стреляй.

— Грузи своих приятелей в машину. Быстро.

«Тупой» в ужасе оглядел картину разгрома.

— Гад, — констатировал он. — Убийца.

— Ух ты, какие слова знаем! Вспомни лучше, когда мы в последний раз встречались! В городе! Что ты мне тогда говорил, а?

— Я ничего не говорил. Я стоял просто.

— А вот теперь не стой! Зар-раза! Складывай заднее сиденье, живо! Вонючка несчастная…

«Тупой» полез в машину и принялся там возиться. Пахло от него действительно как из сортирной дырки.

Гош осмотрел колеса. Пробиты были все четыре.

— Готово, — доложил вонючий.

— Открывай багажник и закидывай туда своих.

— Помоги.

— Я тебе сейчас пулей в голову помогу! Ох, мама, перевязать бы вас… Хоть бы вы, гады, все кровью поистекли! Эй, ты, вонючка! Бинт есть? Да вон аптечка! Открывай, доставай бинт, перевязывай их. Только быстро.

На всех бинта не хватило. Понукаемый несильными ударами стволом пистолета, вонючий порвал на полосы свою футболку и рубашку уже очнувшегося, но вконец отупевшего беззубого. Вдвоем они кое-как загрузили раненых в багажник и уселись на передние сиденья.

— Разворачивай и пошел отсюда!

— Колеса же… Как мы доедем?

— Медленно. Воткни на раздатке четыре-эйч.

— Это как?

— Там цифра четыре и русская буква эн, дубина!

— Где?

Гош так яростно бросился на дверь, за которой сидел вонючий, что тот в ужасе повалился соседу на колени. Гош с трудом удержался от мордобоя, включил пониженную и, утирая рукой с пистолетом градом катящийся по лбу пот, отошел в сторону.

— Теперь исчезни, — приказал он.

Отчаянно скрежеща дисками, «Тойота» с трудом развернулась, ломая кусты.

— Мы шепя ишшо поймаем, — сообщил беззубый на прощанье.

— Убийца, — поддакнул вонючий. И укатил, точнее уполз.

Двигаясь медленно, как тяжело раненый или очень старый человек, Гош восстановил свое противомашинное заграждение и вытащил из кустов трофейные стволы. Долго рассматривал смотанные вместе магазины и неожиданно догадался, зачем это сделано. Вспомнил, что в «бардачке» видел изоленту. Уселся в «Паджеро», чтобы выгнать его на дорогу кормой к городу — чего уж теперь маскироваться, если приедут народные мстители, нужно будет стрелять и драпать. Повернул в замке ключ. Никакой реакции. Только едва моргнули лампочки на приборной доске.

Гош с замиранием сердца дернул ручку открывания капота и мешком вывалился в дверь, едва не упав. Ноги его не слушались. С трудом он обошел машину и увидел то, чего и ожидал — развороченное пулями крыло. «Вот что, оказывается, в лесу грохотало…». А еще он учуял характерный запах электролита. Открыл капот и уставился на свороченную пулей клемму. Машинально восстановил контакт, стараясь не разглядывать особенно пристально вдребезги разбитую у самого дна стенку аккумулятора. Вернулся в машину и обнаружил, что «Моторола» все-таки подает слабые признаки жизни.

Уже понимая, что все равно конец, Гош набросился на рацию. Оставался еще шанс что-то исправить. Но рация умирала буквально на глазах. Может быть, на приеме она еще могла что-то выдавить из остатков аккумулятора, но для передачи не хватало мощности.

Некоторое время он тупо глядел в никуда, ритмично ударяя кулаком по баранке. Потом нашел в «бардачке» изоленту, соединил два рожка и принялся на своем автомате тренироваться в быстром их перестегивании. Учился, пока не отточил движение как следует.

Его ждала масса дел. Нужно было каким-то образом связаться с ребятами и поторопить их в поисках войсковой части, о которой прознали «тупые». И вопросом жизни или смерти было предупредить Сан Сеича, чтобы был готов к визиту из города — ведь объездчики сообщили «тупым», что Гош ими застрелен. Нужно было что-то делать.

Но Гош щелкал замком, переворачивал магазины, снова щелкал, опять переворачивал… Его будто заклинило. Он понимал, что, отпустив этих «тупых» живыми, создал большую проблему для людей, которые к нему хорошо относились. Но все щелкал замком. Голова просто раскалывалась, и пот заливал глаза. Очень хотелось выпить.

Ужас, что он натворил. По его вине над ранчо нависла серьезнейшая угроза, и Гош был не в силах ее предотвратить. Но главное, что свербило в мозгу и занимало все мысли, относилось сейчас лично к нему.

Он выжил чудом. И почему-то не убил этих четверых. Взял, и не убил. Отпустил. Пожалел.

Экскурсия по городу оказалась увлекательной и невнятной. За несколько часов Женя узнала о жизни тульской коммуны «тупых» очень много, но по-прежнему ничего толком не поняла. Сначала ее отвели в столовую на первом этаже, где пришлось, имитируя волчий голод, сожрать, давясь и пуская слюни, две тарелки недоваренной гречневой каши. В столовой оказалось людно, в основном это были парни в камуфляже, но попадались и цивильно одетые. Лиц женского пола среди кормившихся Женя не заметила. Разве что в окне раздаточной мелькали какие-то закопченные мордашки, да еще посуду со столов убирали девицы, выглядевшие в массе своей довольно запущенно, и все заметно беременные. Парни на Женю таращились, как на заморскую диковину, но знакомиться не подходили. Наверное, мешало присутствие Олега.