Кемер в объятиях ночи - Владимир Митрофанов

Жизнь обычного человека среднего возраста довольно скудна интересными событиями, и дни, недели и месяцы начинают сливаться в один поток. Григорьев как-то заметил, что люди обычно рассказывают все об одном и том же. Например, сосед по даче много лет рассказывал об одних и тех же случаях из его службы в армии, поскольку ничего значимого в дальнейшей его жизни не случалось. Интересно, что собственная свадьба для рассказчика-мужчины не представляет никакого интереса, впрочем, также как и для слушателя-мужчины. Если мужчина будет упоенно рассказывать про свою свадьбу притом, что там не было драк, его непременно сочтут за придурка. А вот женщины, напротив, очень любят рассказы про это торжество: сколько там было гостей и как всё проходило и какое на ней было платье и рассказывают одно и то же лет двадцать или тридцать. Если хочешь угодить женщине, понятно не той, с которой заводишь роман и которая не в разводе, спроси, как у нее проходила свадьба. Впрочем, имеется некоторая вероятность попасть и в болевую точку, типа на гражданский брак, когда муж вроде как бы и есть, а свадьбы-то и не было.

Была у Григорьева такая знакомая по работе Анна Львовна Дьяченко. Много лет у нее кроме мужа был еще один постоянный мужчина — очень давний любовник. Человек он был самый что ни на есть средний, небогатый, по сути — неудачник, хотя и доцент университета. Квартира у него была однокомнатная, машина — русская, зарплата — более чем скромная. Деньги он зарабатывал, понятно, только в период экзаменов, на это в общем-то и жил. Муж же и получал хорошо, и квартира у них была пятикомнатная, и иномарка большая у мужа, и ей купил хорошую машинку, правда маленькую, женскую, которая ей очень даже нравилась — симпатичный внедорожничек „Субару“. Любовник был нужен ей для души, опять же нелишняя добавка секса, приятных ощущений. И тут возникла неожиданная проблемочка: у доцента совершенно случайно обнаружили сифилис. Он как человек ответственный сразу же ей и позвонил. А получилось так: у него случился гипертонический криз, его отвезли в больницу, и там сработала реакция на сифилис, которую обязательно делают всем поступающим. Ее как партнершу он не выдал, но ей сообщил. Она начала искать, где сделать анонимное обследование, и без труда нашла такой медицинский центр чуть ли не за углом. Анализ оказался отрицательным, слава Богу! Любовничек же лежал в больнице, там ему капали пенициллин, к тому же сделали еще и пункцию спинного мозга, дабы удостовериться, не поражен мозг. После пункции у доцента неделю безумно болела голова, он даже ходить не мог. В коммерческой клинике, где Анна Львовна сдавала свой анализ, ее уверяли, что обычный сифилис лечится двумя уколами раз в неделю, то есть две недели — два укола, а пенициллин капают для того, чтобы только срубить денег и чтобы лечение не казалось слишком уж простым, тогда просто не за что будет брать бабки. И ей тоже всадили такой укольчик для профилактики. Она была очень разгневана на доцента: ведь наверняка нашел какую-то курву, изменяет с ней, или же со студенток берет натурой за экзамены, но, с другой стороны, ведь она-то сама с мужем жила регулярной половой жизнью, чуть ли не по расписанию, и требовать с неженатого человека ни с кем не встречаться было бы с ее стороны, пожалуй, что нечестным. Презервативами во время близости они никогда не пользовались, а в качестве контрацептивного средства у нее несколько лет стояла внутриматочная спираль и теперь следовало решить: встречаться ли с доцентом дальше вообще, а если встречаться, то как себя вести: использовать ли презерватив, что делало отношения несколько другими, или же сделать вид, что ничего не произошло, поскольку он сам считал это дело лабораторной ошибкой, непредсказуемой реакцией иммунитета, и опять же в любом случае его пролечили. Могла быть и ошибка. Короче, она была вся в сомнениях. И отпускать мужика не хотелось, ведь тут же найдет себе кого-нибудь помоложе. Но если сифилис был настоящий, нужно было бы проверить и мужа, и вовсе не исключено, что именно дорогой муженек и заразил ее, а уже она в свою очередь заразила доцента, хотя вроде никаких явных проявлений у нее не было. Короче, стресс по этому поводу был сильнейший. Анализ следовало повторить, а хорошо бы и мужа уговорить на него. А вариант был такой: устроить его на какое-нибудь обследование по поводу сердца, а при поступлении в любую больницу на сифилис проверяют в обязательном порядке. Но тут был и свой риск: вдруг тест окажется положительный, а муж точно уверен, что ни с кем не ей изменял и наедет на нее, а у нее в этот раз возьмет да и сработает. Вдруг та частная лаборатория ничего не делала, а просто так дала отрицательный результат, от балды. Конечно, такой вариант маловероятен, но он существует. А проиграть тут никак нельзя. Надо было продумать все возможные варианты, например, сходить полечить зубы, чтобы была хотя бы гипотетическая возможность стороннего заражения по вине врачей. Не скажешь же, что заразилась в бассейне, или сказать: „У Люськи Галкиной обнаружили сифилис, а я с ней пила из одной чашки, давай-ка, дорогой, проверимся!“ Но сифилис, говорят, бытовым путем не передается, хотя, скорее всего, врачи, как всегда врут, так же, как и о СПИДе, чтобы не создавать паники среди населения. Надо все четко продумать. Сотрудница на работе недавно лечилась от уреаплазмоза, получила кучу антибиотиков, переругалась вдрызг с мужем, а потом оказалось, что такого заболевания не существует. Еще был неплохой вариант под видом витаминов подавать мужу антибиотики: есть такие очень сильные всего одна таблетка в день.

Любой может залететь по этому делу — тут не предугадаешь, никто не застрахован. Ближайший пример: эта же самая Люся Галкина. Во ей в личной жизни ну никак не везло. В последний Новый год собрались хорошей компанией, люди были все свои или чьи-то хорошие знакомые. Выпили, конечно, потанцевали, потом, чтобы расслабиться, она переспала с одним мужиком. Первый раз за год. И нате вам — словила сифон! Настроение у Люси было ужасное. Просто непруха! И так начался год, с которым она связывала очень большие надежды!

Впрочем, Григорьев этой истории вовсе не удивился бы. Многие знакомые залетали. Последний пример, опять же небезызвестный Ванька Кирьяков, менеджер отдела продаж. По весне он тоже где-то ухитрился подцепить сифилис и лежал в кожной больнице. Любопытно, что последние две его подруги оказались здоровы, а третья, с которой он был близок до этих двоих, обвиняла его самого, потому что и у нее тоже определили заразу. И еще какие-то были безымянные подруги, но уже вне охвата медицины — он не помнил, откуда они и взялись, так что найти их было невозможно. В карточке ему так и написали: „множественные случайные половые связи“. Засадили укол, к тому же ужасно болезненный, Ваня от неожиданности даже крякнул: „Вот ни фига себе!“ Обсудили ситуацию с соседом по палате. Тот постоянно стонал, хватаясь за голову:

— За все надо платить!

Кстати, на фоне лечения Ваню к тому же еще и жутко обсыпало: через пару дней лечения он весь внезапно покрылся коростой. Мать пришла навещать — и не узнала. Врач поскреб в бороде и промямлил, что это довольно частая токсическая реакция на антибиотики. Бывает. Ничего страшного. Пройдет.

Вот уж никак не ожидал Ваня такого приключения. Попал как кур во щи! Гульнул, называется!

И еще другой молодой парень с работы Коля Зинченко однажды познакомился с симпатичной девушкой. Она ему очень понравилась, и он даже хотел чуть ли не делать ей предложение, съезжаться, но тут у него на члене образовалась здоровенная язва, и очень довольные врачи, продемонстрировав его член студентам, диагностировали сифилис. Девушка была этому удивлена, но как-то не очень. Они, конечно, оба пролечились, но после лечения тут же разбежались. Такие вещи, как совместный сифилис, не очень-то сближают. Коля в себе был уверен, а значит, это девчонка где-то раньше подцепила. Лечиться одновременно с ним ходил там еще один парень, который от этого дела почти полностью ослеп. Сифилис видать давно разъедал его мозг, а выявили инфекцию совершенно случайно: начал быстро терять зрение, а при поступлении в глазную клинику взяли анализ — и вот тебе! И еще там была учительница начальных классов, у которой такая же сифилитическая язва образовалась не на интимном месте, где ей и положено быть, а прямо в горле. Прямо скажем, не повезло. Неудачный случайный минет с молодым симпатичным кавказцем. Она тогда-то едва не захлебнулась, и уже казалось, что спаслась, но не тут-то было. Коля Зинченко почему-то был твердо убежден, что учительница начальной школы просто в силу своей профессии никак не может делать минет, и не только случайному кавказскому человеку, но даже и собственному мужу. Это надо запретить законодательно и брать подписку, иначе моральные устои общества могут быть окончательно расшатаны. Григорьев же считал, что никаких устоев давно уже нет, а потому и расшатывать-то нечего.