Терновая цепь - Кассандра Клэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот мы и на месте, – объявил Магнус, и Корделия очнулась.
«Место» представляло собой кабинет Уилла – комнату, в которой было меньше книг, чем в библиотеке Института, но гораздо больше, чем обычно бывает в жилых помещениях, и высокий деревянный стул на колесиках, чтобы доставать их с верхних полок. Помимо этого, по комнате было расставлено несколько вполне комфортабельных кресел, в которых расположились Уилл, Тесса, Чарльз и Инквизитор.
Корделия задержалась в коридоре, когда Уилл с Тессой подошли, чтобы обнять Джеймса. Если Тесса и заметила, что сын плохо выглядит, она ничего не сказала, просто поцеловала его в лоб, и Корделия вдруг ощутила новый приступ тоски по матери и Алистеру.
– Мэтью, – процедил Чарльз, не давая себе труда подойти к брату, чтобы приветствовать его. – Опаздываешь, как обычно, я вижу. Тебе потребовалось несколько часов на то, чтобы проехать пару кварталов?
– Я был в Париже, Чарльз, – сухо произнес Мэтью.
– Вот как? – рассеянно сказал Чарльз. – А я и забыл. Что ж, ты разминулся с матушкой, она была здесь недавно, но почувствовала себя нехорошо и отправилась домой. И еще вы все пропустили рассказ Мориса. Но, уверен, Уилл и Тесса сообщат вам все, что вам следует знать.
– Мне кажется, лучше будет, если они услышат эту историю от самого Инквизитора, – мягко произнес Магнус.
– Инквизитор сегодня повторял ее уже несколько раз, – отрезал Чарльз. – После перенесенных тяжких испытаний он нуждается в отдыхе. И поскольку ни один из вас не является высокопоставленным представителем Анклава – а чародей вообще здесь посторонний, – в новом рассказе нет необходимости. – Он повернулся к Инквизитору. – Вы согласны со мной?
– Да, пожалуй, – буркнул Морис Бриджсток.
Корделия мысленно согласилась, что выглядит он немного потрепанным: на лице желтели старые синяки, и правую руку он держал как-то неестественно, как будто она была сломана, хотя ему наверняка должны были нанести исцеляющие руны.
– Уилл, надеюсь, вы примете все меры, которые мы обсуждали. Тесса… – Он коротко кивнул хозяйке и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова, не глядя на остальных. Чарльз бежал за ним, как собачонка.
Магнус закрыл дверь кабинета и обернулся к присутствующим с каменным лицом. Корделия его прекрасно понимала.
– Как мило, Чарльз нашел себе нового хозяина, – выплюнул Мэтью.
Он покраснел от гнева; Корделия подозревала, что он удивлен и обижен. Между братьями существовали сложные, часто неприязненные отношения, но ей казалось, что недавно все начало налаживаться. И вдруг Чарльз превратился в прежнего неприятного, заносчивого типа – но почему?
– Вы все, – приказал Уилл, падая в кресло, – садитесь. Ненавижу, когда у меня стоят над душой.
Когда кресла и стулья были заняты, Уилл оглядел аудиторию.
– Увы, – произнес он, – на меня была возложена задача поведать вам драматическую повесть, полную неожиданных поворотов и жутких подробностей. Я осознаю, что это огромная ответственность.
Джеймс фыркнул.
– Я тебя умоляю, ты же лопаешься от восторга. Ну, начинай. Поведай нам.
И Уилл, потирая руки, начал.
– Как вам известно, – сказал он, – попасть в Адамантовую Цитадель непросто, и Бриджстоку понадобились сутки на то, чтобы добраться туда из Института Рейкьявика. Приблизившись к воротам, он дал Сестрам знак, что желает получить аудиенцию. Несколько женщин вышли и встретились с ним на плато перед Цитаделью – поскольку, как вы знаете, мужчины не могут войти внутрь. Они сказали, что Татьяны в Цитадели нет, а когда он возмутился, Сестры объяснили, что в этом нет ничего необычного: она часто совершает долгие прогулки по равнине, покрытой застывшей лавой.
– Но почему, ради всего святого, они позволили ей выходить? – воскликнула потрясенная Корделия.
Уилл пожал плечами.
– Адамантовая Цитадель – это не тюрьма. На многие мили вокруг нет ничего, кроме камней и лавы; Татьяне некуда было бежать, она не могла там ничего натворить, не могла ни с кем встретиться. Железные Сестры предполагали, что во время этих долгих прогулок она пыталась найти душевный покой и размышляла о своей новой роли в качестве члена их ордена.
Джеймс презрительно засопел.
– После этого Бриджсток, по его словам, потребовал, чтобы Железные Сестры принесли ему какой-нибудь предмет, принадлежащий Татьяне, чтобы он мог применить Отслеживающую руну. Они нашли кушак от одного из ее платьев. Бриджстоку удалось ее выследить… почти. – Уилл нахмурился и помолчал. – Он утверждает, что руна была совершенно точно связана с ней. Это было не то же самое, что выслеживать умершего – в таком случае чувствуешь только пустоту. Отслеживающая руна вела его к ней, но как-то странно – часто говорила, что Татьяна совсем близко, хотя он ни разу не видел ее, а время от времени резко меняла направление, быстрее, чем это доступно человеку. Впечатление было такое, что руна не действует, хотя это кажется мне невозможным, особенно вблизи одной из главных твердынь нефилимов.
Бриджсток разбил лагерь на равнине, что лично я не могу себе представить, но приходится верить ему на слово. Возможно, он поставил палатку. Инквизитор не мог заночевать в Цитадели, хотя они одолжили ему исландскую лошадь, привычную к тамошней местности.
И вот глухой ночью холодный ветер донес до него некий голос, который приказывал ему оставить поиски и возвращаться домой. Проигнорировав приказ, он продолжал путь после восхода, хотя мистический голос раздавался рядом даже днем. К вечеру второго дня, когда солнце скрылось за гребнями гор, он очутился у золотых ворот, за которыми лежат Железные Могилы.
Корделия хорошо знала, что такое Железные Могилы. Это было кладбище, где хоронили Железных Сестер и Безмолвных Братьев, которые не умирали, как обычные Сумеречные охотники, а жили по несколько веков, прежде чем души покидали их тела. Тела же не были подвержены разложению и вечно покоились в Железных Могилах. Большинству Сумеречных охотников вход на кладбище был запрещен.
– Бриджсток начал колотить в ворота, – продолжал Уилл, – но никто не открыл ему, потому что среди этих Могил живых нет. Мне кажется, об этом можно было догадаться сразу, исходя из названия. Как бы то ни было, он устроил настоящую истерику, и внезапно чья-то невидимая рука выдернула его из седла. Однако он не грохнулся на землю, а очутился во тьме. Среди кошмарной тьмы, бесконечной, как Вселенная, недоступной воображению смертного, один взгляд в которую может свести человека с ума…
– Уилл, – перебила Тесса, – не надо ничего добавлять от себя.
Уилл с сожалением кивнул и продолжал.
– Он услышал неприятный звук, похожий на визжание пилы, когда распиливают
