Маленький отель на Санторини - Юлия Валерьевна Набокова

Небо над нами окончательно темнеет, и на нем зажигаются звезды.

– Мне пора, – Стефанос собирает свои вещи и картину.

Если у него и были какие-то романтические намерения прежде, то после разговора с отцом и откровений со мной, ему хочется побыть одному. Я провожаю его и запираю дверь.

Взяв со стойки телефон, вижу пропущенные сообщения от Кирилла. Он интересуется, как прошел мой день и когда я возвращаюсь домой. Вместо того, чтобы написать в ответ или перезвонить, я отключаю телефон. Выбросить его с террасы в море у меня не хватит духу, но сегодня мне тоже хочется побыть вне зоны доступа.

Глава 17

Оценщик появляется ровно в полдень. Это серьезная девушка всего на пару лет старше меня. Она одета в строгий бежевый костюм – пиджак и юбку, как будто прямиком телепортировалась на остров из делового центра Афин. Ее гладкие темные волосы забраны в высокий хвост, а из-под прямой челки на меня смотрят огромные карие глаза.

– Анна Дракулис, – представляется она и продолжает на превосходном английском. – Меня прислал господин Спирос Воскопулос, чтобы оценить стоимость отеля.

– Проходите, – приглашаю я. – Я Вероника.

Анна с вампирской фамилией деловито обходит рецепцию, никак не выражая своих эмоций. Затем с таким же непроницаемым видом осматривает террасу с лучшим видом на Санторини, удержавшись от восторгов, и сухо комментирует:

– Расположение хорошее, вид на кальдеру увеличит стоимость жилья.

Затем мы спускаемся вниз, я показываю ей обветшалые пустые номера. Анна молча обходит их, не задавая вопросов, почему отель выглядит так. Затем я показываю ей бабушкин дом-пещеру, который тоже входит в мое наследство.

– Что ж, мне все ясно, – сухо бросает Анна. – Где мы можем поговорить?

Я приглашаю ее обратно на видовую террасу, где стоят столик и два кресла.

Анна присаживается.

– Что ж, Вероника, у меня для вас есть хорошая новость и плохая. С какой начать?

Я нервно сглатываю.

– Давайте с плохой.

– Перед поездкой сюда я посмотрела фотографии отеля на сайте, и на них он выглядел гораздо лучше, чем в реальности. Предварительно я оценила его в семьсот тысяч евро…

– Во сколько? – севшим голосом спрашиваю я, стараясь выглядеть не слишком шокированной.

– Но это с учетом ремонта, а сейчас отель выглядит намного хуже и стоит не больше шестисот тысяч вместе с домом-пещерой.

Я окончательно перестаю что-либо понимать.

– Вы сказали, это плохая новость?

Если плохая новость в том, что мое наследство стоит примерно шестьсот тысяч евро, то какая же хорошая?

Анна кивает и объясняет мне тонкости греческих налогов. Я понимаю только, что за недвижимость дороже семисот тысяч, мне бы пришлось заплатить налог в десять процентов – а таких денег у меня точно нет. Но недвижимость до шестисот тысяч облагается налогом в пять процентов.

– То есть вы заплатите тридцать тысяч евро, – деловито сообщает Анна. – И это хорошая новость.

Я с облегчением выдыхаю. Хотя бы на уплату налога на наследство денег на счету отца хватит.

Деловая Анна уходит, а я выхожу на террасу, чтобы обдумать новости.

Во-первых, я теперь очень богатая невеста с приданым в шестьсот тысяч евро. Продав отель, я могу вернуться в Москву и при желании больше никогда в жизни не работать.

Во-вторых, мне совершенно не хочется возвращаться к прошлой жизни. При мысли о том, что я продам отель, навсегда уеду с Санторини и вернусь к Кириллу и к карьере в «Москва-сити», мне становится горько. Разве такие чувства должны возникать, когда возвращаешься домой к жениху? Я вспоминаю первую запись в дневнике бабушки Афины. У нее не было сомнений в том, что жених Панайотис – ее вторая половинка. Ее сердце билось от счастья, когда он был рядом. И теперь я отчетливо понимаю, что таких чувств к Кириллу я не испытываю. Так стоит ли выходить замуж?

В-третьих, у меня есть деньги, чтобы оплатить налог и вступить в наследство. Но нет средств, чтобы отремонтировать отель к летнему сезону. Зато есть идея с организацией свадеб на террасе, которая меня вчера так захватила. И мне нужно срочно обсудить это с Ириной!

Когда Яннис проводит меня в комнату жены, Ирина пьет чай с пахлавой на балконе.

– Вероника, присоединяйся! – Она радостно сияет при виде меня. – Какие новости?

Я рассказываю ей о встрече с оценщиком. Ирина ахает, когда я называю ей примерную стоимость отеля.

– Только не говори, что хочешь его продать! – восклицает она.

– В том и дело, что не хочу, – вздыхаю я. – Но не представляю, где мне взять деньги на ремонт и мебель. Средств на счету отца хватит только на уплату налога. Но у меня есть одна идея…

Возвращается Яннис с чашкой капучино для меня и тарелкой слоеных пирожков.

– Это спанакопита? – Ирина жадно тянет руку за пирожком. – О, Яннис, ты искуситель!

Довольный Яннис целует жену и уходит.

– Угощайся, Вероника, – Ирина придвигает ко мне блюдо. – Это пирог с сыром и шпинатом.

За трапезой я делюсь с ней своей идеей по организации свадеб на Санторини.

– А что, это тема! – оживляется она. – Сначала ты сможешь зарабатывать на сдаче террасы в аренду для свадеб, а потом подкопишь денег и отремонтируешь отель. Может, даже к августу осилишь и успеешь заработать на сдаче номеров.

Сейчас, когда я проговариваю свою идею вслух, она уже не кажется такой авантюрой, как вчера.

– Мне придется вернуться в Москву и закончить свои дела, на это уйдет примерно месяц, а потом я вернусь.

– Значит, мы не увидимся целый месяц? – поникает Ирина.

Мне тоже жаль расставаться с ней, а особенно жалко, что Ирина успела перевести мне только две записи бабушки Афины.

Я кладу дневник на столик и подвигаю к ней.

– Прочитаешь мне дальше?

Из дневника Афины

1 мая 1969 года

Сегодня счастливый день!