Тысяча и одна ночь. В 12 томах - Автор Неизвестен -- Народные сказки

И Маруф ответил:

— Да.

Тогда феллах сказал:

— Добро пожаловать, о бледнолицый, сделай мне милость, посети мое жилище и прими мое гостеприимство!

И Маруф, который сразу понял, что он имеет дело со щедрым человеком, взглянул на находящееся поблизости бедное жилище феллаха и заметил, что в нем нет ничего, что могло бы утолить голод его и жажду.

И он сказал феллаху:

— О брат мой, я не вижу в твоем доме ничего, что ты мог бы предложить такому голодному гостю, как я. И что же ты будешь делать, если я приму твое приглашение?

И феллах ответил:

— В доброте Аллаха нет недостатка, все будет найдено! Ты только слезай с коня, о господин мой, и позволь мне позаботиться о тебе, приняв у себя ради Аллаха. Деревня совсем рядом, я быстро сбегаю туда и мгновенно принесу тебе то, что необходимо, дабы восстановить твои силы и сделать тебя довольным. И зерно для твоей лошади я тоже обязательно принесу.

И смущенный Маруф, не желая беспокоить этого беднягу и отрывать его от работы, ответил:

— Поскольку твоя деревня близко, о брат мой, это можно сделать гораздо быстрее, если ты поскачешь туда на моей лошади и купишь на базаре все, что нужно для меня и для моей лошади.

Однако феллах, который не мог по причине своей природной щедрости отпустить посланного самим Аллахом гостя, не оказав ему гостеприимства, ответил:

— О каком базаре ты говоришь, о господин мой?! Есть ли в такой несчастной деревушке, как наша, где все дома из кизяка, базар или что-нибудь, что издалека или вблизи напоминает базар?! У нас нет особых дел, связанных с покупкой или продажей, и все живут тем немногим, что у них есть. Поэтому я прошу тебя, — ради Аллаха и благословенного пророка Его! — зайди в мой дом, чтобы угодить мне и доставить удовольствие уму моему и сердцу моему! А я быстро схожу в деревню и еще быстрее вернусь.

И тогда Маруф, видя, что он не может отказаться от предложения бедного феллаха, не причинив ему боли и огорчения, слез с лошади и сел у входа в хижину из кизяка, в то время как феллах немедленно побежал в сторону деревни, и совсем скоро он исчез вдалеке.

И, ожидая, когда он вернется с провизией, Маруф задумался и сказал себе: «Вот я стал причиной беспокойства и хлопот для этого бедняги, на которого я так сильно недавно походил, когда был жалким сапожником! Но — клянусь Аллахом! — я исправлю, насколько это в моих силах, ущерб, который я ему причинил, заставив его оставить работу. И для начала я сейчас же начну пахать вместо него, и таким образом я верну ему время, которое он потратил на меня».

И он встал в тот же час и в ту же минуту и, облачившись в свою золоченую одежду царского мамелюка, взял в руки плуг и заставил пару волов двинуться вперед по уже намеченной борозде. Однако, едва он заставил волов сделать несколько шагов, как лемех внезапно остановился с необычным звуком, столкнувшись с чем-то, что оказывало сопротивление; и волы от приложенных ими усилий упали на передние ноги. А Маруф, покрикивая, заставил их встать, и он начал хлестать их, чтобы преодолеть сопротивление земли. Однако, несмотря на сильные удары, которые он наносил волам, плуг ни на дюйм не сдвинулся с места и оставался неподвижным в земле, словно ожидая Судного дня.

Тогда Маруф решил выяснить, в чем дело. И он разгреб землю и обнаружил, что лемех плуга попал острием в прочное кольцо из красной меди, впечатанное в мраморную плиту, которая находилась почти на одном уровне с плугом.

И, движимый любопытством, Маруф попытался сдвинуть и убрать эту мраморную плиту. И после некоторых усилий ему наконец удалось расшевелить и сдвинуть ее. И он увидел под ней лестницу с мраморными ступенями, которые вели в подземелье квадратной формы, размером с хаммам. И Маруф, произнеся: «Бисмиллах!», спустился в подземелье и увидел, что оно состоит из четырех последовательных комнат. И первая из этих комнат была заполнена золотыми монетами от пола до потолка; а вторая была полна жемчуга, изумрудов и кораллов — от пола до потолка; а третья была наполнена гиацинтами, рубинами, бирюзой, бриллиантами и драгоценными камнями всех цветов; а в четвертой комнате, самой большой и хорошо сохранившейся, находился лишь постамент из черного дерева, на котором стояла крошечная хрустальная шкатулка, размером не больше лимона.

И Маруф был невероятно удивлен своим открытием, и он возрадовался сокровищу. Но больше всего его заинтересовала крошечная хрустальная шкатулка — единственный предмет в огромной четвертой подземной комнате. И, будучи не в силах противостоять мольбам души своей, он протянул руку к этому маленькому предмету, который искушал его гораздо больше, чем все чудеса и сокровища первых трех комнат, и, схватив шкатулку, открыл ее. И он нашел в ней золотое кольцо, увенчанное кабошоном[47] из сердолика, на котором были выгравированы очень мелкие таинственные буквы, похожие на муравьиные лапки. И Маруф инстинктивно надел кольцо на палец и потер его. И тут же из сердолика раздался громкий голос, который воскликнул:

— По твоему приказу! Я в твоем распоряжении! Пожалуйста, не три меня больше! Прикажи — и я будут тебе подчиняться! Чего желаешь, говори! Хочешь, чтобы я разрушил или построил дворец, убил нескольких царей и цариц или привел их к тебе, поднял целый город на воздух или стер с лица земли целую страну? Скажи — и я покрою землю цветами или опустошу ее! По твоему желанию я могу снести гору или высушить море! Говори, чего желаешь! Но, пожалуйста, не три меня слишком сильно, о мой повелитель! Я раб твой с разрешения повелителя джиннов, создателя дня и ночи.

И Маруф, который сначала даже не понял толком, откуда исходит этот голос, в конце концов заметил, что он исходит из кабошона кольца, которое он надел на палец, и он сказал, обращаясь к тому, кто был в сердолике:

— Кто ты? Создание Господа? Скажи, кто ты?

И голос из сердолика ответил:

— Я джинн Отец Счастья, и я слуга кольца. И я слепо выполняю приказы тех, кто владеет этим кольцом. И для меня нет ничего невозможного, потому что я верховный вождь семидесяти двух племен джиннов, ифритов, маридов и шайтанов. А каждое из этих племен состоит из двенадцати тысяч моих великолепных собратьев, более сильных, чем слоны, и более проворных, чем Меркурий