Печать скорби - Александр Бушков

Ого, а это никак карабин! Да. Самозарядный «ремингтон», модель 7600. Хорошая штучка, из тех, что любят показывать в штатовских фильмах: ни с места, твою мать! Даже не думай, твою мать! И – клац-клац цевьем взад-вперед…

Взяв пушку в руки, Сварог почувствовал себя гораздо лучше. Вот она, великая магия оружия.

С «ремингтоном» на плече Сварог обошел остальные палатки. И в одной обнаружил крайне любопытный чемоданчик. Небольшой, меньше «дипломата», тот валялся у стены палатки, перевернутый и распахнутый, словно из него собирались вытрясти содержимое, да не успели.

«Нет, – понял Сварог, поднимая чемодан, – вытряхивать из него ничего не собирались». Потому что сделанный из прочного толстого пластика чемодан внутри представлял из себя приборную панель с отходящей от нее телефонной трубкой на гофрированном шнуре. Множество кнопок на панели, мощная антенна… Ба, да это никак средство связи через спутник! Правда, таких компактных моделей он не видел, ну так техника-то должна была шагнуть вперед, за полтора-то десятка лет!

Судя по всему, позвонить по этому телефону так и не успели. В палатку ворвались, когда человек едва открыл чемодан. И большего сделать ему не дали.

Сварог по-турецки уселся на расстеленном спальнике, положил чемоданчик на колени. Если прибор не включили, батарея разрядиться не успела. Ну пусть и разрядилась – где-то в мешках или ящиках наверняка имеются запасные. Телефон лежал в палатке, дождь его залить не мог, так что работать должон. Разве что зверье могло напроказить, но животинки шустрят все больше по части жратвы, серьезно электроникой из них мало кто интересуется. Забрались в палатку, понюхали, лизнули, невкусно, отошли. Да и не видно на аппаратуре следов зубов и когтей…

Для туземных жителей нашпигованная электроникой аппаратура связи со спутником – гораздо менее ценная вещь, чем консервная банка. Из консервной банки хотя бы можно наделать наконечников для копий и стрел. А с электроники какой толк? Но, похоже, туземцы вообще ничего отсюда не взяли. Нельзя брать. Прикоснешься к вещам чужим – привлечешь в племя чужих злых духов.

Так, так… Кнопка с надписью «Enter». Нажимаем. Ага, загорелась зеленая лампочка, под которой изображен контур батареи. Отлично, с питанием все в порядке. Хотя раньше и не приходилось иметь дело с такой штукой, рано или поздно разберемся, как с нее звонить. Не для ньютонов с эйнштейнами делалось. И пятнадцать лет – все-таки не вечность. Только вот куда звонить, кому, кого звать на помощь? А ведь есть еще коды стран, сама аппаратура может иметь код доступа, который знал только здешний связист – чтоб посторонним не пришло на ум баловаться с техникой…

Стоп. В паранойю впадать не будем. Вряд ли аппарат замкнут только на связисте и на начальнике экспедиции. А вдруг связиста укусит змея, а бросившийся на подмогу начальник оступится и свернет себе шею? Почему бы и нет? И как остальным вызвать подмогу? «А вообще, если разобраться, – вдруг пришло Сварогу в голову, – должна быть на аппарате тревожная кнопка! Которую только вдави, и на спутник постоянно и непрерывно пойдет сигнал бедствия. Не могли такой малости не предусмотреть, мало ли что может случиться…» Да, в общем-то, неспроста и не вдруг мысль о сигнале бедствия пришла на ум – внимание Сварога сразу привлекла кнопочка красного цвета, запрятанная под пластмассовый, предохраняющий от случайного нажатия колпачок. Что ж, будем пробовать.

Откинули колпачок. Вдавили кнопку до упора… Раздался электронный писк, и под кнопкой замигала багровая, похожая на каплю крови лампочка. «Пи-пи-пи» – Сварог печень на отсечение был готов дать, что это заработало тревожное оповещение. Ну не было никаких других разумных объяснений! А с неразумными мы пока обождем.

В общем, оставалось ждать, кто прилетит. Или же… не прилетит никто и никогда.

Но – прилетели. И довольно скоро. Вертолет прибыл через три с половиной часа.

И все эти три с половиной часа Сварог без затей проспал. Оно, конечно, любопытно было бы порыться в вещах, посмотреть документы, книги, газеты, пусть бы и на чужих, нерусских языках, всенепременно много любопытного и полезного узнал бы… Да вот глаза слипались, как клеем намазанные. Бороться с сонливостью большого смысла не было. Кто знает, что ожидает впереди. Вполне возможно, придется выкладываться без остатка.

Разве что сперва Сварог скинул превращенный в сущие лохмотья камзол и переоделся в камуфляжные штаны и куртку, обнаруженные в большом клапане палатки, – одежда новая, ни разу не надеванная, видимо, кто-то тоже приготовил, чтобы переодеться, да не успел.

Натянув камуфляж, Сварог высунулся из палатки. Пятница, как и положено верному слуге, пусть и добровольно возложившему на себя эту нелегкую, но почетную обязанность, терпеливо ждал у входа приказаний. «Будут тебе приказания», – подумал Сварог. В конце концов, пускай вносит посильный вклад в общее дело.

– Я спать. Ягуа спать. Ты сиди. Слушай. Кто-то появится – буди. Понял?

– Да. Н’генга стеречь. Будить.

Туземец энергично закивал.

Ну вот и ладно… Сварог задернул полог, упал на спальник и моментально отключился.

Проснулся он от шелестящего монотонного грохота, заглушающего все на свете звуки. И еще от того проснулся, что его дергали за ногу, грозя этой самой ноге вывихом. Выбравшись наружу с «ремингтоном» в руке (сразу обдала тугая воздушная струя, а вокруг ходуном ходят травы да деревья), Сварог увидел пятнистое брюхо зависшей над поляной «вертушки». Военный вертолет с эмблемами штатовских ВВС. С машины уже сбросили узкую металлическую лестницу, и по ней проворно спускался одетый в маскировочную форму крепыш.

Всего на землю опустилось пятеро. Главными у спасателей были эти двое – профессор и майор. Остальные – солдаты, молодые откормленные лбы, вооруженные автоматическими винтовками. Солдаты, обращая на Сварога и его чернокожего спутника внимания ничуть не больше, чем на палатки и деревья, рассредоточились по поляне, умело разделив окружающее пространство на сектора и взяв их под наблюдение.

Едва спрыгнув на землю, к Сварогу поспешил майор:

– Кто вы? Сигнал тревоги – ваша работа? Где остальные?

Сварог коротко обрисовал ситуацию (а длиннее и не получилось бы – из-за грохота несущего винта приходилось кричать, сильно напрягая горло). Если не считать версии об отставшем от парохода морячке, касаемо всего остального (как был захвачен папуасами в плен, что в плену том происходило и что происходило после того, как удалось сбежать) он ничего не скрывал и не придумывал. А чего там скрывать! Подземную Пирамиду? Да шут с ней, берите даром…

Потом профессор – высокий худощавый старик лет шестидесяти, здорово похожий на артиста Николая Гринько, одетый в потасканные шорты песочного цвета и того же цвета рубашку «сафари», – носился по лагерю, хватался за голову, скрывался в палатках, выскакивал наружу.