Числа. Бесконечность - Рейчел Уорд

— Как и все мы, — эхом отзывается он. — Я могу смотреть на нее и чувствовать то же, что и все. Я не знаю конца. Я знаю лишь то, что есть сегодня.

— В этом нет ничего страшного? Она не вызывает у тебя плохих чувств?

— Нет. Разумеется нет, — говорит он. — Я не отвергаю ее, Сара. Я никогда не смог бы отвергнуть или возненавидеть ее. Ей придется нелегко, верно? Старый мир жесток. Но по крайней мере ей не придется тащить на себе груз тех способностей, которые хотел заполучить Савл.

— Да, может быть, в этом ее благословение. И она будет расти в любви, Адам. Это все, что ей нужно.

— Я хочу подержать ее, — говорит он. — Мия, давай подержим малышку?

Мия до сих пор не сказала ни слова. Она молча сидит на руках у Адама. Я смотрю на нее, задаваясь вопросом, как вернуть ее к нам, и вдруг понимаю, что черных пятен на ее золотистой ауре стало больше. Они расширяются и множатся.

— Мия, иди к мамочке. Иди сюда.

Она дуется и настороженно смотрит на меня исподлобья. Немного успокоившись, позволяет Адаму посадить себя рядом со мной. Я обнимаю ее за плечики.

— Все замечательно, Мия, — говорю, — Мы в безопасности.

Адам берет у меня малышку и крепко прижимает ее к себе. Она утыкается носиком ему в грудь, и они оба кажутся такими довольными. Я не могу не думать о том, что Адам прав. Англия превратилась в суровое место. Можем ли мы быть уверены, что наконец-то очутились в безопасности? И что ждет нас в будущем? Я отгоняю от себя эти мысли, целую Миины волосы и наслаждаюсь каждой секундой. На душе умиротворение, рядом — только самые близкие люди. Здесь. Сейчас.

— Адам, — говорю я позднее, — мы могли бы назвать ее Джеммой. Пусть не совсем так, как звали твою маму, но очень похоже. В память о ней. Но только если ты согласен. Или давай подумаем, как еще…

— Джемма, — повторяет он. — Джемма. Красиво. — Затем он смотрит на меня со слезами на глазах: — Спасибо, Сара. За все. За Джемму, За Мию.

— Не благодари меня.

— Нет, буду. Я не говорил об этом раньше и теперь жалею об этом. Есть слова, которые обязательно нужно произносить вслух. Я тебя люблю, Сара.

— Я тоже тебя люблю.

Мия мечется у меня на руках, не находя себе места. Смотрю вниз на ее профиль. Губки движутся, но я никак не расслышу, что она говорит. Наклоняюсь ближе.

— Не уходите, — бормочет она.

— О чем ты, солнышко?

— Не уходите.

Целую ее личико и крепко обнимаю.

— Мы никуда не уйдем. Мы никогда больше не оставим тебя одну. Теперь ты в безопасности. Все хорошо.

Мягко качаю ее и тихо-тихо напеваю песенку. Спустя несколько минут ее дыхание делается более глубоким и ровным. «Наконец-то заснула», — думаю я. Смотрю вниз и вижу ее широко открытые глаза. Кажется, она никогда их не закроет.

Адам

Сара шепчет мне:

— Я беспокоюсь за Мию.

Они сидят, прижавшись друг к другу, но Мия не спит. Она смотрит в одну точку, кожа ее бледная, глаза распахнуты. Она похожа на маленькое привидение.

— Все будет отлично, — говорю я, но сам себе не верю.

Она видела и пережила такое, с чем и взрослому лучше не сталкиваться, что уж говорить о двухлетнем ребенке. Она совершила такие поступки, каких не должен совершать никто. Меня снова начинает трясти от страха, как прежде. Да, сейчас она — маленькая девочка, но так будет не всегда. Как сложится ее жизнь? Как, черт возьми, она будет справляться с этим? Как мы будем справляться с нею?

— Как ты думаешь, она понимает, что сделала? — спрашиваю.

— Откуда? — говорит Сара. — Ей всего два года. Скорее всего, сработал инстинкт. Она увидела, что мне плохо, и сделала то, что могла, чтобы помочь мне.

— А Савл?

— Возможно, она думала, что тоже помогала ему. Он просил о помощи, я сама слышала его.

Хотел бы верить, что доводы Сары верные. Что ж, может быть, так оно и есть. Мия — щедрая девочка. Она хочет помогать людям.

Пусть бы это оказалось правдой. В голове мечутся другие варианты ответа. Например, что она знала, что у Савла плохое число, и вернула ему его, чтобы спасти собственную жизнь. Неужели произошло именно это? Она отплатила ему его же монетой? Перехитрила его? От этой мысли у меня все внутри переворачивается.

— Как, черт возьми, мы будем с этим жить? Девочка, которая может изменять свою судьбу? Изменять судьбы других людей?

— Не исключено, что таких теперь две, — тихо говорит Сара. — Я дважды изменила свое число.

— Что? Ты?.. Но как?..

— Не знаю. Не могу сказать, что это сделала именно я. Больше было похоже на то, что это сделал кто-то за меня. До конца не знаю.

— Расскажи, как это было.

Она делает длинный шумный выдох, больше похожий на вздох.

Я поняла, что происходит, буквально в последние секунды. Какая же я дура, все это время не видела таких очевидных вещей. Малышка оказалась для него бесполезной. Савл бросил ее и налетел на меня. Он был в отчаянии, совершенно обезумел. Ему нужно было новое число, и он взял мое. Сел рядом со мной, близко-близко. Я попыталась отвести взгляд, но он силой поднял мне веки и уставился мне в глаза. Мне показалось, что в душу ткнули раскаленным проводом. Возникла боль, физическая боль. Он забирал у меня что-то, вырывал это из меня. Он лишал меня жизни.

— Сара…

— Только тогда я почувствовала, что теряю. Он забирал всю мою энергию, волю к жизни. И в последнюю секунду я увидела его число, ощутила его. 1622029. — Она закрывает глаза, крепко зажмуривает их, и, когда открывает их снова, я вижу, что ее зрачки расширились и в них бурлит ужас. — Я видела дату его смерти, Адам, число, которое он отдавал мне. Потом, когда Мия отдавала мне свое число, я увидела и его. Теперь я понимаю, что ты видишь каждый день.

Она распрямляется и дотрагивается ладонью до моей щеки с незнакомой раньше нежностью. Это не жалость, а понимание — теперь она знает, что я чувствую. Ей тоже довелось почувствовать это.

— Он лишил меня жизни, но Мия вернула ее мне. Она дала мне свою жизнь, свое число. Она спасла меня, Адам.

Мия все еще не спит. Завитки светлых волос обрамляют ее лицо, на котором застыли широко открытые синие глаза. Она похожа на ангела. Она и есть ангел. Она стала ангелом-хранителем Сары. Она стала ангелом смерти Савла.

— Мы должны быть очень осторожны с нею, — говорю. — Должны правильно воспитать ее, что бы ни означало это «правильно». Если бы только мама или бабуля были живы. Если бы только нам было кому помочь.

Сара прикладывает палец к моим губам:

— Никаких «если бы только». Это бесполезно, Адам. Твои мама и бабуля все равно рядом с нами. Ты и я, Мия и Джемма, мы носим их в себе. Они часть нас. Они в наших сердцах, в нашей памяти, и они всегда будут там.