Торжество на час - Маргарет Барнс

Месть… Как должен мужчина любить женщину, чтобы она смогла настроить его против лучшего друга? Нет, пусть пробным камнем его щедрости будет пока что-нибудь не столь значительное.

— Мне будут завидовать при дворе, — сказала она. — Я больше не могу спать в одной кровати с Бланш Дейкре или с какой-нибудь другой фрейлиной.

Он легонько ущипнул ее за ухо.

— Разве я недостаточно ясно дал понять, в чьей кровати ты будешь спать?

Но Анна не растаяла от его слов и ласки. Каждый должен иметь свое законное место.

— Поскольку я возвращаюсь ко двору по желанию Вашего Величества, то вряд ли Ее Величество будет рада видеть меня.

— Ты не должна опасаться гнева Екатерины. Я поручу это дело лорду-канцлеру.

— Я могу надеяться, что у меня будут собственные апартаменты во дворце? — не отступала она.

— И как можно ближе к моим, — ответил он.

Анна поблагодарила его с очаровательной улыбкой.

— Как только Ваше Величество изволит сообщить мне, что они готовы, я приеду, — пообещала она.

Генрих скривился. Похоже, что его все-таки водят за нос, используя в своих корыстных целях.

— А твоя сестра? — напомнил он ей. — Уильям Кэари служит при дворе. Они не откажутся принять тебя.

— Нет! — протестующе воскликнула Анна.

К его чести, Генрих покраснел, поняв, что сказал betize[23]. Анне было ясно, что в своем нетерпении овладеть ею он уже давно забыл об истории с ее сестрой. Для него Мэри Болейн как бы никогда и не существовала. «Матерь Божья! Неужели настанет час, когда он так же забудет и меня? — подумалось ей. — Боже, помоги мне. Я должна быть сильной, чтобы этого не случилось со мной».

Она вступает в связь с королем наполовину против своей воли, оскверняя тем самым любовь, живущую в ее верном сердце. Она должна позаботиться о том, чтобы начать новую жизнь открыто, с высоко поднятой головой, чтобы все завидовали ей.

Нет, от нее нельзя будет отделаться так же легко, как от Мэри, быстро выдав замуж. Анну не устроит маленький грязный скандальчик, как это было с ее сестрой. Она постарается создать вокруг себя романтический ореол. И к тому времени, когда король устанет от нее, весь мир будет знать, что кардинал Уолси, который посмел назвать ее «глупой девицей, каких много при дворе», подавился своими словами!

Глава 21

— Итак, свершилось! — сказал Джордж Болейн, обводя взглядом красивую комнату, отделанную дубовыми панелями и украшенную несколькими гобеленами из коллекции кардинала Уолси. — Личные апартаменты леди Анны.

— Очень удобно расположены — рядом с лестницей, ведущей в королевские покои, — заметила ее сестра Мэри, имевшая на этот счет свои соображения, основанные на личном опыте.

— А королева знает? — спросила Маргарэт Уайетт, беря с блюда засахаренные фрукты, которыми она кормила прелестного спаниеля.

Анна, великолепная в новом, расшитом жемчугом платье, кивнула в ответ.

— Вчера вечером она послала за Джейн и мной, чтобы провести время за картами…

— Ее Величество просто восхищает меня, — засмеялся Джордж. — Это так, наверное, оскорбительно: знать, что, кто бы из вас двоих ни проиграл, платить придется ее мужу.

— Но вчера выиграла я! Джейн тебе не рассказывала? Когда я выложила козырную карту, Ее Величество сказала: «Ах, конечно же, у мистрис Анны может быть только король!»

Фрейлина королевы, ставшая столь известной при дворе в последнее время, перестала крутить на пальце кольцо — подарок короля — и нахмурилась, как ребенок, которому напрасно сделали замечание.

— Она умеет так сказать, как будто и без злобы, но ранит сильнее, чем открытое презрение других женщин.

— Тебя просто тревожит твоя нечистая совесть, Нэн! — усмехнулся Джордж.

— Нет, только Екатерина! — Анна состроила гримасу, крепко сжав и вытянув губы в ниточку. — Эта женщина всегда так права, что тошно становится.

Продолжать разговор в присутствии Мэри было неудобно, и Джордж, не зная, чем бы развлечь себя, медленно побрел к окну.

— Твой брат идет играть в шары, — бросил он Маргарэт через плечо.

— Почему король предпочитает играть с Томасом, а не с тобой? — спросила она, спеша присоединиться к нему.

— Наверное, потому, что я очень плохо играю, дорогая Марго, — засмеялся Джордж, нежно привлекая ее к себе. — Король, конечно же, хотел бы выиграть, но он не таков, чтобы довольствоваться легкими победами.

Высунувшись из окна, Джордж стал весело болтать со своим столь разносторонне талантливым двоюродным братом. В это время Мэри Болейн поднялась и стала собираться домой. С идеально правильными чертами лица и по-девичьи просто убранными волосами, она все еще выглядела юной. Волна грусти по их прошедшему счастливому детству вдруг захлестнула Анну.

— Ты счастлива, Мэри? — спросила она, пока Джордж и Марго были заняты болтовней с Томасом Уайеттом.

— Билл Кэари хорошо ко мне относится, если ты это имеешь в виду, — спокойно ответила Мэри. — Но ты же знаешь, мы слишком бедны, чтобы с нами считались при дворе.

— Я попробую поговорить с Генрихом. Может быть, он подыщет ему более доходное место… где-нибудь, — пообещала Анна, зная про себя, что ею руководит, в первую очередь, не жалость к сестре, а желание удалить ее от двора, чтобы пресечь бесконечные насмешки и пересуды придворных. Хотя сама Мэри, казалось, успела позабыть, как страшно она переживала и плакала еще совсем недавно.

— Не становись для него слишком легкой добычей, Нэн, как это было со мной, — прошептала она, желая помочь сестре. — Как только он удовлетворил свою страсть, я ничем больше не могла удержать его.

Это Анна уже слышала. Но сейчас предупреждение исходило от того, кто знал все наверняка.

Анне хотелось расспросить сестру, но она лишь кивнула головой, не желая унизить себя и ее подобным разговором. Как могла Мэри так не дорожить своим достоинством?! Нет, она, Анна, поведет игру по-другому.

Издалека она услышала голос короля и по возникшей внизу суете поняла, что он приближается. Она знала, что ей делать. Как только Мэри и Марго вышли из комнаты, она подошла к окну и весело поприветствовала Уайетта.

Краешком глаза Анна видела, что Генрих оживленно разговаривает со своим кузеном Саффолком и с одним из ее родственников — Фрэнсисом Брайеном, и все они вместе направляются к площадке для игры в шары. Она делала вид, что не замечает их, и продолжала одаривать очаровательными улыбками бедного Томаса. Она сознавала, что подводит его под немилость короля, но ничего не могла поделать с собой: так приятно заставить Генриха немного поревновать.