Свобода для Господа Бога - Илья Тё

Фехтовальщик раскрыл сумку, достал шлем, нахлобучил на голову, прикрепил к стальному воротнику нательной части скафандра, нажал на кнопку герметизации на рукаве возле запястья. Гулко хлюпнув, скафандр втянул сквозь фильтры воздух из спинных запасников и превратился в абсолютно изолированную систему. Тогда Гор опустил на лицо светоотражающий бронированный щиток, полностью скрывший его лицо, и бодрым шагом потрусил в направлении выстрелов.

Тридцать минут спустя Гор шел по кривой улочке вертлявым спортивным шагом, дрыгая задом и смешно размахивая локтями. Он старался беречь дыхание и при этом двигаться с максимальной скоростью. Оставалось еще немного. Только сейчас, после почти часового подъема, он по-настоящему оценил все преимущества скафандра.

Солнце пекло беспощадно, но внутри космического доспеха поддерживались стабильная температура и необходимый уровень влажности воздуха. От долгой и быстрой ходьбы, преимущественно в гору, тело покрылось только легкой испариной, а не ручьями горького пота, поскольку абсорбирующий материал подкладки костюма тут же впитывал все выделения. Дыхательная смесь внутри системы жизнеобеспечения насыщалась кислородом, а значит – дышалось значительно легче, чем на открытом воздухе.

И все же он устал – сам по себе доспех был достаточно тяжел, два автомата оттягивали плечи, а идти пришлось долго. Улица же петляла между домами, как змея, поднимаясь все выше и выше.

Примерно еще через полчаса после очередного поворота Гор добрался до места, откуда был хорошо виден весь подъем до вершины, где стояла крепость порта. Улочка, ведущая к ней, была очень узкая и извилистая, поэтому оперативный лагерь осаждающих растянулся вдоль нее почти на километр.

Атакующая партия на самой вершине числом около пяти—шести тысяч человек штурмовала крепость – там гремели мушкеты, воздух заволакивал пороховой дым, и долетали истошные крики людей.

Силы поддержки примерно таким же числом растянулись ниже вдоль улицы. Еще ниже и ближе к месту, где остановился Гордиан, расположился импровизированный госпиталь – раненые лежали в тени прямо на уличной брусчатке, – а также оперативный армейский обоз с боеприпасами и продовольствием.

Тут же вдоль домов сидели отдыхающие канониры в форме морской артиллерии и скучал небольшой арьергард прикрытия, призванный охранять тылы атакующих колонн.

Штаб всей этой змееподобно вытянутой армии располагался, судя по всему, почти на передовой – флаги короля и кардинала развевались где-то между атакующей колонной и колонной поддержки.

Увидев Гордиана, бойцы арьергарда дружно встрепенулись, а те, кто сидел на земле, повскакивали с мест. Впрочем, лицо Фехтовальщика было скрыто тонированным забралом шлема, и при виде незнакомца в странном доспехе стрелки растерялись.

Человек «в белом и серебряном» мог оказаться как врагом, так и очередным чудесным бойцом церкви, специально присланным храмами Хепри им на помощь. Тем не менее сказалась военная выучка: морпехи дружно подняли заряженные мушкеты и окружили Гордиана плотным полукольцом, полагая, что столь открыто и явно вышедший к ним одинокий боец вряд ли представляет серьезную опасность сразу для полусотни солдат.

Гор постоял в расслабленной позе, не отвечая на вопросы и подождав, пока почти все стрелки арьегарда подтянутся почти вплотную. Затем он вскинул оба автомата и аккуратно прошил полукруг длинными параллельными очередями.

Пули разрезали воздух и плоть, пробивая навылет по нескольку тел сразу. Люди в ужасе отпрянули. Кто-то из наиболее бравых вскинул мушкет и даже успел выстрелить, кто-то из самых решительных бросился вперед, чтобы достать Гордиана своей саблей, но все оказалось напрасно.

Пули отлетали от белого нагрудника и тонированного шлема словно горошины от бетонной стены, не оставляя никаких следов, а ноги не успевали доносить своих хозяев на расстояние сабельного удара – бешеный свинец из стволов автоматов был слишком быстр для неспешной пехоты этого мира.

За несколько секунд полусотня рухнула к ногам павшего полубога. Пара человек, из тех, кто стоял дальше остальных и каким-то чудом умудрился уклониться от смертоносных автоматных трасс, спрятались за ближайшими домами. Впрочем, мушкеты их были уже разряжены бесполезными выстрелами, и больше эти люди Гора не интересовали.

Пинком откинув оказавшийся на его пути труп, демиург Корпорации Гордиан Оливиан Рэкс неспешным шагом двинулся дальше.

«Вперед и вверх, а там…»

А там его ждала кровавая свистопляска покруче всех, что он видел в жизни.

Услышав странные звуки, кардинал Амир оторвался от созерцания штурма крепости и посмотрел вниз на тыловые части и арьергард.

Там происходило нечто странное – по королевской армии, вытянутой в одну длинную ленту, прошла волна непонятных перемещений, как судорога, сбивающая колонны по всей линии протяженности в плотную массу, сдвигающуюся к вершине горы. Такой эффект, вероятно, могла бы вызвать внезапная кавалерийская атака, направленная вдоль дороги снизу вверх, однако ни один из спутников-наблюдателей не сообщал о приближении сколько-нибудь существенных сил, которые могли бы настолько решительно поразить его десантный корпус. Он поднял бинокль – за толпами собственных бойцов не было видно ничего кроме столба пыли, поднимаемой тысячами ног.

«Непонятно», – подумал кардинал. Если бы атаковали серьезные вражеские силы, он бы в любом случае увидел хвост атакующей колонны за одним из поворотов. Тут подбежал вестовой.

– Что за дерьмо? – набросился на него Амир, хмуря брови и всем своим видом выражая недовольство. – Почему колонны сбиваются в кучи? Команды никто не давал, пусть стоят на месте!

Вестовой глядел ошалело, округлившимися, словно в шоке, глазами.

– Это Господь Хепри, сир! – сдавленно выкрикнул он. – На нем Священный доспех из Бургоса и священное оружие. Он убивает нас сотнями, сир. Войска отступают!

Кардинал злобно выругался и отпихнул офицера в сторону, а затем взобрался на один из ближайших валунов. Увидеть он все равно ничего не увидел, но сквозь крики людей и шум бегущих солдатских рядов услышал то, к чему уже был готов: на фоне криков и мушкетной пальбы четко выделялся вполне знакомый ему клекот «трещоток» – короткоствольных автоматов клерикального спецназа.

Королевские войска отхлынули от крепости. Оставшиеся в живых консидории и немногочисленные габелары из гарнизона Харторикса втянулись внутрь пролома и залегли. Они смотрели вперед, на спины врагов. Там, за пустошью, сбившись необычайно плотной кучей, толпились тысячи морских пехотинцев, а за ними, на улице, усыпанной трупами, возвышалась одинокая фигура в белом.

Гор прошел сюда, на вершину горы, как «сквозь тернии к звездам». Он прогрыз себе путь не через сотни, а через тысячи вражеских бойцов. Он сделал это один. Его четыре дисковых магазина были на исходе. Три первых – совершенно пусты, а в последнем – лишь несколько пуль. Вообще было чудом, что, имея четыре сотни патронов, он прошел сквозь пятитысячную колонну и продолжает сжимать в когтях ужаса еще почти десять тысяч человек, столпившихся сейчас на вершине.

Технология чуда была проста. Горная улочка слишком узка, чтобы атакованные Гором морпехи могли рассеяться и избегнуть автоматных пуль, а ужас, пробуждаемый в их душах неуязвимым бойцом, – слишком велик, чтобы они решились броситься на него скопом.

Не прикрытые латами пехотинцы короля стояли слишком плотно, и каждая пуля, выпущенная Гордианом, пронзала иной раз по десятку человек. Четыреста, помноженные на десять, – серьезное число, если подумать.

Сейчас Гор стоял чуть согнувшись, под тяжестью амуниции, которую не снимал уже слишком давно, и пытался передохнуть. Как бы ни была совершенна система жизнеобеспечения космического скафандра, снять тяжесть с позвоночника и усталость с натруженных ног она не могла. Столпившиеся на вершине люди, зажатые между ним и обороняющимися бойцами Бранда и Манзания, так же замерли в напряженном молчании, взирая на него с нескрываемым ужасом.

Гор не стал испытывать терпение вражеских командиров дальше. Он выпустил один автомат, который повис на ремне, и поднял пустую правую руку вверх, приглашая к переговорам. Через несколько минут по плотным рядам морпехов прошла волна и из-за спин рядовых показался старший офицер с нашивками полковника и золоченым мечом на боку. Он протолкался вперед и размеренным, осторожным шагом, придерживая свое оружие, направился к бывшему демиургу.

Когда расстояние между ними составило метров пять, Гор снова поднял руку раскрытой ладонью вперед.

«Стоп, – говорил его жест, – поговорим так, ближе не надо». Вражеский переговорщик подчинился и застыл на месте, приставив одну ногу к другой, как на параде.

– Как зовут? – спросил Гордиан, стараясь говорить как можно более властно и вместе с тем небрежно.