Тэтэ - Владимир Буров

— Еще успеешь — слово на х — пососать, — совершенно спокойно добавил третий.

Комдив дернул дверь, но она оказалась запертой изнутри.

— Открывайте, мать вашу! Кто там? Наверное, прапора тушенку считают, — полковник почувствовал, что начинает потеть. — Он опять постучал.

— Считают, считают и никак не сосчитают, — полковники переминались с ноги на ногу.

— Не считают, а жрут, наверное, — сказал Альберт.

— И не только жрут, пьют, думаю еще. Водяру. — Слово на х с окончанием на: и — вы тут делаете, комдив, я не понимаю?

Раз! И дверь отъехала в сторону.

Сначала Ира хотела спрятаться.

— Это отец! — зашептала она. — Меня ищет.

— Тебя? — удивился Итальянец, — в сарае?

— Давай вместе спрячемся.

— Они не уйдут.

— А может, уйдут? Давай, не будем открывать.

Но в дверь стучали и стучали.

— Открой, — Ира вышла из-за ящиков, — а то он солдат вызовет. При свидетелях хуже будет.

И Итальянец открыл.

— Ты что здесь делаешь? — спросил комдив. Раньше он встречал Итальянца. Как-то пили вместе на зимнем празднике. Чуть тогда вместе с Итальянцем и Марой вместе в баню не поехали. Девочки были длинноногие, спортсменки, баскетболистки. Надо было поехать.

— Зашел погреться.

— Чего?! — Все полковники ворвались в склад.

— Так… — Альберт сел на ящик, снял фуражку, вытер пот. — Что будем делать?

— А что тут делать? — сказал один из полковников, — пусть продолжают и дальше — слово на е — его дочь. Ему, видимо, это нравится.

— Мы любим друг друга, папа, — сказала Ира, — он на мне женится.

— Женишься? — спросил Виктор Алексеевич.

— Конечно. Я люблю ее, — ответил Итальянец. Он не на шутку испугался. Четыре полковника!

Про тушенку на какое-то время все забыли.

— Я тебе — слово на б — женюсь! — разозлился комдив. — Ей же только пятнадцать лет. — Щас вызову наряд и пойдешь по этапу. За изнасилование. Ты понял? Не надо было пользоваться ее наивностью.

Итальянец только головой качал.

— Убью! — неожиданно заорал комдив и вырвал пистолет из кобуры. Выстрел, второй. Итальянец прижался к пустым ящикам.

— Папа! — Ира бросилась к Итальянцу и заслонила его собой.

— Убью, засранца! — опять заорал комдив. Он опять выстрелил.

Итальянец побежал и спрятался за большими ящиками из-под тушенки. Один из них упал. Упал и раскололся.

— Пустой, — проговорил Альберт. — А где тушенка?

Полковники начали проверять другие ящики.

— Здесь ничего нет.

— Где тушенка — слово х с окончанием: сос?! — заорал один полковник.

— Да она же была… — начал было комдив.

— Заткнись.

В горячке Виктор Алексеевич махнул пистолетом, а он выстрелил. Пуля попала московскому Альберту прямо в горло.

Оставшиеся полковники подхватили его под мышки и уложили на тот же самый матрас, где недавно трахались Итальянец с дочкой комдива. Один из них тут же начал что-то писать, подписывать.

— Подпишите, — сказал один из них комдиву.

Виктор Алексеевич стоял с опущенными руками, пистолет его лежал на ящике. Ира сначала плакала, потом замолчала и села на пол. Теперь она молча курила одну сигарету за другой.

Итальянец взял с ящика пистолет комдива и проверил обойму. Пустая.

— Положите немедленно оружие, — сказал один из московских полковников, — на нем отпечатки.

Итальянец вытянул вперед руку с пистолетом и нажал курок. Раздался выстрел.

— Что ты наделал?! — горько сказал комдив, — в стволе был патрон.

Оставшийся в живых москвич начал нервно расстегивать кобуру. Итальянец бросил в полковника пустой пистолет, но тот уклонился. Уклонился, но тут же оступился и упал на спину. Итальянец наступил ему на горло ногой.

— Что ты делаешь?! — замахал руками комдив.

— Но он же нас сдаст.

— Нет, я не сдам. Оставьте меня в живых только. — Московский полковник понял, что зазвенел его последний звонок.

— Ладно, — сказал Итальянец, — живи пока, полковник. Может, генералом станешь. — И добавил: — Нам тоже нужны генералы. Подождите, подождите, это еще не решено.

— Так решайте.

— Судьба сама решит.

Они выгнали две танкетки на полигон и начали гоняться. Московский полковник был в общем-то танкистом, а Итальянец служил в танковых войсках. Полковники сидели в одной машине, а Итальянец с Ирой в другой. Накатались так, что потом все блевали. Убитых положили в одну танкетку и опрокинули ее в кювет. Такая каша получилась. Но если бы московский полковник сделал наколку, пули бы нашли. Но он ничего не сказал. Просто побоялся разбирательства. Уехал и никто ничего не узнал. Проверяли технику, случилась авария и все.

Тушенку списали, даже остальную Итальянец вывез на своей тачке. Только на женитьбу комдив не согласился.

Вот теперь Итальянец должен был завалить Виктора Алексеевича. Ничего не поделаешь — Заказ. Он знал, что кого-то взяли для охраны. Но ведь это ерунда. Взяли, он узнал, одного человека, а надо было нанимать не меньше четверых. Разве так спасешь заказанного человека? Нет, очевидно, что нет. Вот только Вова этого не знал. Он решил подкараулить, и завалить киллера самостоятельно.

— Сколько вас?

— Трое.

— Мало. Я пойду кофе попью, пока вы тут соберетесь. Элементарные вещи не можете организовать.

— А, вон, идут.

— Наконец-то. Так. Я сейчас ваши звания проверю.

— Один лейтенант. — Вова вышел на балкон и услышал эти последние два слова.

— Я, кажется, вас предупреждала, — услышал он знакомый голос, — все должны быть капитаны.

Кто бы это мог быть, подумал Вова? Очень знакомый голос.

— Только один. Разреши ему, пожалуйста. Он очень уж хочет.

— Нет, я сказала. Вы хотите мне все испортить? Нет. Пусть, сначала подрастет до капитана.

Затрещали кусты, и Вова увидел молодого лейтенанта. Он выбрался на каменную дорожку и быстрыми шагами направился к калитке.

— Ничего не понимаю, — негромко сказал Вова. — Как можно охранять в таких условиях? Собрания тут офицерские устраивают. Как будто нет для этого другого места. — Он уже хотел спуститься вниз и разобраться с тем, что тут происходит, как услышал сладострастный вздох.

Они трахали Иру по очереди. Вова, в конце концов, не выдержал и спустился вниз. Он прополз между кустами и высунул голову в трех метрах от лежащей прямо на одеяле Иры. На ее поднимающиеся дугой толстые ляжки были одеты только чулки без резинок.

— Откуда у нее такие ляжки? — подумал Вова. — Ведь у этой девочки очень узкие плечики. — Он протер лицо рукой. Один капитан встал, а другой уж был тут, как тут.