Серебряные звезды - Тадеуш Шиманьский

Рассветало. До деревни Нойрюдниц оставалось около трех километров. В утреннем тумане можно было различить крыши домов. Роты, растянувшись цепью, двинулись вперед по полузатопленным полям и лугам. Они забрали брошенные пулеметы и фаустпатроны.

Збышек Сеницкий тем временем мучился со своими пушчонками, которые буквально тонули в грязи. Ни грузовиков, ни лошадей на плацдарме у нас не было, и тащить орудия приходилось на руках. Несмотря на нечеловеческие усилия артиллеристов, поспеть за пехотой они не могли. Командир батальона приказал им или ждать, когда на правый берег переправят конные упряжки, или раздобыть лошадей у немцев. Артиллеристы догнали нас только на следующий день.

Мы продолжали идти вперед. Ни справа, ни слева я никого не видел, хотя знал, что на нашем левом фланге должен наступать 1-й батальон капитана Новитного. Очевидно, он где-то застрял. Мои телефонисты тянули за батальоном линию связи.

До Нойрюдница оставалось около километра, когда на поле посыпались мины. Огонь был настолько интенсивным, что двигаться вперед стало невозможно.

4-я рота вместе с командованием батальона заняла оборону в ложбине, где когда-то было озерцо. На дне ложбины выше щиколоток стояла грязь. 5-я рота под командованием подпоручника Красновольского окопалась по берегу канала, пересекавшего поле, а 6-я вместе с минометной ротой заняла оборону непосредственно за нами. Нельзя было выкопать более или менее глубокого укрытия, так как сразу под поверхностью почвы выступала вода. Огонь все усиливался, а мы были у противника как на ладони.

Вскоре со стороны деревни к каналу приблизились два самоходных орудия «пантера». Они начали обстреливать наши позиции. Огонь из противотанковых ружей оказался неопасным для них. Обстановка сразу осложнилась. Росло число убитых и раненых.

Командир 4-й роты послал четырех добровольцев с панцерфаустами с приказом уничтожить «пантеры». Солдаты поодиночке ползли к изрыгающим огонь стальным чудовищам, стоявшим метрах в двухстах от нас. Гитлеровцы заметили их и обстреляли из пушек и пулеметов. Двое бойцов были убиты, а двое неподвижно распластались на поле. Мы думали, что и они погибли, но вот один из них метким выстрелом зажег самоходку. Второй боец встал, прицелился и выстрелил, но, к сожалению, промахнулся. В следующее мгновение его скосила пулеметная очередь. Смельчак был тяжело ранен.

«Пантера» задним ходом начала отступать. Трое гитлеровцев выскочили из горящей машины. Одного еще при выходе из люка удалось поразить из противотанкового ружья, а двое бросились бежать. Однако и их настигли меткие очереди пулеметчиков роты подпоручника Збигнева Фургалы.

Минут через двадцать справа от нас появилась большая группа солдат, наступавших параллельно берегу Одера в направлении построек, видневшихся на горизонте. По всей вероятности, это был один из батальонов 18-го пехотного полка, сформированного из молодых, еще не обстрелянных солдат.

При приближении к постройкам они попали под ураганный обстрел. Из домов выскочило несколько десятков гитлеровцев. Они сразу же бросились в контратаку. Молодые солдаты стали отходить. Противник, осмелев, начал преследование. Вскоре они миновали нас справа. Нас отделяло от них довольно большое расстояние, и мы могли обстрелять их лишь из противотанковых ружей. Гитлеровцы повернули на нас. Командир батальона запретил стрелять без его команды. Напряжение росло. Мы решили как следует проучить обнаглевших гитлеровских вояк. Ведя беспорядочную стрельбу на ходу, они подошли уже совсем близко. В небе ярким цветком вспыхнула красная ракета. Мы открыли ураганный огонь из автоматов и пулеметов. Менее чем в ста метрах от нас выросла гора трупов. Оставшиеся в живых гитлеровцы бросились бежать. Однако мало кто из них уцелел.

Бойцы 5-й роты поодиночке начали переправляться через канал. За ними на другой берег перебралась и 6-я рота под командованием подпоручника Вороницкого. Там можно было окопаться, и вообще условия для продолжения наступления на Нойрюдниц оказались более благоприятными: за каналом открывалось поле, где можно было укрыть бойцов от огня противника.

К нам прибыл командир 1-го батальона капитан Новитный со старшим адъютантом батальона поручником Якубом Брохом. Бойцам его батальона предстояло атаковать сильно укрепленные позиции гитлеровцев в Нойрюднице с юга. Договорились о взаимодействии. Атаку начал 1-й батальон. Немцы сосредоточили весь огонь на нем, а мы тем временем перебежками приблизились к деревне, и вскоре роты ворвались на ее улицы. И здесь не обошлось без жертв. Немцы заблаговременно организовали сильную круговую оборону, между домами были закопаны не успевшие отойти танки. После жаркой схватки Нойрюдниц оказался в наших руках.

Не давая противнику прийти в себя, мы начали преследование. Заняв еще две деревни — Нойкюстринхен и Нойреец, мы к исходу следующего дня достигли берегов реки Альте Одер.

Попытка форсировать его с ходу не удалась. Местность на нашем участке была труднодоступной, да и немцы оборонялись с ожесточением. С высоты дамбы, изогнувшейся в этом месте большой дугой, гитлеровцы простреливали все подходы перекрестным огнем. Наша атака, имевшая целью захват моста в районе Альтранфта, захлебнулась. В этом бою подпоручник Збигнев Сеницкий получил тяжелое ранение в обе ноги выше колен. Я сам вытащил его с ничейной земли, где он лежал в луже крови. Отважного офицера немедленно отправили в полевой госпиталь.

Альте Одер был форсирован в трех километрах от нашего участка другими частями. Там же и мы переправились на западный берег, а затем повернули к Альтранфту и начали продвигаться к Бад-Фрейенвальде. Дороги были заминированы, поэтому вперед выслали саперов. Не все мины удавалось обнаружить. Часто под колесами орудий, под ногами людей и лошадей гремели взрывы. Каждый шаг требовал осторожности и внимания. К счастью, вскоре минные поля остались позади. Город Бад-Фрейенвальде был взят с ходу. Сразу за его окраинами начинались леса. Весной 1945 года они были забиты боевой техникой, боеприпасами, обмундированием и прочим военным имуществом, брошенным гитлеровцами.

Батальон пересек лес ускоренным маршем, выставив походное охранение, которое оказалось ненужным, так как здесь мы не встретили сопротивления. Вместе с нами шли командир полка и офицеры штаба. Колонна вступила в деревню Вёльзиккендорф. расположенную в низине за лесом. Жителей в домах не оказалось. Остальные батальоны остановились на опушке леса.

В деревне царила гнетущая тишина. Вдруг мне показалось, что на холме слева от домов в лучах солнца блеснули две каски. Я доложил об этом командиру. Он приказал направить туда разведчиков.

Измученные солдаты и офицеры, пользуясь привалом в деревне, умывались, некоторые брили заросшие щеки, другие отдыхали. Продолжалось это около часа. Разведчики так и не вернулись. Это еще больше усилило мои подозрения. Командир батальона вскоре отдал приказ о выступлении.

Впереди двигались разведчики и саперы. Слева и справа на расстоянии 100–200 метров от колонны шли группы, назначенные в боковое охранение. Уже в деревне дорога сворачивала вправо и далее пролегала по ложбине. Внезапно впереди затрещали пулеметы, в ложбине начали рваться гранаты. Немцы были совсем близко. Возникло замешательство. Некоторые бойцы открыли ответный огонь, другие поспешили укрыться за домами. Не успел я оглядеться, как в ложбину ворвались немцы. Не оставалось ничего другого, как поспешно отступить в деревню. Однако и за домами мы натолкнулись на гитлеровцев. Роты, отстреливаясь, потянулись в сторону леса.

У крайнего дома я увидел капитана Ермановского и поручника Кеффа. Они вели огонь по наступающим гитлеровцам, которых было несколько сотен. В боевых условиях я всегда имел при себе автомат и саперную лопатку. На этот раз у меня был немецкий автомат с длинным стволом. Я выпустил весь магазин в сторону немцев. Среди наступающих начался переполох, но большинство продолжали идти вперед. Я даже не знаю, удалось ли мне в кого-нибудь попасть. Капитан Ермановский оттолкнул меня от стены дома и приказал: «Беги». Поручник Кефф прыгнул в кювет и побежал к лесу. За ним последовал и капитан Ермановский. Я избрал другой путь, правее от дороги, прямо через поле. Бросив ставший ненужным автомат и зажав в руке пистолет, я начал отходить. Ноги тонули в мокрой рыхлой земле. Пробежав несколько десятков метров, заметил, что справа к деревне приближается еще одна группа гитлеровцев. Пришлось свернуть влево. Кругом свистели пули. Спрятавшись за дерево у дороги, я осмотрелся. Гитлеровцы шли цепью, ведя непрерывный огонь. На поле лежали наши раненые. Фашисты подходили к ним и добивали выстрелами в голову. Меня отделяло от солдат противника меньше ста метров. Когда я добрался до леса, силы мои окончательно иссякли.