Убийца среди нас - Анатолий Силин

— Это из льна, — сказал он. — Спать на простынях — одно удовольствие.

— Она же не понимает, — встрял Скоркин.

— Понимаю, все понимаю, — ответила на чистом русском полька. — Сколько стоит?

Парамошкин — за советом к Рюмину. Тот шепнул две цены: сколько просить и за сколько отдавать. Полька, не торгуясь, купила сразу два комплекта.

Лиха беда — начало. Попросив Рюмина присмотреть за товаром, не торопясь, прошелся по рядам и поприценялся. Зачем каждый раз спрашивать у Рюмина, если самому можно определиться.

И чего же он только не увидел! Иконы и картины, всевозможный антиквариат, ковры и люстры, одежда и обувь. Не ожидал увидеть столько новехонькой военной формы, выставленных целыми иконостасами как царских, так и современных орденов и медалей. Как же все это перевозилось? Ведь среди икон и картин есть ценные, старинные, известных мастеров, о чем свидетельствовали крутые цены.

И собой остался доволен: товар привез ходовой, цены держит нормальные. Подумал, насколько же они с Ириной разумно поступили, что, хотя и влезли в долги, но затоварились не скупясь. Не с мелочевкой, в конце концов, прикатил за кордон! Настроение поднималось. Уж не так, оказывается, и плох челночный бизнес.

А толпа гомонила на польско-русско-украинско-белорусском и других языках. Встав так, чтобы не заметили, Парамошкин стал наблюдать за своими компаньонами.

Застегнув до самого подбородка куртку и, натянув на уши адидасовскую шерстяную шапочку, Рюмин прижимал к груди треугольной формы настенные часы и куковал: "Ку-ку, ку-ку…" Потом обращался к проходящим мимо полякам: "Покупайте часы с кукушкой! Они прокукуют, сколько вам осталось жить на этом свете. Купите, не пожалеете!.."

Скоркин держал перед собой теплые женские рейтузы и выкрикивал:

— Теплые, мягкие, элегантные! Самые лучшие женские трусы в России! Почти бесплатно! Женщины, не проходите мимо, покупайте, вам подойдет!

Рядом с ним средних лет мужичок шпарил стихами:

Да, да, да, да, да, да!Пиво лучше чем вода.Водка тоже, но дороже.А армянский коньячок —Кто не пил, тот дурачок.

Какой-то "пан" взял бутылку, перевернул ее горлышком вниз, посмотрел и вернул обратно.

— Спасибо, — сказал и пошел своей дорогой.

— Спасибо в стакан не нальешь! — крикнул ему вдогонку мужичок. Ишь, взяли за моду, коньяк кверху задом разглядывать! Нечего его вертеть!

Шлыков в длинном плаще, в очках, щеки впалые, чуть-чуть порозовевшие. Когда он говорит, то острый подбородок становится еще острее.

— Чудо техники — миксер! Сбивает кремы, яичные белки и желтки, картофельное пюре! На кухне незаменим!..

Вечером Парамошкин подсчитал дневную выручку: она получилась немалая. Даже сам не ожидал. Часть злотых еще днем поменял на доллары, это было не сложно. Хотелось побыстрее рассчитаться с Рюминым, и подойдя к нему, сказал:

— Хочу должок погасить.

Игорь перекладывал вещи из чемодана в сумку. Повернувшись, предложил:

— Может, завтра? Или горит?

— Да чего тянуть-то.

— Ну что ж, раз так, подожди пяток минут. — Поставив сумку к двери, кивнул: — Надежды оправдываешь, молодец! Хорошо придумал — картон под ноги, плащ-накидочку на плечи… Доволен?

— Вроде нормально.

Не "нормально", а хорошо. Не надо хитрить — я наблюдал. У меня похуже, да еще замерз как собака. Часы так и не продал. И зачем взял, столько места занимают. А ты продолжай ковать железо, пока оно горячо. — Усмехнулся. — Нам недавно вдалбливали, что счастье не в деньгах. Как бы не так, с ними все-таки куда удобней. Или у тебя другое мнение?

— Да нет, совпадает, — Григорий решил "командору" пока не "тыкать". — Между прочим, — сказал он, — вы сами недавно этим делом довольно успешно занимались.

— Каким?

— Студентам вдалбливали историю КПСС.

Рюмин усмехнулся:

— Было дело, было. Но какой же, оказывается, ты ехидный — не в бровь, а в глаз. Ладно. Будем считать, что один-ноль в твою пользу. Ах да, посмотрим, каков за тобой должок. — Рюмин достал из кармана блокнот с ручкой и стал подсчитывать. Скоркин со Шлыковым навострили уши — им тоже рассчитываться. — Значит так, — сказал Рюмин, — твой долг составляет не много и не мало, а эту вот сумму. Иди, смотри.

Наклонившись, Парамошкин стал прикидывать. Рюмин пояснял. Вроде все сходилось тютелька в тютельку, и Григорий спорить не стал.

XIII

Суббота есть суббота. "Толпа" в этот день была многолюдной, и продали больше.

На квартиру вернулись хотя и продрогшими, но в радужном, приподнятом настроении — поторговали удачно, вскладчину накрыли стол, поставили несколько бутылок водки. Еще не пили, но в предвкушении застолья потянуло на разговоры.

— И как ты тормознул целый поезд! — громко вспомнил Скоркин. — Не страшно было?

Рюмин доволен, улыбается, изредка говорит что-то типа: да вот, все ради вас, балбесов, потому как чертовски вас люблю. В подтверждение сказанного постучал себя в грудь.

Парамошкин интуитивно догадывался, что все это не более чем фарс, бутафория. Никого кроме себя Рюмин не любил и не любит. Глаза как были, так и оставались холодными, будто их легким морозцем прихватило.

А поддержать болтовню ему все-таки придется. От Рюмина отгораживаться нельзя, он пригодится. Неспешно встал, расправил плечи и, чуть-чуть наклонив голову в сторону "командора", сказал:

— За нашего лучшего друга! Будем же ему верной опорой!

И понимал, что фальшивит, говорит не то, что на душе, но по-другому не мог. Зато как обрадовался Рюмин и восторженно загалдел Скоркин. Даже сдержанный Шлыков тихо буркнул — мол, присоединяюсь. Рюмин же кивал головой и негромко повторял:

— Спасибо, друзья, спасибо, тронут.

После Парамошкина торопливо вскочил Скоркин. Кому нужен его очередной хвалебный повтор? Рюмину? Нет. Но сына будущего губернатора он не перебьет, даст выговориться. Хитер — бобер!

Не мог просто так отсидеться и Шлыков. Да и как отмолчишься, если, по сути, из-за него Рюмину пришлось электричку останавливать. Хочешь не хочешь, а извиняйся, заверяй, хвали как отца родного.

"Не можем, однако, без дифирамбов, нет, не можем", — думал Парамошкин. Будто свет клином на Рюмине сошелся. Такой уж он хороший-прехороший, ну прямо бог плодородия Дионис. И все-то у него получается, а без него была бы крышка. Надо же! Но ведь сам и завел хвалебную бодягу. М-да-а, хорош: думает о Рюмине одно, а говорит — другое.

Их глаза встретились, и ему почудилось, что Рюмин догадывается, о чем он только что подумал. Григорий покраснел. Но нет, Рюмин сказал совсем другое:

— Мне кажется, у нас с вами неплохой тандем в перспективе получится. Не правда ли, вместе крутить педали легче?

Парамошкин вежливо улыбнулся: Рюмин будто мысли его прочитал. "Интересно, интересно, что это он задумал насчет тандема? Сейчас опять ошарашит каким-нибудь очередным сюрпризом. Он же без этого не может…"

Так и есть. Рюмин встал, натянутая улыбка с лица исчезла.

Начал стихами, да какими!

— Друзья, прекрасен наш союз!… - Потом проза: — Поверьте, говорю сердечно — тронут, очень тронут. Это чертовски трогательно. У нас впереди огромная перспектива, приблизим же ее нашими трудами!

"Но картавит, аж слушать противно! — поморщился Парамошкин. — Уж зная свой дефект, выбирал бы слова без "р"…"

Рюмин меж тем перешел к делу:

— Значит, планы у нас следующие: завтра утром на электричку и в Варшаву. Там дораспродадим остатки, закупим магнитолы и вечером на Брест.

— Уже? — удивился Парамошкин. — Хоть бы еще денек здесь прихватить, а уж потом Варшаву посмотреть…

— Смотреть да отдыхать после будем, — фыркнул Рюмин. — Во вторник я должен быть на работе, тут уж никуда не денешься. Еще раз объясняю: в Варшаве можно шмотки быстрее распродать, там же купим и магнитолы. Да и погода наладилась: на верхотуре стадиона дуба не дадим. Короче, нравится — не нравится, а укладываем сумки и бай-бай. — Самое сложное завтра — это сесть в вагон. — Помолчал, посмотрел оценивающе на Парамошкина. — Мы, Григорий, очень рассчитываем на твои спортивные способности.

Тот удивился:

— Что так?

— Пробиться в вагон практически невозможно, из-за огромного наплыва "челночников".

— Неужели так сложно?

— О-о-о! — заохали все разом. — Это видеть надо! Да завтра сам убедишься. Одни "быки" чего стоят…

— Чепуха какая-то. У вас, ей-Богу, проблема на проблеме и проблемой погоняется. Теперь еще какие-то "быки" появились…

— Ну, другим словом — вышибалы, — пояснил Шлыков. — У них крепкие руки-ноги (прости за сравнение), оловянные задницы и пусто в черепках. Вот они и проталкивают своих в вагон.

— Выходит, и меня считаете из их породы? — обиделся Григорий. — Значит, и у меня в черепе, — постучал пальцем по голове, — пусто?