Древние греки. От возвышения Афин в эпоху греко-персидских войн до македонского завоевания - Энтони Эндрюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 7
Торговцы, ремесленники и рабы
Торговля и ремесло были исключительно важны для Древней Греции, но масштабы индивидуальных операций были весьма малы. Тем, что постоянно помнить об этом сложно, объясняется большинство ошибочных гипотез, возникающих, когда мы пытаемся изучать экономику Древней Греции. При полном отсутствии статистической информации мы ничего не знаем о ввозе и вывозе предметов как повседневного спроса, так и роскоши и вынуждены полагаться на относительно небольшое количество примеров, при этом не зная, какими они являются – типичными или отклоняющимися от нормы. Это значит, что нам следует особенно тщательно относиться к предположениям, которые мы делаем на основании этих примеров. Антиковедение очень медленно и довольно неравномерно освобождается от своего филологического и литературного прошлого, а история Древней Греции – от описания одних войн и политики, а также моральной составляющей. Пионеры исследования экономики Древней Греции неизбежно мыслили понятиями XIX в., апеллируя к привычкам, сложившимся после промышленной революции, так, будто это непреложные законы экономики. В результате они перенесли на Древнюю Грецию концепции, подходящие только для мира, где существуют крупные и хорошо структурированные компании. К наиболее неверным выводам они приводили в тех случаях, когда исследователи пытались выявить влияние экономики на политическую историю.
Торговля древнегреческих городов-государств с другими странами и народами не была основана на регулярных судоходных линиях. Нам следует представлять себе скорее отдельные поездки на кораблях довольно скромного тоннажа, которые предпринимали торговцы, вряд ли способные финансировать это предприятие и поэтому зависевшие от ссуд, полученных от людей, готовых рискнуть своими деньгами. Путешествие могло легко закончиться полным провалом, но в случае успеха оно могло принести огромный доход, поэтому размер процентной ставки был очень велик. Сам ссудодатель не всегда был богатым человеком. Участник одного судебного разбирательства, проходившего в IV в. до н. э., являлся бывшим купцом, покинувшим море, получив довольно скромный, по его словам, достаток, который затем он стал использовать для финансирования поездок других торговцев. Конечно, имели место и более масштабные предприятия, которыми в Афинах занимались в основном метеки, не обладавшие возможностью вкладывать деньги в землю, но имевшие за границей агентов, способных принимать оплату и совершать другие действия от их имени. Существовали и более регулярные связи, такие как, например, при покупке зерна с юга России. Человек, принимавший участие в данных операциях, должен был наладить хорошие отношения со скифскими князьями и обзавестись постоянным представителем в крымском порту. В подобных регионах можно встретить признаки организации предприятия. Но оно оставалось небольшим и состояло из одного купца, владевшего грузом, но, возможно, не кораблем, на котором он плавал. Он не был уверен в том, что сможет избавиться от своих товаров в месте назначения или получить хорошую цену за обратный груз. Колебание цен на зерно могло с легкостью приобрести катастрофические масштабы. Но денежные суммы, изначально вложенные в подобные предприятия, не были очень большими.
Конечно, стороны стремились обезопасить себя всеми доступными им средствами, и в Афинах IV в. до н. э. нормальным явлением считались письменные соглашения, касающиеся различных возможностей. Но, изучая отдельные случаи, мы должны помнить об особенностях наших источников, практически полностью представляющих собой речи, составленные для судебных разбирательств по конкретным делам. Нам следует предположить, что за каждым таким случаем скрывается множество сделок, заключавшихся без обращения за помощью или судебного разбирательства. В каждом конкретном случае опять же мы узнаем позицию только одной стороны и имеем очень слабое представление о том, какой ответ мог быть дан на поразительно двусмысленные речи, с которыми ораторы выступали против своих оппонентов. Если бы поведение всех торговцев соответствовало описанному в этих речах, то ни у кого не оказалось бы достаточно средств для того, чтобы вообще начать какое-либо торговое предприятие. Если мы будем помнить об этом, то данные источники будут для нас полезны.
Масштаб ремесленного производства опять же невозможно сравнивать с тем, которого достигают привычные для нас большие фабрики. Помимо добычи полезных ископаемых, о которой будет сказано ниже, самое большое из известных нам производственное объединение работало в Афинах и состояло из 120 рабов, изготавливавших щиты. Оно принадлежало метеку из Сиракуз по имени Кефал, кратко упомянутому в начале «Государства» Платона. Его сын Лисий писал речи, частично сохранившиеся, для афинян, участвовавших в судебных разбирательствах. Граждане принимали схожее участие в ремесленном производстве. Выше мы уже говорили об отце Демосфена, сын которого утверждал, будто в его владениях трудились два отряда специализированных ремесленников-рабов: тридцать из них изготавливали ножи, а двадцать – кровати. Это были богатые владельцы «предприятий», исключение из правила. Нормой являлся отдельный ремесленник, владевший одним или двумя рабами, работавший в собственном доме и затем продававший произведенную продукцию в своей лавке. Даже более крупные группы мастеров не работали на предприятиях. Слово, которое мы обычно переводим как «предприятие» или «мастерская», очень часто относится к группе рабов, а не к месту, где они выполняли работу. Ремесленники, трудившиеся на Демосфена и других, очевидно, не работали в отдельном здании.
Судебные речи, написанные для относительно богатых людей и упоминающие масштабы производства, могут создать неверное представление о них. Авторов афинской комедии больше интересовали простые люди, но из-за самой природы этого жанра содержащиеся в ней сведения искажаются, и с ними следует обращаться очень осторожно. К счастью, в нашем распоряжении имеются более объективные источники – документы, которые афиняне получали от магистратов, надзиравших за строительством зданий и общественными работами, и содержание которых затем подробно отражалось в надписях на камне. Можно ожидать, что в данном случае работал крупный подрядчик, на которого трудилось постоянное количество работников, лично свободных, но находящихся в положении, мало отличающемся от рабского. Работа, наоборот, была разделена на более мелкие операции, отданные на откуп отдельным каменщикам и плотникам, как метекам, так и гражданам, работавшим бок о бок со своими немногочисленными рабами. Если на основе этой модели проводились все широкомасштабные общественные работы, то в них еще более активно участвовали отдельные ремесленники. Каменщик, строивший небольшую часть храма на акрополе, выполнял аналогичную по масштабу работу для частных заказчиков, и это могло быть справедливо и для других мастеров.
Таким образом, даже в самых масштабных случаях мы имеем дело с так называемым надомным производством, представляющим собой способ
