Хамелеон и Бабочка (СИ) - Грачева Татьяна Александровна

Степан Петрович продолжал настаивать:

— Её и быть не должно. Она лишняя, помеха. Не может существовать человек без ауры. Это аномалия.

Максим оттолкнул почтальона и направился к автомобилю. Сев в кресло, захлопнул дверцу и посмотрел через стекло на выцветшее, застывшее лицо Степана Петровича. Если ему суждено и дальше получать открытки, в чём он сейчас сомневался, он хотел бы видеть другого почтальона. Этого хотелось придушить, ведь из-за него едва не погибла Зоя.

12.3. Открытка "Торговый центр"

В торговый центр он успел вовремя. Поднялся на третий этаж и, оглядев площадку, ограждённую перилами, нашёл взглядом детский магазин. За стеклом мелькали женщины, среди них как минимум три беременные, в том числе, неосторожная, решившаяся на домашние роды, в обход медицинских показаний.

Максим вошёл в магазин. Делая вид, что выбирает товар, присматривался к особе, подходящей под описание. Она выглядела нездоровой, судя по огромному животу, расположенному как-то странно низко, рожать ей очень скоро. Иногда она останавливалась, прислушивалась к шевелению ребёнка и улыбалась. Правда улыбка быстро сменялась гримасой боли. Женщина толкала почти полную тележку, заполненную вещами нейтральных цветов: ничего розового или голубого, подолгу рассматривала детские вещи и, вздыхая, брала только одну из двух. Когда накатывал очередной болезненный приступ, она хваталась за ручку тележки и часто дышала.

В беременности Максим не смыслил. Кое-что читал, и посмотрел на свою беду жуткий ролик о родах. Потом несколько дней не мог выкинуть из головы кадры с извлечением плаценты.

За двадцать лет несколько раз выпадали открытки, связанные с беременными, однажды он изображал молодого папашу и выспрашивал советы о подгузниках. Но это всё было поверхностно, хватало, чтобы завести беседу и втереться в доверие. Никто из девушек не наградил его наследником, во всяком случае, он на это очень надеялся. Была одна неудачная попытка привязать его брачными узами посредством обмана, но она провалилась с треском. Ближе всех подобралась именно Дина. Самое удивительное, что к мысли о браке пришёл он сам. И съехаться предложил именно он.

Максим опустил взгляд на ноги беременной и ужаснулся. Вряд ли это нормально, что они напоминают разбухшее тесто, тем более сама женщина не была такой уж полной. И выглядела она не очень хорошо: никакого светящегося будущим материнством лица, скорее непрекращающаяся мука в глазах. Когда она снова опёрлась о ручку тележки, чтобы отдохнуть, из её руки выпала вешалка с детским костюмчиком. Она проводила его взглядом и протяжно вздохнула. Макс не стал ждать. Наклонился и, подав обронённую вещь, с неподдельным участием заглянул в глаза.

— Давайте я вас проведу к дивану и принесу воды. Вам нехорошо.

Женщина подняла взгляд.

— Нормально. Я себя всё время так чувствую. Скоро уже рожать.

Максим подставил локоть и сам взялся за ручку тележки. У входа в магазин он видел диван. Именно на него он и усадил женщину.

Она грузно опустилась и вытянула ноги, а потом снова скривилась.

Максим нахмурился.

— У вас случайно не схватки?

— Предвестники. По срокам ещё рано.

Максим промолчал, побоялся показаться неосведомлённым. Ещё не понял, какую роль ему придётся играть, возможно, врача, а тут нельзя проколоться. Выглядела женщина так, словно ей рожать буквально сейчас. Никак не рано.

Он сходил к ближайшему автомату, купил бутылку воды, а по пути прочитал в телефоне всё, что успел об отёках у беременных.

Женщина ждала его, разглядывая то, что выбрала для покупки.

Максим протянул бутылку и оглядел её внимательным взглядом опытного доктора.

— Такие отёки бывают при гестозе. Это опасно, для вас и в первую очередь для малыша. Может случиться кровотечение, преждевременные роды, проблемы с почками. Вас не успеют спасти.

Женщина свела брови, но ответить не успела, Максим взял её запястье и сделал вид, что подсчитывает пульс. Воздев палец вверх, попросил несколько секунд тишины. Прослушать удары сердца не удалось, было слишком шумно, да и не нащупал он артерию, на самом деле перебирал в голове факты о гестозе на поздних сроках беременности.

— Как вас зовут?

— Вика.

Максим взял её за руку, покачал головой.

— Послушайте, Вика. Я врач. Не гинеколог, конечно, детский. Вот о ребёнке вашем и переживаю. Кто, кстати, будет?

— Я не знаю. Мы с мужем решили не узнавать пол. Слава не сторонник этих новомодных исследований.

Максим едва сдержался от усмешки.

— Вика, вам нужно срочно лечь в больницу и пройти обследование. Какой сейчас срок?

Женщина заторможено кивнула.

— Тридцать семь.

Максиму эта цифра ни о чем не говорила, он думал, что беременность считается в месяцах. Решил зайти с другого бока.

— Когда вам ставят дату рожать, на какое число?

— На конец мая.

— Вика, послушайте, я сейчас не шучу, не хочу вас пугать, но это действительно очень серьёзно.

На лице женщины отразилось замешательство и страх. Она верила Максиму, но всё равно колебалась.

— Слава настаивает на лотосовых родах, мы уже договорились с одной женщиной, купили специальный надувной бассейн. Это же естественный для человека процесс, вмешательство врачей — это лишнее. Мы и плаценту не будем отрезать от пуповины дней семь, пока она сама не отсохнет.

Ни один мускул на лице Максима не дрогнул, когда перед глазами всплыл кадр из фильма-ужастика о родах.

Он категорично покачал головой.

— Не в вашем случае. Естественный процесс только если всё идёт гладко. У вас скорее всего гестоз, а это, к сожалению, может закончиться смертью вашей или ребёнка. Не рискуйте, поговорите с мужем.

Вика, наконец, решилась.

— Вы, наверное, правы. Сейчас ему позвоню, и поедем в больницу. Он где-то тут, я его отправила в аптеку за послеродовыми трусами.

Максим сморщился. Вот не хотелось ему сейчас думать о том, как выглядит специальное нижнее бельё, он ещё не стёр из памяти изображение плаценты. Это, пожалуй, было слишком.

Он попрощался с Викой, взяв с неё обещание отправиться в больницу, она же выпросила у него номер телефона. Решила, что грех не воспользоваться знакомством с детским врачом. Максим продиктовал цифры наобум и вышел из детского магазина.

Несколько минут ждал тёплую волну удовлетворения от выполненного задания. Она нахлынула, но какая-то ущербная, неявная. Хотя он точно почувствовал поворот будущего на новую развилку. Он справился, но что-то всё равно пошло не так. А может, он просто разучился ощущать эти нюансы, с тех пор, как его эмоции взбесились из-за Зойки.

Максим купил капучино и занял место в кафе на углу, отсюда хорошо просматривался весь этаж и самое главное эскалатор. Он наблюдал за движением стрелок на наручных часах, собираясь позвонить Зое, как только они доберутся до круглой цифры, втайне надеялся, что она позвонит сама.

Зоя часы не караулила, она уже была в «Империи», но увлеклась телефонным разговором с подругой и не торопилась на встречу с Максимом. Точнее охотно её откладывала. Зоя зашла в аптеку за леденцами от боли в горле. Утром почувствовала недомогание и слабость и решила придушить зарождающуюся простуду.

Подруга маялась от безделья в декретном отпуске и звонила, чтобы излить недовольство. Она громко возмущалась, от Зои требовалось только вовремя вставлять междометия и реплики типа «Да ты что!», «Куда мир катится?»

В принципе недовольство подруги Зоя понимала, но тратить столько времени на беседу не могла. Подытожила разговор сочувствующей и одновременно одобряющей фразой.

— Ты права. В наше время на врачей нельзя полагаться. Как представлю, что многие из них купили дипломы, жутко становится. Нужно все перепроверять и советоваться с теми, кому доверяешь.

Отключившись, Зоя спрятала телефон в карман и поймала излишне внимательный взгляд одного из посетителей аптеки. Он кивнул, будто соглашаясь с собственными мыслями, и направился к кассе.