Механическое сердце - Андрей Фролов

На лице Механика поселилась всепоглощающая сосредоточенность. Жидкость неотвратимо протекала сквозь мясистые пальцы, пачкая фартук и песок. Когда из банки упала последняя капля, тягуче зависнув, прежде чем сорваться на покрытый маслом овал, он отбросил жестянку прочь.

Теперь сердце в его руке колотилось необычайно быстро, и сердца детей, всецело захваченных зрелищем, невольно забились чаще, будто хотели попасть в такт этому сумасшедшему ритму. И когда показалось, что скорость сердцебиения стала нестерпимо велика, маслянистый комок в руке Дрейфуса вдруг вспыхнул ярчайшим фосфорным факелом.

С шипением и потрескиванием на ладони Мглистого догорало сокровище, много лет бережно хранимое его женой. Языки белоснежного пламени лизали изувеченную кожу руки, но громила смотрел на них бестрепетно и спокойно, лишь с некоторым любопытством. Дыма не было, а оттого казалось, что вокруг кисти Механика кто-то умело соткал трехмерную проекцию. Лишь горящие капельки масла, продолжавшие просачиваться сквозь пальцы, доказывали, что все это происходит на самом деле…

Сердце Александра Дрейфуса горело не больше минуты. Но всем присутствующим – нашим героям, раненым Стражам, выглядывавшему из-под трибун имаджировщику – казалось, что факел в руке гиганта не погаснет никогда.

Огонь исчез так же внезапно, как возник. Он съежился и потух, оставив на ладони ровную горстку мелкого серого пепла. Перевернув ладонь, Мглистый равнодушно высыпал его на арену, когда-то познакомившую его с женой, а затем отнявшую Марго…

Затем Дрейфус повернулся к супруге, но внезапно споткнулся и упал на колено. Стон, мучительный, болезненный и страшный, вырвался из его покрытых шрамами губ, когда он попытался встать. Из отверстий, оставленных пулями Стражей, начал просачиваться легкий дымок. Испытывая небывалое напряжение, Мглистый нагнулся, поднимая тело Маргариты с таким усилием, как если бы оно весило две сотни килограммов. Постанывая и качаясь, великан распрямился, нежно держа циркачку на руках.

Теперь из ранений шел едкий грязно-серый дым, окружавший Механика густым клубящимся облаком. Больше не глядя по сторонам, он двинулся к выходу из шапито, спотыкаясь на каждом шагу. Александр шел тяжело и неловко, но в каждом его движении чувствовалось непреклонное желание добраться до конца избранного пути.

А еще через минуту тяжелые портьеры кулис сомкнулись за его спиной, отрезав дымный след и навсегда укрыв Мглистого Механика в своей тени. Последнее представление в жизни силача и его супруги было окончено…

Ни Витя, ни Настя, ни Димка, ни другие жители города больше никогда не встречали это странное и страшное существо, с которым отважную троицу столкнула судьба. Потом они слышали разные истории, причем чаще всего их рассказывали всезнайки, знакомые с людьми, которые якобы лично видели выходящее из цирка чудовище. Часть сплетников клялась, что тот просто растаял в воздухе, едва луч Светоча коснулся его уродливой кожи. Другие настаивали, что Мглистый упал замертво прямо на выходе из шатра, превратившись в лужу машинного масла. Но еще одна часть посетителей Ярмарки (и тройняшки предпочитали верить именно им) утверждала, что здоровяк с неподвижной женщиной на руках медленно пересек поляну и исчез в одной из потайных дверей внешней стены. Никто – ни Стража, ни урядники – даже не подумал остановить его или хотя бы приблизиться.

– У нас получилось, – тихонечко прошептала Настя. – Мы заставили его сделать это… Он больше никому не причинит зла.

– Да, сестренка, – кивнул Витя. – Получилось.

А Димка, позеленев, опустился обратно на песок – силы, потраченные мальчиком на противостояние с Мглистым, подошли к концу. Он попробовал улыбнуться, облизнул сухие губы и пробормотал:

– Подумать только… У нас получилось… не зря я, выходит, из школы сбегал… Вот только на душе неспокойно, Озорника бы теперь проведать, не забыть… – И медленно закрыл глаза, уплывая в небытие.

Настя бросилась к брату, щупая пульс и укладывая его поудобнее, Витька – к Страже, умоляя скорее помочь раненому. Затем в шатре появились новые гвардейцы, с опозданием прибывшие на помощь коллегам.

А для наших героев все закружилось в тягучем хороводе гневных вопросов, обвинений, упреков, лести, угроз и бесконечного повторения одной и той же истории, записать которую хотели, казалось, все бюрократические ведомства Спасгорода.

Манеж цирка заполнили врачи и чиновники из администрации, за их спинами мелькали плащи младших Смотрителей. Биохимики, собиравшие пробы пепла, смешавшегося с песком, разворачивали походную лабораторию. Военные медики уносили раненых и побитых бойцов, урядники обеспечивали оцепление.

Худой мужчина с непроницаемым лицом и значком Гильдии на лацкане пиджака снял у детей отпечатки пальцев, установив личности. Затем их растащили по разным секторам арены, окружив дознавателями, следователями и секретарями. Начались расспросы – про ложную тревогу на Летней Ярмарке, про длительное отсутствие прогульщиков в школе, про жуткие события в шапито. Вопросы сыпались градом, но путешественники были настолько физически и эмоционально истощены, что даже этот тяжелый допрос не мог сбить их с толку.

Разделенные десятками шагов и лишенные малейшей возможности сговориться, близнецы рассказывали одинаковую, хоть и не совсем правдивую историю. Она совпадала даже в мелочах, вызывая сомнения дознавателей своей обтекаемостью и простотой. Конечно, служители Гильдии подозревали обман, но все же не смогли подловить арестантов на лжи…

Ведь нарушители спокойствия не видели и не слышали друг друга, но все равно рассказывали одно и то же. Причем не совсем то, чего ожидали Смотрители.

И если вы спросите меня, как нашим героям удалось не выдать важных секретов, скрыв крупицы истины в коконе полуправды, я только разведу руками. Близнецы, всегда понимавшие друг друга с полуслова, в момент предельного умственного напряжения словно вышли на некий телепатический уровень, раз за разом пересказывая довольно безобидную историю.

Да, они сбежали с уроков и полезли на технические уровни.

– Чтобы доказать в школе, что мы не трусы, – говорил Витька, наблюдая, как следователь делает записи в планшет.

– Чтобы избавиться от шуточек, которыми нас достают уже полгода, – в это время шептал Димка, все еще находившийся в полузабытьи.

– Чтобы не оставлять этих двух балбесов без присмотра, – в ту же секунду докладывала Настя.

Затем они порвали какой-то старый шланг и нанюхались опасного газа. Не помнят внушительный кусок собственной жизни. Им было весело и страшно одновременно, хотелось приключений. Как в итоге они очутились на Ярмарке, не помнит никто. Морща лбы, ребята изучали собственные куртки, обнаруженные Стражей на лестницах Шлюза, но отрешенно мотали головами.

– Я всегда мечтал побывать в цирке, – с нотками зависти говорил Витя.

– Конечно, первым делом нам захотелось в цирк! – пытался храбриться Дима, но обрабатывавший его руку врач с терпеливым недовольством возвращал пациента на борт манежа, не позволяя вставать.

– Мальчики нашли способ пробраться в цирк без билетов, и я пошла с ними, – скромно оправдывалась Настя.

Разумеется, они хотели посмотреть представление. Один раз их даже выгнали взашей – это может подтвердить помощница клоуна Ленуська. Им удалось избежать наказания. Но иллюзии Мистициона хотелось увидеть еще разок хотя бы издали, и безбилетники снова полезли внутрь. Да, это некрасивый поступок, но удержаться было невозможно…

А потом вдруг тетенька, которая кидала ножи, схватила Димку и заставила его встать на место манекена! Потом появились Стражники, началась драка, но деталей тройняшки не помнят – было страшно, шумно, со всех сторон стреляли и кричали. Потом сумасшедшая тетенька исчезла. Наверное, убежала? Она была ненормальной, очень страшной, опасной для общества! Наверняка циркачи скажут то же самое, спросите у них!

Артисты, уже допрошенные вояками, угрюмо кучковались у выхода на манеж. На ребят они смотрели хмуро, но без злости. До циркачей доносились обрывки детских ответов, и труппе Валерия Пантелеевича ничего не оставалось, кроме как пожимать плечами и признавать правдивость истории.

Даже старенький клоун Степан (и до, и во время сражения проявивший себя не самым лучшим образом) откровенничать не спешил, на вопросы сыщиков отвечал скупо и все время ссылался на возраст и слабую память. Да, Стражу вызвал он. Но детей до начала шоу не встречал. Остальные циркачи тем более помалкивали – Эрнест и Мария смотрели на гильдейцев с плохо скрываемым презрением, Георгий успокаивал рыдающую Жужу, а имаджировщик курил одну папиросу за другой.

Рассказать правду обитатели цирка действительно не могли.

Даже потеряв одну из коллег, они были вынуждены молчать. Совершив свой отважный поступок, троица странных детей, сама того не желая, стала частью циркового братства – частью семьи, привыкшей тщательно хранить свои тайны, какими бы страшными они ни были…