Черная месса - Джерард О`Нил

Вторая причина такой задержки – своего рода паралич. Сначала был просто шок от случившегося, от внезапности нападения Балджера. Затем пришел гнев на этот неожиданный захват их собственности. Следующей стадией должно было быть принятие – примирение с реальностью и понимание, что они ничего не могут поделать. Но прежде, чем у гнева появился шанс перейти в тихое отчаяние, Рейксы, в особенности Джулия, решили бороться. Говоря задним числом, ей, конечно, следовало подумать хорошенько и более здраво рассуждать о некоторых событиях из жизни в Южном Бостоне. Но никто – ни Рейксы, ни их семьи, в общем, никто по-настоящему не понимал, как ловко Балджер подчинил себе этот район, и, если уж на то пошло, не только его.

Вскоре после полуночного нападения Джулия со Стивеном отправились повидаться со своим дядей, бостонским полицейским детективом Джозефом Ландбомом. Ландбом, коп-ветеран, пришедший на службу в 1958 году, теперь служил в убойном отделе. Он был братом матери Джулии и жил со своей семьей в Куинси, к югу от Бостона. Он был на свадьбе Джулии и Стивена и время от времени встречался с ними на семейных праздниках.

Ландбом уже знал о новом магазине, открытом супругами, – добрая весть быстро разлетелась среди родственников. Но больше он ничего не знал. Он провел племянницу с мужем на кухню, все сели. Говорила в основном Джулия, она буквально изливала душу, рассказывая обо всем дяде, вспоминал Ландбом: «О трех мужчинах, явившихся в ее дом и заявивших, что намерены купить магазин». Она упомянула Флемми, маленькую дочку и пистолет, и Ландбом резко выпрямился – угроза была слишком откровенной. Воспоминания обо всем этом сильно расстроили Джулию. Когда она закончила, Ландбом несколько минут молчал, давая ей время успокоиться.

Джулия спросила дядю, может ли он что-нибудь сделать сам или к кому им следует обратиться. Ландбом ответил, что знает кое-кого, кому «доверяет, и это агент ФБР». Он рассуждал так – подобными вымогательствами как раз и занимается ФБР. В конце концов, у федерального агентства куда больше возможностей – человеческих ресурсов и технического обеспечения, такого как, к примеру, отличное электронное оборудование для наблюдения. Более того, Балджер и Флемми боссы организованной преступной группировки. ФБР, а не бостонская полиция, специализируется на ведении дел против организованной преступности. ФБР – это успех, а агент, с которым Ландбом знаком, как раз служит в отделе по борьбе с организованной преступностью.

Рейксы дали ему свое согласие и ушли.

Ландбом вскоре позвонил агенту. Через несколько дней двое официальных представителей органов правопорядка сидели за завтраком в бостонском ресторане – полицейский детектив Бостона Ландбом и агент ФБР Джон Коннолли.

После обмена любезностями агент спросил, что беспокоит Ландбома. Тот рассказал Коннолли обо всем – о том, что племянница и ее муж только что начали новый бизнес, о пистолете, о девочке и деньгах. Коннолли слушал. В отличие от других, это преступление нельзя было оправдать, как необходимое Балджеру для укрепления своего положения в криминальном мире с целью снабжать ФБР информацией о мафии. Этот захват собственности Рейксов не имел никакого отношения к мафии.

Столкнувшись с дилеммой, Коннолли решил действовать, подчиняясь тому, что уже стало рефлексом. Агент ФБР позволил полицейскому детективу договорить и спросил:

– Рейксы согласятся на микрофон?

Из всех возможных вариантов он выбрал наиболее устрашающий. Коннолли не заикнулся о том, что агенты ФБР могут просто допросить Рейксов. Не сказал, что бюро может осторожно расследовать деятельность Балджера. Он играл жестко, зная, что именно эта возможность наиболее опасна и вряд ли будет принята с энтузиазмом.

– Они побоятся, – тотчас же ответил Ландбом. Он знал (собственно, любой коп знает), что прослушка кого-то вроде Уайти Балджера связана с огромным риском и очень опасна. Полицейские агенты не могли убедить даже умников, ставших их осведомителями, вступить в воды Балджера с микрофоном, прикрепленным на теле. Идея подвергнуть такому риску обычных граждан была безрассудной. Рейксы не профессионалы. Кроме того, в памяти копов вроде Ландбома еще было свежо убийство Брайана Халлорана всего два года назад. Все сводилось к тому, что его застрелили сразу после того, как он пошел в ФБР. Ландбом отмахнулся от предложения Коннолли о прослушке – это все равно, что просить кого-нибудь спрыгнуть с моста «Тобин»[37].

– Думаю, они не согласятся, да я и сам им не посоветую.

– Тогда тут вряд ли что-нибудь можно сделать, Джо. – Встреча была окончена. – Но я попытаюсь разобраться.

Коннолли, конечно, даже не думал этого делать. Он не включил полученную от Ландбома информацию в свой отчет ФБР. Не поделился сведениями со своим новым инспектором, Джимом Рингом, хотя бы просто для того, чтобы обсудить, как сгладить обвинение, выдвинутое против двоих тайных осведомителей. Вместо этого Коннолли самолично решил, что вымогательство со стороны Балджера и Флемми не имеет отношения к бюро, – разумеется, он не имел права самостоятельно принимать подобное решение. «Безусловно, ему следовало прийти с этим ко мне, – говорил позже Джим Ринг. – В этом и заключалась его работа. Имелось заявление, что происходит вымогательство, и от него ожидали именно этого. Он должен был прийти и поговорить со мной. У него не было полномочий решать такие вопросы самостоятельно».

Однако с одним человеком Коннолли поделился. Он рассказал обо всем Уайти.

После завтрака с Коннолли Ландбом позвонил Джулии Рейкс и сказал, что хотя он отверг идею Коннолли прикрепить к Стивену микрофон, дело теперь в руках ФБР, и ФБР с ними свяжется.

Но буквально через несколько дней после встречи Ландбома с Коннолли, придя в гости к Ландбому, Стивен Рейкс отвел того в сторону, подальше от ушей Джулии Рейкс и жены Ландбома. Рейкс при этом ужасно нервничал.

– Уайти велел все прекратить, – сказал он Ландбому. Уайти, продолжал потрясенный Рейкс, остановил его на улице в Южном Бостоне и сказал: «Передай Ландбому, чтобы перестал соваться, куда не просят».

У Ландбома возникла единственная мысль: Балджер знает о его разговоре с Коннолли, и теперь Джулии со Стивеном угрожает еще бо́льшая опасность. Правда поразила его точно гром – все дорожки ведут к Балджеру.

Вскоре после этого предупреждения Стивен Рейкс сдался. В течение последующих недель Балджер несколько раз вызывал его в магазин, и Рейкс подписал все документы, чтобы захват магазина выглядел как законная сделка. В какой-то момент Рейксу хватило храбрости упомянуть об обещанных дополнительных 25 000 долларов. Балджер начал на него орать, и про деньги больше не заговаривали. Документ о передаче собственности был составлен на имя Кевина Уикса, хотя позже Уикс составил документы о равных долях владения на имя Балджера и матери Флемми, Мэри. Стиви Флемми позднее говорил, что винный магазин служил доказательством того, что у них с Балджером имеется законный бизнес – абсурдное заявление. Оно было бы смешным, не скрывайся за ним грязное вымогательство.

Еще до окончательного оформления документов Уикс появлялся в магазине и сам вставал за прилавок. Балджер терся рядом. Вывеску вскоре сменили со «Стиппо» на «Винный магазин Южного Бостона». Затем на бетонном фасаде нарисовали большой зеленый трилистник. В конце концов, с подачи Джона Коннолли, работники отделения ФБР в Бостоне стали покупать спиртное к рождественским вечеринкам в винном магазине Балджера.

Слухи быстро распространились по Южному Бостону. Шептались о том, что Стивена Рейкса подвесили за ноги на мосту Бродвей. Ходили сплетни о том, что к голове Стивена приставляли пистолет, слухи, что он проиграл свой магазин в карты. Но теперь Рейкс старался отмахиваться от сплетен и не высовываться.

Средства на жизнь Стивен с Джулией брали из бумажного пакета, набитого наличными и спрятанного в сундуке с приданым матери Джулии. Они лечили свои раны, делая себе подарки – новый «додж-караван», поездка в Диснейленд, а на следующий год потратили часть наличных, чтобы убраться прочь из Южного Бостона, – на первый взнос за дом в пригороде Милтона. Их сын Колби родился 5 июня 1984 года. Стивен Рейкс проявил осмотрительность: он отступился.

Пока Рейксы ездили во Флориду, по городу пошел слух, что Балджер убил Стивена. Уикс последовал за ними в Диснейленд, отыскал Рейкса и приказал вернуться. Рейкс оставил семью, прилетел домой и, чтобы прекратить разговоры, постоял рядом с Балджером, Флемми и Уиксом на оживленном перекрестке – пусть прохожие видят, что он жив.

Рейкс подчинился, как и многие другие в Саути. В конце концов ему пришлось предстать перед Большим федеральным жюри, расследовавшим дело о вымогательстве и отмывании денег в винном магазине Балджера. Его вызывали дважды, в 1991 и 1995 годах. Спустя несколько дней после второго вызова Балджер притормозил рядом, когда Стивен шел по улице Южного Бостона, и крикнул с пассажирского места: