Цена за Жизнь - Валерия Комарова

Наверное, Вез не отрицал истинность этого утверждения...

Я могла представить его сейчас — похожего на мокрого, взъерошенного котенка с обвисшим хвостом.

— Что ж, дитя... — В голосе старого Дракона скользило неприкрытое сочувствие. — Не знаю, что на самом деле ты чувствуешь к Оливии Сильвер дай Драгон, но ты совершил огромную ошибку, признавшись ей в любви. Единственный человек, кого любит Силь, — она сама. Руби входит в ее определение себя, а ты нет. Так что забудь, дитя. Забудь ее. Ты больше никогда не приблизишься к ней настолько, что сможешь поговорить по душам, ты упустил свой шанс.

Удаляющиеся шаги...

Тихий всхлип...

Больно признавать, но все сказанное Даршем правда. Он никогда не заблуждался насчет меня и моих душевных качеств, видя все в правильном свете...

Но почему так хочется закрыть уши, чтобы не слышать несуществующий плач?

Так и закончилось мое опекунство над маленьким демоном Точнее, формально я все еще несла за него ответственность, но встречались мы в лучшем случае раз в месяц. Да и сам демон много странствовал. Ходили слухи, что он якшался с ангелами, но мои собратья были так очарованы демоненком, что спускали ему с рук все. Порой мне казалось, что каждый Дракон втайне считает его своим сыном...

Ивраил вместе с Везельвулом посетил Адден, да так и остался в качестве «голоса наследника». Что ж, хоть кто-то из нас шестерых осуществил самые смелые свои мечты и был по-настоящему счастлив.

Мы с Везельвулом обменивались при случайном столкновении парой фраз и расставались. Аукнулся мне тот бокал шампанского, выпитый-таки на выпускном вечере — не стоило мне говорить того, что прозвучало под сенью старого дерева. Не стоило...

Я моталась по Сфере, занималась делами ДракОНа и воплощала в жизнь собственный план. Каждый раз, прибывая в Утопию, я разделялась. Оливия, то есть Ольга, подружилась с Везельвулом. Кажется, скоро он перенесет свои чувства на нее. Только вот легче ли мне от этого?!

Время шло, гибель Утопии переставала быть отдаленной перспективой. Сорок два года пролетели словно один миг...

Часть вторая

МЕСТЬ ДРАКОНА

Он сидел в глубоком продавленном кресле, старик с белыми нечесаными волосами и блеклыми, не видящими света глазами. На его коленях лежала раскрытая книга. Сморщенная лапка Летописца крепко держала перо, бегающее по странице и вставляющее за собой цепочку рун. Внезапно Летописец отбросил в сторону перо.

— Ди ронганн! Хесс тиннаре! — выругался он на своем родном языке и продолжил уже на всеобщем: — Мальчишка, что же ты творишь, Фъиэксен!

Сегодня ему предстояло сделать выбор, и Фьидерсен знал, какую тропу изберет Привратник. Знал и не понимал выбора того... мальчишки.

— Ну почему... — прошептали сухие старческие губы. — Что заставит тебя отдать все?!

Он провел ладонью по странице, и руны вспыхнули...

Причины...

Следствия...

Он видел цепочки событий, которые привели его к сегодняшнему листу. Он видел сотни лиц и слышал тысячи слов. Измизерных кусочков перед ним составлялась мозаика Времени. И вот миллионом красок вспыхнул витраж. Лишь одно прошептал Летописец, взглянув на лицо девушки:

— Понимаю...

И он понимал, что Фикс сделал свой выбор. И он уже не судил его за это. Даже боги ничто перед лицом той силы, что люди называли любовью. Даже всемогущие Творцы порой готовы отдать все ради мгновения, когда чужое сердце бьется в такт с их собственным, а где-то внутри тает ощущение одиночества...

И Летописец улыбнулся. Чуть завистливо, чуть грустно. Перо продолжило свой бег, побежали по странице ровные строчки каллиграфически выписанных рун...

Глава 11

У ЗЕРКАЛА ДВА ЛИЦА

Все мы носим маски. Кто-то меняет их, как перчатки, а чья-то личина давно срослась с кожей. Мы скрываем истинные лица, мы прячем истинные «я».

Но однажды мы понимаем, что уже сами не знаем, что в нас игра, а что настоящее. И мы смотрим в зеркало и видим там чужое лицо. Мы начинаем метаться в поисках себя, путаться в паутине, выстроенной за годы лжи, и удивляться тому, что сотворили с собой. Но ничего не можем изменить.

Если однажды это случится и с вами, не спешите совершать глупости. Посмотрите, ведь в каждом зеркале два лица... Загляните глубже, и вы увидите, что спрятано под маской.[11]

— Мы выстоим, Силь. Возможно, огромной ценой. Драконы не погибнут. — Рубиус оторвался от экрана, по которому бежали руны, и улыбнулся. — Я стягиваю сюда все силы ДракОНа. Двадцать миллионов бойцов выступят на нашей стороне. Я уже призвал в Утопию легионы наших воинов. Никто не сможет одолеть их!

Я покачала головой. Идеалист, какой же он идеалист. Неужели одна я не верю в победу? Неужели лишь я вижу исход? Странно, аналитика никогда не была моей сильной стороной. Может быть, ошибаюсь как раз я?

— Руби, мы сто раз обсуждали это. Ничто не спасет драконов. Это рок, судьба, предопределение... Не пытайся переиграть время, просто жди и пытайся не думать о смерти.

— Ты уже смирилась?

— Нет, я никогда не смирюсь. Но я буду бороться не с фактом уничтожения Утопии, а изменю исход.

— О! Какая таинственность! И что же ты задумала такого, до чего не смог додуматься я?!

— Не скажу. Это неважно. Просто поверь, все будет хорошо...

Он посмотрел на меня, словно на сумасшедшую:

— Что будет хорошо, Силь?!

Я улыбнулась и взмахом открыла струну:

— Все, братец. Поверь, однажды мы с тобой еще поймаем ветер и полетим наперегонки над Золотым Океаном. Просто поверь, что все будет хорошо... Поверь, я знаю, что делать. Я знаю, как выжить. Я знаю... как отомстить неблагодарным детям.

Врата были самым необычным и самым притягательным для меня местом Сферы. Я частенько бывала здесь. Меня тянуло сюда ощущение границы и невозможности ее преодолеть. Меня тянула сюда моя душа, я так и не смогла узнать, что же там, за Вратами Смерти. Но прежде всего я искала здесь общества Привратника. Хотя нет, я никогда не звала его так — для меня он был Шутником.

Я сделала пару шагов, прежде чем увидела его. Фикс сидел около Врат, его коса валялась чуть поодаль. Во Врата вереницей уходили души. Я отвернулась, как и всегда. Фикс, зная мою нелюбовь к этому зрелищу, взмахнул рукой, чуть сдвинув реальность. Души исчезли.