Сводные. Дилогия (СИ) - Майер Жасмин

— Ты что, не выйдешь? Там меня будешь ждать?

— Нет, я… Короче, боюсь все запачкать.

От этих слов хочется натурально бежать в магазин в одних спортивках на голое тело, а еще вызвать скорую, потому что ясно же, что дело плохо, и ее срочно надо спасать. Тут же набрасываю на голые плечи куртку и засовываю ноги в ботинки, пока Юля смотрит на меня круглыми глазами. Так же, как я смотрел на нее, когда она сказала, что будет ждать меня в ванной.

— Там же холодно. Оденься, Кай. Не надо так спешить. Со мной все в порядке, — осторожно говорит Юля. — Просто так бывает, после… Честно, Кай, — добавляет она, потому что, видимо, у меня на лице написано, что я нипочем не верю в ее сладкую ложь.

Проверяю на месте ли портмоне, подхватываю ключи и снова повторяю, что магазин недалеко, и я очень быстро вернусь.

Бросаюсь к лифту, повторяю про себя скороговоркой фирмы производителей, и только вступив в снежную кашу во дворе, во всей красе понимаю, каково это быть без носков в минус десять. Колючие пальцы зимы проникают под одежду, радостно морозя такого идиота, как я. Ну, значит, вернусь даже быстрее.

Вывернув из двора-колодца, несусь по очищенному тротуару до ближайшего полуподвального супермаркета. Замираю на входе, потому что понятия не имею, в какую сторону идти и где искать. Благо, стеллажей мало, нахожу быстро. Дольше я туплю перед ассортиментом. Названия я все-таки забыл.

— Помочь?

Рядом улыбается смутно знакомая девица в меховой шапке, варежках и наверняка в носках.

— Я Майя, одноклассница Юли. А ты ее сводный брат, я помню. Мы познакомились в «Токио», когда ты пришел за ней.

Я помню каждое мгновение, что было после «Токио», но совершенно не помню Майю. Но киваю так, как будто помню.

— В первый раз? — спрашивает она, жуя жвачку.

У меня что, настолько все на лице написано?

Она звонко хохочет, а потом указывает меховой варежкой на стойку с прокладками.

— Я про это, а ты про что подумал?

Судя по ней, я мог бы попросить ее номер, и она бы дала. И не только телефон. Но ее флирт сейчас настолько же неуместен, как и мое появление на «Лебедином озере».

Хмыкаю и беру вроде бы подходящую упаковку. 

— Рад поболтать, но должен спешить к своей девушке.

Юля ведь согласилась встречаться, верно? Так что это правда, и я снова не вру. Говорить какой-то Майе всю правды, что покупаю прокладки для той самой сестренки, с которой у меня только что был первый раз, я точно не буду. 

Быть честным — не значит быть тупым.

***

В утром понедельник я все-таки собираю вещи и переезжаю обратно в квартиру Дмитриева.

Не могло быть иначе после вечера воскресенья, который согревает изнутри, как глоток горячего вина с корицей и медом на морозе. Юля уезжает первой, и именно она открывает мне дверь в отцовском доме.

Улыбается и быстро целует в щеку, пока никто не видит, и ощущение такое, будто мы и не расставались, а я просто вышел за хлебом. Я был вместе с ней в том такси, что доставило ее до родительского дома. Не мог поступить иначе, во избежание неприятных сюрпризов. Убедился, что она вошла в дом, и после смс-ки велел таксисту поворачивать обратно.

Мужик уважительно глянул на меня в зеркало заднего вида, что-то сказал о том, что такого парня желал бы и своим дочерям. Вот это вряд ли, чуть не ответил я, отделавшись незначительной фразой, что просто не мог отпустить ее одну на такси. 

Очень хочется повторить вчерашний день, который несмотря на все мои факапы (1), вышел лучшим из всех, что у меня были.

После моего возвращения Юля юркнула под плед на диван, а я принес неутешительные вести с кухни. Пельмени предсказуемо разварились в кашу во время моего отсутствия.

Пришлось слить все это месиво из теста в унитаз. Облажаться по полной во время важнейшего свидания? Умею, знаю, практикую.

— Суши? — предложил я.

Другой еды дома не было. Можно было сбегать в магазин во второй раз и на этот раз одеться, но Юля выбрала доставку. Оказалось, что на втором месте после пельменей у нее бургеры. Их мы и заказали, а пока она обвила меня, как она одна умеет, руками и ногами, чтобы согреть после того, как я геройски добыл для нее средства личной гигиены. Которые тоже оказались не те.

— Опять три звезды! Они меня преследуют сегодня не иначе, — засмеялась Юля. — Я ведь говорила или одна, или две. А ты…

— А я их сложил, — закончил за нее фразу.

Мой личный рейтинг в ее глазах, как парня, тоже стремительно падал. Как по мне, его вообще уже было не спасти.

— Ладно, может, я зря паникую, — она пожала плечами. — Иди ко мне.

Я-то пошел, но при этом она была даже в носках и свитере. Невербальный и конкретный ответ, что секса тебе, Кость, больше не видать.

Пока я сосредоточено выбирал каналы, Юля коснулась моей руки, привлекая внимания, и сказала:

— У тебя тут холодно вообще-то, я только поэтому оделась. Не удивительно, что ты полуголым можешь даже в магазин сбегать, — улыбнулась она. — Согреешь? Может, тогда снова разденусь.

Хлопнул себя по лбу и пошел закрывать все окна. Когда вернулся, она с улыбкой стянула с себя носки. Не думал, что буду радоваться даже такому стриптизу.

После бургеров и чая, она все-таки разделась, оставшись в шортиках и футболке. Обняла меня и сказала, что все нормально, не так все страшно, как ей казалось, и может, быть она даже погорячилась с тем, что отказала мне в сексе насовсем. Еда, кино, тепло разморили балеринку. Вот она и начала давать несбыточные обещания.

Она отрубилась у меня на груди, обнимая руками и ногами, прямо посреди романтической комедии, которую я выбрал ради нее. Так жарко, как тогда, мне еще никогда не было, но я лежал не шелохнувшись, обнимая ее под пледом, полностью одетый, и просто пялился в экран с улыбкой.

Проснулся уже за полночь от ее легкого поцелуя. Юля пыталась выбраться из-под моей руки, но даже во сне я держал ее так, чтобы не сбежала.

— Сейчас вернусь, — она умчалась в туалет, а я задумался.

Пора было решать, где спать. Вдвоем спать здесь было удобнее, чем на моей узкой кровати, но диван был жестким и твердым.

Когда Юля вернулась, я сказал, что мы не поместимся на моей кровати, пусть спит там одна, а я как-нибудь на диване, но Юля отмела мои возражения. Потянула в мою же спальню, велела раздеваться, а сама юркнула к стене, под одеяло.

— Открывай свои окна и иди меня греть, — уже с закрытыми глазами прошептала она. — Прости, чертов режим сильней меня…

Если бы я каждый день вставал в шесть, как она, а потом весь день тянул пятку к потолку, я бы отключался еще в полдень.

Открыл окно, впуская прохладу. Глотнул живительной воды на кухне и вернулся. Лег аккуратно с краю, стараясь ее не разбудить, но Юля тут же прильнула, и мне ничего не оставалось, как обнять ее в ответ.

Утром она разбудила меня поцелуями. За окном было еще темно, зима не торопилась откидывать ночное одеяло с неба над Питером, но Юля сказала, что ей уже пора собираться. Отпускать ее, теплую, полуголую, сонную, не хотелось, а еще оказалось, что она уже сбегала даже в ванную, почистила зубы и даже приняла быстрый душ, пока я спал.

Кое-как я подмял ее под себя, выпросив пять минут. Спросил, как она, и она отделалась туманным «нормально».

— Это что значит?

— Что трусики останутся на мне, — хмыкнула она, притягивая меня за шею.

Раз разговор так быстро коснулся трусиков, ко мне вернулась надежда.

Она обвила меня ногами, и я тут же пожалел о преградах между нами, но она стянула с себя футболку. Растрепанная, довольная, в моей постели и почти без одежды… Нет, все-таки я везунчик.

— Будешь должен, — прошептала она, запуская ладонь под резинку моих боксеров.

— Верну с процентами, — горячо пообещал, покрывая поцелуями ее шею.

Она с удивлением распахнула глаза, когда я надавил пальцем между ее ног, даже так, через белье, уже зная, где будет лучше всего.

— Ох! Даже так можно? — выдохнула она, сокрушая своим невинным удивлением мою выдержку.