Вернуть прошлое - Энн Бэрбор

Но даже если он ошибается… если Джайлз действительно любит Лайзу… все равно это акула, и он не позволит этой твари сожрать ее. Бог свидетель, он не даст!

Придя наконец к такому немного успокоившему его решению, Чад стал готовиться ко сну. Он не позвал своего камердинера. Почему-то ему становилось все труднее думать о Джеме как о слуге, и Чаду была неприятна мысль беспокоить его просьбами о самых элементарных услугах.

Он все еще продолжал размышлять о таинственном Джеме Дженуари, когда ночную тишину прорезал женский крик. Чад одним прыжком подскочил к окну. Крик раздался опять. Он раздался из дома Рашлейков! Чад в мгновение ока сбежал по ступенькам в сад, к двери черного хода, к калитке, о которой узнал тогда ночью. Услышав позади себя шум, он оглянулся через плечо и увидел Рави Чанда и Джема, стремглав летевших за ним.

Женщина опять закричала, но теперь уже были слышны другие голоса, громко разносившиеся по округе. Чад, за которым по пятам неслись его слуги, ворвался в дом без стука. Он миновал большую часть дома и вскоре увидел группу людей, столпившихся у дверей кабинета Лайзы. Центром внимания, очевидно, был молодой лакей, сидевший на полу, держась за голову и слабо стеная. Над ним нависла дородная кричащая горничная. Лайза только что появилась – она приближалась к собравшимся с противоположного конца коридора, завязывая на бегу пеньюар.

– Что такое? – еще издалека закричала она. – Что случилось?

Заметив свою хозяйку, горничная вдруг ослабела и упала без чувств прямо на лакея.

Быстро наклонившись над обоими, Чад поднял горничную и передал ее в успокаивающие, надежные объятия экономки. Он помог лакею принять вертикальное положение и сразу же узнал в нем того молодого человека, который помогал Дэвентри, когда тот пролил вино во время званого обеда.

Молодой человек безучастно смотрел на взволнованного, расспрашивающего его Чада, но через какое-то время он, казалось, наконец пришел в себя.

– Я не… не… знаю, сэр, – всхлипнул он, потирая затылок. – Я услышал легкий шум, доносившийся из кабинета леди Лайзы, а когда вошел туда, там было совсем темно. Я уже пошел было туда… откуда был слышен звук – как будто кто-то что-то царапал… и тут кто-то схватил меня сзади за шею. Потом – бац по голове! Я ничего не знаю… только то, что вижу сейчас… я открыл глаза и увидел Бекки, стоявшую надо мной… ее волосы… прямо мне на лицо…

– Мой кабинет! – вскричала Лайза, сильно побледнев.

Они с Чадом одновременно бросились туда. Она зажгла свечи в канделябре, а потом, глубоко вздохнув, подошла к шкафу, в котором хранилась подвеска. Много времени не потребовалось. К ужасу Лайзы, пламя свечи осветило дверь шкафа, распахнутую настежь. Шкатулка, в которой лежала подвеска, исчезла.

ГЛАВА 15

Прошло несколько минут, прежде чем толпа слуг могла рассеяться. Экономка, успокоив горничную, перенесла все свое внимание на лакея. С помощью Джема она увела его прочь, чтобы наложить холодный компресс на шишку, которая почти сразу же выросла у него на голове.

Наконец на место событий прибыли леди Бернселл и Чарити. И теперь все четверо сидели на стульях вокруг письменного стола Лайзы. Поодаль, сложив руки на груди, стоял Рави Чанд.

– Но кто мог это сделать? Посторонний? Как же он попал в дом? Взял он что-нибудь еще? – все эти вопросы сыпались с губ Чарити, повисая в воздухе без ответа. Они словно кружили по комнате, как те назойливые мотыльки, что метались по кабинету.

Рави Чанд молча двинулся к двойной двери, ведущей из кабинета в сад. Едва он дотронулся до дверной ручки, как дверь легко открылась.

– Вы оставили ее незапертой, когда в последний раз входили в нее? – спросил Чад.

– Нет… то есть я редко ею пользуюсь… – Она покраснела, вспомнив свою последнюю злополучную прогулку в саду, которая привела ее в объятия Чада. – Кроме того, Селкирк, наш дворецкий, проверяет двери каждый вечер перед сном. Он очень аккуратен и внимателен.

– Совершенно очевидно, что на этот раз он позабыл про свои обязанности, мадам, – вмешался Рави Чанд. – Нет никаких следов возни с замком. – Он взял канделябр и, держа его высоко, стал осматривать землю снаружи дома. – Я не вижу никаких следов ног, но дождей не было уже несколько дней, и земля твердая и сухая.

Лайза ошарашенно смотрела на индийца.

– Вы говорите по-английски? – проговорила она нетвердым голосом, словно это невероятное открытие могло помочь ей избежать постигшей ее только что беды. Чад вернулся к своему стулу и пристально взглянул на Лайзу, которая продолжала обескураженно смотреть на слугу-индийца.

– С вами все в порядке? – спросил он почти строго.

– Что? – Она перевела на него взгляд. – Ах… ох да. Просто… я не понимаю, как такое могло случиться. – Внезапно Лайза резко выпрямилась, и новая ужасная мысль появилась у нее в глазах. – Ох, Чад!.. Ваша подвеска! Мне так жаль… так жаль… простите меня! Мы должны вернуть ее назад! Мы должны сообщить властям.

– Да, – нахмурившись, произнес он. – Думаю, пока это лучший выход.

Лайза приподняла брови:

– Похоже, вы колеблетесь.

Чад ответил не сразу. Он был почти уверен, что знает вора, но доказать это будет трудно. И как будет чувствовать себя Лайза, когда узнает, что некто, близкий ее сердцу, украл у нее драгоценность? Будь проклята грязная душонка Джайлза Дэвентри!

– Нет, – промолвил он. – Просто мне пришло на ум, что они заинтересуются, почему дверь в вашем кабинете оказалась незапертой? И они придут к заключению, что вор работал с кем-нибудь в паре, с тем, кто находился внутри дома.

– Но это невозможно! – воскликнула Лайза. – Никто в доме не знал, где я храню подвеску. Сегодня вечером впервые я достала ее из шкафа, и никто не видел, как я ее вынимала. Никто не знает… – тут она умолкла, и Чад ответил на ее пораженный взгляд горькой улыбкой.

– Никто не знал, где ее искать, кроме меня, – закончил он за нее. – Да, вы уже вынимали ее один раз раньше, ведь правда? Чтобы показать мне – почти сразу же после того, как мы заключили пари.

– Ох, но, Чад… – леди Бернселл замахала руками, когда начала говорить, а Чарити вскочила с места. – Ох, Чад, никому из нас и в голову не могло прийти даже подумать…

Она внезапно спохватилась и зажала рукой рот.

– Так вы не думаете, что я – вор? – голос Чада стал глухим. – Но ведь меня обвиняли в этом – и даже в еще более худшем… не так уж много лет тому назад.

– Ох, Чад, не будьте смешным! Конечно, мы не думаем, что это вы украли подвеску. Никто из нас ни за что бы такого не подумал! – слова Чарити, произнесенные уверенным тоном, имели эффект ведра ледяной воды, опрокинутого на его воспаленные чувства. Черты лица его расслабились в благодарной усмешке. Он повернулся, чтобы опять заговорить с Лайзой, но его опередило появление Джема Дженуари, которого он и представил дамам.