Рассказы - Вячеслав Морочко

Каминский очнулся не сразу. Сначала сквозь гул в ушах донеслись голоса.

— Герд, я же просил, не давать такой концентрации газа! — ворчал бархатный баритон. — Они у тебя чуть не сдохли. А этот до сих пор не очухается!

— Попробуй угадай, сколько им надо! — отвечал хриплый бас. — Лучше бы, шеф, я их совсем уморил. Не скажут они, где запрятали Гексиль!

— Не Гексиль, а ГКСЛ! Пора, Герд, запомнить — Генератор Комплекса Сверхличности!

— Для меня это слишком мудрено! Шеф, а то, что мы подобрали около этой дохлятины, — случайно не Гексиль?

— Господи, Герд, — это скрипка!

— Оружие что ли такое?

— Да нет! Инструмент музыкальный!

— Ладно, мы тоже кое в чем смыслим! Гляньте-ка, дохленький ожил!

Каминский открыл глаза. Поднял голову, хотел повернуться… и обнаружил, что связан.

— Освободи его, Герд! — командовал бритоголовый франт.

— Вилли только чуть-чуть опоздал скрутить одного, а теперь — без зубов.

— Этот не страшен. Он — гость и скорее всего музыкант. А они берегут свои руки.

— Все-то вы знаете, шеф, — польстил Герд и, расстегнув на груди лямки, бухнул на стол тяжелую. аппаратуру.

— «Носильщик!» — догадался Каминский, разглядывая рыжебородого великана. — Вот какие они — «хроноястребы»!

Герд выхватил нож и ловким движением рассек на руках и ногах музыканта ремни.

— Помоги ему встать! — сказал шеф.

— Я сам, — подал голос Левушка и встал на отекшие ноги.

— Видите, шеф, он сам! — загоготал «носильщик».

— Рад ведь, что жив, чертяка! — усмехнулся шеф, обращаясь к пленнику. — Вижу, что рад! Все в твоих руках. Не глухой ведь. Уловил, что нам надо? Если скажешь, где спрятан ГКСЛ, сохраним жизнь тебе и всему экипажу. Хотя, признаться, кое-кто из них этого и не заслуживает. Я человек дела, — условимся говорить на чистоту.

— Ермак сказал, — чистосердечно признался Левушка, — что ГКСЛ — выдумка «хроноястребов».

— Врешь, скотина! — заревел Герд и нанес удар снизу в челюсть не сильный, но достаточный, чтобы свалить человека, который и без того едва держится на ногах. Падая, Каминский перелетел через кресло и застрял головою вниз между креслом и переборкой. Кровь прилила к лицу. Он задыхался, шарил руками, чувствуя, что самому не выбраться.

— Напрасно ты его… — упрекнул шеф. — Такие врать не будут. Их этому не учили. Дай-ка ему, Герд, скрипочку.

Каминский смотрел на перевернутый мир, с трудом узнавая кают-компанию корабля. Он видел незнакомые лица. Его разглядывали. Чьи-то ноги поднимали пыль перед его носом. Левушка чувствовал себя скверно, он до сих пор не мог свыкнуться со своим уникальным талантом попадать в передряги. Кто-то отодвинул кресло, и скрипач плюхнулся на пол, чуть не свернув себе шею. Кают-компания задрожала от хохота. Каминский еще лежал за креслом, когда раздался грохот. Левушка вздрогнул. Что-то просвистело у самых губ. Кресло качнулось. В отверстие лопнувшей обшивки вылез пухопласт. Пыль ударила в нос, и музыкант громко чихнул. Последовал новый взрыв хохота, а затем — и новые выстрелы. В руках «хроноястребов» сверкали маленькие Г-образные штучки — пистолеты. Левушка уже видел такие в Музее Варварства. Стрелок должен был прицелиться и нажать рычажок — из трубки вырывалась затвердевшая капля цветного металла, способная причинить смертельную травму.

Музыкант вздрагивал при каждом выстреле, хотя и догадывался, что с ним забавляются. Происходящее казалось ему нереальным. Когда, наконец, он выбрался из-за кресла — затравленный с больной головой, кто-то пнул его сзади ботинком. Левушка обернулся и увидел трясущегося от хохота Герда. «Носильщик» протягивал ему инструмент и смычок.

— Молчать! — вдруг скомандовал шеф. В углу еще кто-то хихикал. — Заткните вонючие глотки! Вам представился случай послушать настоящую музыку! Начинайте, маэстро!

Левушка поднял скрипку, и она заплакала у него, как обиженное дитя. Он старался найти мотив, способный остановить разговоры, которые вопреки воле шефа так и не стихли. Кончилось тем, что рассмеялась сама скрипка. Она не привыкла выполнять маневры, продиктованные здравым смыслом. Она смеялась над музыкантом и говорила, что только в сказочках волшебными звуками зачаровывают злодеев и крыс. Он словно разучился играть. Да это была уже не игра — он просто оттягивал время, чувствуя, что его не слушают. Даже шеф забыл, что собирался изображать из себя меломана и громко разговаривал с Гердом.

— Эта пиликалка действует мне на нервы! — признался «носильщик».

— Ты прав, музыкант из него никудышный. Он — безвольный слизняк… Как раз то, что нам нужно.

— Я из него душу вытрясу!

— Лишний труд.

— Значит скрутить и отправить в трюм к остальным?

— Он прибежит туда своим ходом.

— А он не захочет удрать?

— У нас есть глаза. Пусть экипаж корабля считает, что мы его не принимаем всерьез и держим за клоуна… Догадываешься, что это может нам дать?

— Шеф, не такой уж я глупый! Наверняка они захотят его подучить принести Генератор…

— Вот именно!

Пираты разговаривали о Каминском, словно он не мог их понять. Наконец, шеф вырвал у Левушки скрипку и объявил: «Давно не слышал я музыки, но и это не музыка! — он поднял инструмент и опустил его с силой на голову музыканта, а то, что осталось в руке, брезгливо швырнул под стол. «Носильщик» же подобрал смычок и сделал им шутовской выпад. Удар пришелся в солнечное сплетение. Левушка скорчился и долго, не мог вздохнуть.

Споткнувшись, Каминский упал грудью на палубу трюма. Он не мог сдержать слезы бессилия, словно что-то в нем прорвалось, давая выход отчаянию. Вокруг него лежали связанные по рукам и ногам члены патрульного экипажа.

— Негодяи, они били его! — вскрикнул Левушка.

Склонившись над капитаном, он достал платок, чтобы вытереть кровь на лице Ермака. Капитан приоткрыл глаза и тихо сказал: «Ну, что, старина, попал из-за нас в переплет?»

— Тебе больно? — спросил Каминский.

— Мне чудно, — ответил Ермак. — Слегка, правда, режет проволочка… Но терпеть можно.

— Ермак, ты из-за меня не воспользовался ГКСЛ? «Ястребы» уже спрашивали про генератор!

— Догадываюсь…

— Видишь, они даже не связали меня. Кто я для них? Просто псих!

— Превосходная характеристика! Левушка, если из человека убрать психа, что остается?

— Они хотят с моей помощью выведать, где спрятан ГКСЛ. Они и мысли не допускают, что я могу сам им воспользоваться… По-моему это наш единственный шанс! — Каминский чувствовал нарастающее волнение. Но капитан молчал.