По законам Дикого поля - Евгений Бажанов

Утром, на рассвете, Вожа встретился у канцелярии с капитаном и одним из его помощников. Вместе они направились на конскую ярмарку, что за пределами крепости. По дороге они завернули на скотскую ярмарку.

Скотская ярмарка располагалась на берегу реки Самары между крепостной стеной и отдаленным в степь рядом рогаток. Обилие пригнанного скота впечатляло.

Самарские слобожане и купцы занимались рыбной ловлей, извозом, огородничеством, но больше всего скотоводством. В маленьких белых домишках проживало много табунщиков и чабанов. Осенью они пригоняли свой скот на ярмарку. Некоторые из них отваживались покупать-выменивать весной скот у кочевников и у яицких казаков и все лето перегоняли его через степь. По дороге молодняк рос, набирал вес. К осени отары, стада и табуны добирались до Самарской крепости. Весной все повторялось сызнова.

Но вот уже несколько лет первопоселенцы все активнее осваивали долы Дикого поля и уже их скот преобладал на ярмарке. Чаще появлялись и кочевники. Опытный глаз различал племена не только по внешности и характеру, но прежде всего по одежде.

Калмыки носили шапки с четырехугольной тульей, длинный халат, штаны и сапоги с длинным голенищем на высоких каблуках.

Башкир узнавали по рубахам с откидным верхом, по халатам преимущественно зеленого цвета. У них сапоги с коротким голенищем и низкие войлочные шляпы с загнутыми вверх полями, а зимние шапки их вообще не спутать с другими. Каракалпаков примечали по черным шляпам. Киргиз-кайсаки даже летом любили надевать меховые шапки из корсака, а в походе носили широченные штаны.

И порода скота из разных местностей отличались основательно. Российский крупный рогатый скот славился ростом и хорошим удоем молока. Киргиз-кайсацкий скот ростом ниже, туловище продолговатое, шерстью темно-серый, тигристый и редко рыжебурый; молока давал мало, зато вес быков по тридцать пудов, коров – около двадцати.

Овцы у кочевников курдючные. Вместо хвоста курдюки, в которых тридцать-сорок фунтов чистого жира. Зато шерсть у них плохая, редкая, жесткая, хуже, чем у русских овец. Курдючные овцы ценятся за качество жира, из которого получаются отличные свечи.

Для забавы самарских купцов кочевники привозили предков домашних коров и овец. Дикую овцу они звали аркал, а дикую степную корову сарлык. Вот и теперь досужий люд разглядывал приведенных на аркане чудных животных с необычно длинным телом и очень коротким хвостом.

Покупали скот не только на скотобойни, но и первопоселенцы для хозяйства, на племя. Было из чего выбирать. Разномастные коровы и откормленные бугаи. Под ногами у них жались овцы. К уже выставленному скоту гнали новые гурты. В сухую погоду, еще до появления гурта, на горизонте виделось облачко пыли. По нему угадывали о приближении гурта.

Скотоводы нахваливали свою скотину:

– Корова молошная!

– Скотинка нагулянная!

– Овцы дюже веские, с большими жирами! Покупатели скотину щупали на ребре, внизу живота. Пастухи временами стреляли бичами, не давая гуртам смешаться. В стороне трубно и страшно ревел огромный бык.

Скотину продавали недорого: овца двадцать-тридцать копеек, ягненок пять. Строителей крепостей и солдат будет чем прокормить. Но для маленькой ученой экспедиции Вожа посоветовал:

– Для солдат, что будут крепости строить, скот купить не трудно. А нам в поле тащить много провизии ни к чему. Поле нас и так прокормит…

Вожа увидел бродячего пастуха, встреченного у Иргиза, и кивнул ему. Тут же встретил старого приятеля, отставного солдата Мамона, и садчика Евлампия. Обнялись.

Вожа представил солдата капитану:

– Испытанный вояка, Мамон. Такой вашей экспедиции не помешал бы.

– Берем, – кивнул Долматов, – коли согласится. Жалованье положим.

Гурты овец и стада коров все прибывали. Ни проехать, ни пройти.

Один пастух кричал другому:

– Куда правишь тагарку! Мой гурт ломаешь!

На пути другого чабана, гнавшего гурт к водопою, боком встал чужой крупный баран. Чабан пнул его ногой и пошел дальше. Скоро он пожалел о том. Мстительное круторогое существо отошло, затем разбежалось да так долбануло чабана сзади, что он полетел вверх ногами. Полет его так чудесен, что очевидцы хохотали до слез.

Баран разбежался и ринулся в очередную атаку. Но на сей раз чабан был осмотрительнее и огрел барана посохом. Однако на барана оглядывался с опаской. А пастухи все хохотали.

Со скотской ярмарки Вожа, Васек и капитан с помощником-писарем выехали вместе с починками во главе с дедом Любимом. Починки быстро продали нескольких ягнят и уехали на товарную ярмарку. А Вожа со спутниками направился на конскую ярмарку.

Конная ярмарка и товарная ярмарка – торжища праздничные. Здесь попутно с торговлей развлекались и состязались. На жителей крошечных деревень и одиноких усадеб-хуторов производило впечатление даже само многолюдство ярмарок. А их праздничность и соревновательность, состязательность, своеобычные игры поражали и заморских гостей.

Находилась конная ярмарка к северо-востоку от крепости. Возле крепости Вознесенская слобода, за ней на углу и шумела конская ярмарка. В слободе звероловам встречались местные жители. Они узнавали Вожу, раскланивались, как и положено приветствовать на Руси добрых знакомых. Слобожане высоко ценили услуги Вожи по отысканию дикого камня.

В округе возле Самары не имелось хорошего дикого камня не только для изготовления мельничных жерновов, но и для банных каменок.

Надо ли говорить, что такое русская духовитая баня с березовыми и дубовыми вениками и как любят в России париться в бане, а после бани попить ядреного кваску и крепкого чая. Целительную баню всегда любили больше вина и праздного отдыха. Но какая же баня без каменки?

Срублены над рекой бани. В бане из булыжников-голышей сложены печки-своды, называемые каменкой с трубой или без нее. Разожгут огонь, раскалят камень, огонь потушен, а на раскаленный камень по потребности плещут ковшиком воду. Поднимается горячий пар. Лепота. Иные и того больше – не водой на каменку брызгают, а квасом, заваркой разных трав. Дух идет сладкий и терпкий или с горчинкой, по любому вкусу.

Где только не искали дикий камень. Кругом чернозем в аршин глубиной, глина, известняк. Прям беда. Кого только не расспрашивали о камне: проводников, звероловов, пастухов, странников. Вожа нашел кладезь камней. И слобожане вспоминали его не реже одного раза в неделю.

– Спасибо за каменку! Приходи попариться!

Конная ярмарка представляла из себя чистое поле, в котором врыто несколько сотен столбиков для коновязи. Иные между собой соединены жердями. Еще загорожено пять загонов для диких необъезженных коней и вырыто два колодца с подъемниками-журавлями.

Тысячи разномастных конских голов и спин. Едкий запах конского пота. Но прежде всего приезжающие замечали скачущих людей. Табунщики, желая продать скакунов и показать товар лицом, лихо гарцуют на своих конях. Великолепный цирк. Кто-то укрощал дикого коня и тем показывал его силу. Большинство скакунов пригонялись с поля почти дикими или мало выезженными. Другие табунщики наоборот демонстрировали управляемость, маневренность и выезженность имевшихся у них коней.

Иные увлекались скачкой в ущерб торговле. Здесь в середине огромного поля состязались лучшие всадники мира. Их предки тысячелетия назад оседлали дикого коня. С тех пор с ним не расставались, кочевали, зачастую не зная другого ремесла, кроме гоньбы скота.

Русские табунщики клали на траву кнут или расстилали на траве кусок ткани и клали на него небольшое яблочко. На всем скаку они подхватили с земли кнут и яблоко. Еще скача, плетью или кнутом сбивали со столба яблоко или кочан капусты. Если у казака в руке плеть, то у табунщика чаще кнут, плетенный из кожаных ремней, или кистень. При точном ударе кнут рассекал яблоко на части.

Азиатские кочевники пускали коней пo кругу как можно быстрее. Они ловко пролезали под брюхом коня и под хлопание зрителей снова оказывались в седле.

Уральские башкиры устраивали борьбу на конях. Конные борцы хватили друг друга за руки и старались стащить с седла. Кони кружатся, подпрыгивают, сталкиваются. Борец, выдернувший соперника из седла, тащит его из круга по земле под азартные крики толпы.

Воинственные казаки со страшным гиканьем во весь опор скакали, стоя в седле, выпрямившись во весь рост, притом саблей рассекали воздух слева и справа. Этот старинный казачий прием производил впечатление на очевидцев, не говоря уже о тех, на кого они скакали. Они же на всем скаку из ружей и пистолетов простреливали шапки, одетые на колья.

А разве может быть плохой конь у тех, кто так виртуозно сидит и стоит в седле, да и без седла? Отличные кони. Смотри на коня со всех сторон, смотри в деле. Здесь понимают толк в хорошей верховой езде и в конях.

И каких только коней не увидишь на Самарской ярмарке. Масти самые разные: карие, гнедые, белые, саврасые, чалые, буланые, вороные[123], рыжие, соловые, каурые, пегие[124], чубарые[125]… Иному глянется вороной конь, другому пегий, а третьему только чубарого подавай.