Буря мечей - Джордж Мартин

«Ты тоже не имел права судить меня, Старк».

В его сне мертвецы горели клубящимся зеленым пламенем, а Джейме метался вокруг них со своим золотым мечом, но на месте каждого срубленного им возникало двое новых.

Бриенна разбудила его, ткнув сапогом в ребра. Было еще темно, и начинался дождь. Они позавтракали лепешками, рыбой и ягодами, которые набрал Клеос, и сели на коней еще до восхода.

Тирион

Евнух вошел, мурлыча что-то под нос, в одеждах из персикового шелка и благоухающий лимоном. Увидев Тириона, сидящего у очага, он замер на месте.

— Милорд Тирион, — воскликнул он вслед за этим. Возглас получился визгливым и сопровождался нервным смешком.

— Стало быть, ты еще помнишь меня? А я уж начал сомневаться.

— Очень, очень рад видеть вас воспрявшим и полным сил. — Варис расплылся в самой подобострастной из своих улыбок. — Хотя я, признаться, не ожидал найти вас здесь, в моем скромном жилище.

— Оно у тебя действительно скромное — даже слишком. — Тирион дождался, когда Вариса вызовут к отцу, а затем потихоньку нанес ему визит. Покои евнуха состояли из трех тесных, без окон, каморок под северной стеной замка. — Я надеялся найти здесь корзины, полные сочных секретов, которые помогли бы мне скоротать ожидание, но ничего такого не обнаружил. — Тирион и потайные ходы заодно поискал, зная, что Паук способен появляться в самых разных местах незамеченным, но и тут не преуспел. — В кувшине у тебя вода, о милосердные боги, спальня не шире гроба, а уж кровать… она правда каменная или только на ощупь такая?

Варис закрыл за собой дверь и запер ее.

— Меня мучают боли в спине, милорд, и я предпочитаю спать на твердом.

— Я всегда думал, что ты любишь нежиться на перине.

— Я полон неожиданностей. Вы, должно быть, сердитесь за то, что я бросил вас после битвы.

— Просто я теперь смотрю на тебя как на члена моей семьи.

— Это произошло не от недостатка любви, мой добрый лорд. У меня нежное сердце, а ваш шрам так ужасен… — Евнух изобразил, что содрогается. — Ваш бедный нос…

Тирион раздраженно потер свой рубец.

— Я сделаю себе новый, золотой. Какой бы ты предложил, Варис? Как у тебя, чтобы вынюхивать секреты? Или мне заказать золотых дел мастеру отцовский нос? — Тирион улыбнулся. — Мой благородный отец трудится столь усердно, что я почти не вижу его. Правда ли, что он хочет вернуть великого мейстера Пицеля в малый совет?

— Да, милорд.

— Кого же мне следует благодарить за это — мою дражайшую сестрицу? — Обнаружив, что Пицель шпионит в пользу сестры, Тирион лишил его чина, бороды и достоинства и бросил в темницу.

— Нет-нет, милорд. Благодарите архимейстеров Старгорода — это они настаивали на возвращении Пицеля, заявляя, что только Конклав может сместить великого мейстера.

Дурачье проклятое, подумал Тирион.

— Мне помнится, палач Мейегора Жестокого сместил трех подряд посредством своего топора.

— Совершенно верно — а Эйегон Второй скормил великого мейстера Герардиса своему дракону.

— У меня, увы, дракона нет. Пожалуй, мне следовало окунуть Пицеля в дикий огонь и поджечь — возможно, Цитадель это бы больше устроило.

— Во всяком случае, это бы больше соответствовало традиции, — хихикнул евнух. — К счастью, мудрость возобладала — Конклав утвердил отставку Пицеля и теперь приискивает ему преемника. Рассмотрев кандидатуры мейстера Тарквина, сына веревочных дел мастера, и мейстера Эррека, побочного отпрыска межевого рыцаря, и доказав тем к собственному удовлетворению, что одаренность в их ордене значит больше, чем происхождение, Конклав вознамерился прислать нам мейстера Гормена, Тирелла из Хайгардена. Когда я доложил об этом вашему лорду-отцу, он незамедлительно принял меры.

Тирион знал, что Конклав заседает в Старгороде при закрытых дверях и его решения предположительно должны быть тайной для всех. Стало быть, у Вариса и в Цитадели есть свои пташки.

— Понимаю. Отец решил сорвать розу до того, как она расцветет. — Тирион не сдержал усмешки. — Пицель — мерзкая жаба, но лучше уж ланнистерская жаба, чем тирелловская, верно?

— Великий мейстер Пицель всегда был добрым другом вашего дома, — умильно произнес Варис. — Возможно, вам будет утешительно узнать, что сир Борос Блаунт тоже восстановлен.

Серсея лишила сира Бороса белого плаща за то, что он не умер, защищая принца Томмена, когда Бронн захватил мальчика на дороге в Росби. Борос никогда не числился у Тириона в друзьях, но после всего случившегося он, пожалуй, и Серсею ненавидит не меньше, а это уже кое-что.

— Блаунт — отъявленный трус, — проронил Тирион.

— Что вы говорите. Но королевские гвардейцы, по традиции, принимаются на службу пожизненно. Быть может, сир Борос в будущем еще проявит храбрость, а уж преданность — несомненно.

— Преданность моему отцу, — со значением сказал Тирион.

— Раз уж мы заговорили о Королевской Гвардии… быть может, ваш приятнейше неожиданный визит имеет отношение к павшему собрату сира Бороса, отважному сиру Мендону Муру? — Евнух погладил свою напудренную щеку. — Ваш Бронн с недавних пор проявляет к нему большой интерес.

Бронн раскопал о сире Мендоне все, что мог, но Варису наверняка известно намного больше… вот только захочет ли он поделиться своими знаниями?

— У него, похоже, не было ни единого друга, — осторожно сказал Тирион.

— Печально, очень печально. В Долине, если поворошить камни, можно было бы найти какую-то его родню, но здесь… Лорд Аррен привез его в Королевскую Гавань, а Роберт дал ему белый плащ, но особой любви к нему ни один из них не питал, и он был не из тех, кого простой народ приветствует на турнирах, несмотря на свое неоспоримое мастерство. Даже его собратья по Королевской Гвардии не испытывали к нему теплых чувств. Сир Барристан сказал однажды, что у сира Мендона нет иного друга, кроме меча, и в жизни для него не существует ничего, кроме долга… но, по-моему, это задумывалось не совсем как похвала. А ведь это странно, если вдуматься, не так ли? Именно эти качества мы хотим видеть в наших королевских гвардейцах — мы как бы ожидаем, что они посвятят своему королю всю свою жизнь без остатка. С этой точки зрения наш храбрый сир Мендон был идеальным белым рыцарем. И умер он, как подобает рыцарю Королевской Гвардии — с мечом в руке, защищая лицо королевской крови. — Евнух сладко улыбнулся, пристально глядя на Тириона.

Пытаясь убить лицо королевской крови, следовало бы сказать. Вероятно, Варис знает гораздо больше, чем говорит. Ничего нового Тирион от него не услышал. Бронн докладывал в основном то же самое. Тирион нуждался в каком-нибудь звене, связывавшем рыцаря с Серсеей, в каком-нибудь знаке того, что он был ее орудием… Но мы не всегда получаем то, что хотим, уныло подумал Тирион, и это напомнило ему…