Все лики любви - Татьяна Алюшина

– Мне нравится, – вынес вердикт отец, – очень интересная девочка.

– Мне тоже, – усмехнулся Егор.

Интервью закончилось, и камера переключилась на ведущего в студии.

– За последние несколько лет это первая женщина, которая тебя так заинтересовала, насколько мне известно, – заметил Денис Петрович, внимательно присматриваясь к сыну.

– Да, есть такое дело, – не стал отрицать Егор.

– И что ты намерен делать?

– Собираюсь уговорить ее переехать ко мне.

– В качестве кого? – весьма заинтересовался Бармин-старший.

– Близкой подруги, – слегка напрягся Егор.

– То есть все в Москве бросить и поехать к тебе любовницей? – усмехнулся отец.

– Я предложил ей хорошую сделку, – уверил Бармин-младший и вкратце рассказал историю Верочки и о сделанном ей предложении.

– Мне кажется, Егор, что твой чрезмерный успех у женщин облегченной морали заставил тебя забыть, что в мире есть и другие женщины, которые не продаются, сильные и яркие личности, – с грустинкой в голосе сказал Денис Петрович.

– Я не предлагаю ей продаваться, – твердо заявил Егор.

– Разве? – саркастически спросил отец и разъяснил сыну: – Может, тебе так и кажется, но на самом деле ты предложил ей выбирать из двух вариантов: плохого и худшего. Если она согласится, то очень скоро перестанет уважать и тебя и себя, а если откажется, то всю жизнь будет сожалеть, что упустила шанс стать тем, кем мечтала.

– Я не собираюсь ее обижать, – упорствовал Егор. – Я помогаю ей. А я хочу, чтобы она просто была рядом.

– В таких случаях предлагают не сделку, а руку и сердце.

В таком случае предлагают руку и сердце, а не шантажируют, правдами и неправдами добиваясь своего. Отец, конечно, прав. Это-то Егор понимал, только с вопросом семьи и брака у Бармина-младшего имелись свои весьма странные отношения.

Так получилось, что в его представлении имелось два момента, определившие его отношение к семье, к браку и к своей женщине.

Первый, традиционный само собой, – родители.

Дело в том, что Егор мало жил с родителями: всего семь лет, и то три года из них каждое лето он проводил в тайге, а после института, когда вернулся в их город и работал на комбинате, жил отдельно в собственной квартире, взрослый все-таки мальчик.

В силу этого обстоятельства у него в воображении сложилась некая картинка идеальных отношений между родителями. Когда они жили вместе, Егор ни разу не слышал, чтобы они ругались или спорили о чем-то, он даже не помнит, чтобы они хоть раз повысили голос. Зато видел, как родители постоянно дотрагиваются друг до друга, улыбаются загадочными улыбками, понятными только им двоим. Он чувствовал в них потребность, тягу друг к другу и ощущал, что у них есть особый мир, принадлежащий только им двоим. Он просто осязал их любовь.

Наверняка они и ссорились, и спорили, и в чем-то не соглашались друг с другом, но никогда не делали этого при Егоре. Самые трудные первые годы становления семьи и притирки характеров и устоев двух людей его с ними не было. А когда Егор переехал, родители, видимо, договорились при нем никогда не выяснять отношений. Наверняка именно так и было, потому что через несколько лет, когда Егор уже управлял комбинатом, он соприкоснулся с их полноценной жизнью и присутствовал и при спорах, когда кто-то что-то свое доказывал. И как мама дуется на отца видел, и их веселые примирения. Но было поздно. Детский и подростковый разум закрепил в сознании идиллическую картину отношений мужа и жены, и отказываться от нее не собирался.

Вот есть бабушка и дедушка, с которыми Егор жил до десяти лет, – их семья замечательная, они и ссорятся, хоть и редко, но бывает, и мирятся, и спорят, и смеются постоянно, и обсуждают самые обыденные дела – обыкновенная жизнь. А есть родители – и их летние совместные отпуска, запечатлевшиеся в его мозгу одним сплошным счастьем, есть их жизнь втроем, где между родителями идеальные отношения. Вот это эталон. Вот так должно быть!

И ничего бы страшного в этой его идеализации детской не было, если бы Егор хоть раз полюбил по-настоящему и попробовал создать собственную семью, особенно в молодости, когда любые правила нарушаются с легкостью, но вот не случилось. И оказалось: чем дальше в лес, тем толще партизаны – чем дольше он не женился, тем сильнее утверждался, что ему нужны только такие отношения, как были у отца с мамой.

Да и это бы в результате оказалось ерундой преодолимой – во-первых, Бармин более, и гораздо более чем разумный человек, и, в конце концов, кому из нас не мечталось об идеальной семье, аж до сиропной сладости. Да, каждому. А во-вторых, он так и не встретил по-настоящему любимую женщину. Ну не сложилось, бывает и так у людей, что до тридцати пяти лет не встретил.

И все бы ничего, но есть еще один непростой момент.

Когда в свои семнадцать лет Егор проходил ритуал инициации, случилось нечто, сильно отразившееся на нем. Собственно, весь процесс инициации сильно на нем отразился, как и на любом другом человеке, прошедшем через эту трансформацию.

Это не простое действие и не игрушки, это необычайно сильные переживания, духовные и физические испытания на грани возможного. И за гранью тоже.

Сначала требуется, чтобы человек очистился душой и телом, уравнял свои биоритмы с ритмами Земли. Это таинство, и его проводят с каждым индивидуально, и состоит эта часть из множества разных этапов. Один из которых, например, – человек в одиночку должен прожить три дня в тайге, без всяких запасов, без лишней одежды и вообще без еды. Можно только пить воду из родника, выполнять определенные физические упражнения и произносить некие молитвы. Попробуйте – не получится. Охренеете, умом повредитесь в лучшем случае, в худшем и самом возможном – погибнете.

Егор прошел все эти непростые этапы и был допущен до самого главного посвящения. Шаман вводит человека в состояние измененного сознания с помощью бубна и горлового пения, и это действие может продолжаться несколько часов, сутки, а бывали случаи, что и несколько дней. Человек погружается в видения и путешествует по мистическим мирам, у каждого они свои, никогда не повторяются.

Только шаман видит и чувствует, когда пора выводить испытуемого из этого состояния, и он же помогает ему разобраться с его видениями, трактовать все пережитое и заговаривает для него специальные защитные амулеты на жизнь.

Кстати, небольшая ремарка.

Как человек, близкий к природе, единый с ней, Егор прекрасно понимает и чувствует природу поля земли и течения энергий, и поэтому хорошо знает, как работают такие вещи, которые именуются в народе сглаз, порча и, самое главное, приворот. На самом деле это перераспределение потоков энергий. Но то, что они при грамотном исполнении работают, это ему известно доподлинно, шаман демонстрировал Егору кое-что, поверьте, это бывает страшно.