Яблоневая долина - Лада Валентиновна Кутузова

– Сейчас приплывёт кит и перевезёт нас на другую сторону, – со смешком произнёс Глеб. – Или прилетят гигантские орлы. В общем, полная ерунда. Представляю, как ржёт над нами Хранитель пути – бедные детки заблудились.

Он лёг на мокрый песок, волны лизали подошвы его ботинок, но Глеб не обращал на это внимания. Мёнгере хотелось лечь рядом, но она уцепилась за то, что зрело в ней. Кит, конечно, не приплывёт, и орлы не появятся – в этом мире нет ни птиц, ни животных. Зато здесь есть она, Мёнгере.

– Дракон, – сказала она.

– Где? – вскочил Приш.

Он так всматривался вверх, что Мёнгере едва не расхохоталась.

– Я дракон, – ответила она. – Ведь мой отец лунный дракон.

Глеб приподнялся.

– Это что-то интересненькое. Шизофреников среди моих друзей не было.

Мёнгере улыбнулась:

– Вы не понимаете. Здесь ничего не написано, эта книга пуста. И мы можем придумать свою историю.

Она перевела взгляд с Приша на Глеба.

– У лунного дракона и жрицы небесного Храма родилась дочь. Девочка как девочка, только красивая. А больше ничего. Так и росла обычным ребёнком. Но однажды почувствовала она что-то странное. Как будто меняется и перестаёт быть просто человеком.

Глеб смотрел на неё с подозрением: похоже, поверил, что Мёнгере сходит с ума. А она продолжала:

– Это случилось в том краю, где небо и море слились воедино и поменялись местами. Где нет жизни и времени, лишь ожидание их. И тогда девушка вспомнила щемящие сны о полёте и вытянула руки. И они обернулись крыльями.

Мёнгере говорила и менялась. Её тело вытянулось и стало огромным, похожим на звреное. Лицо изломалось и превратилось в морду дракона. Два серебряных крыла взметнулись в воздух.

– У тебя усы, – голос Глеба дрогнул.

Он то ли смеялся, то ли бился в истерике.

– Никогда не думал, что симпатичная девушка окажется драконом, – добавил он.

И Мёнгере ощутила замешательство: он назвал её симпатичной. Значит, его не смущают шрамы?

Она расправила крылья и взлетела. От взмахов крыльев поднялся ветер, волосы Приша и Глеба растрепались. Они, запрокинув головы, смотрели на неё. А Мёнгере взмывала всё выше и вскоре потерялась в сером небе. Куда она стремилась, Мёнгере и сама не знала. Она наслаждалась полётом, ощущением радости и свободы. Мощь, восторг переполняли её. Но что-то тянуло назад. Точнее, кто-то. И она спикировала вниз, стремительно приближаясь к земле. Лишь в самом конце вышла из крутого пике и захлопала крыльями, чтобы затормозить.

Приша и Глеба чуть ветром не сдуло.

– Это было круто, – сказал Глеб.

Мёнгере послышалась нотка горечи и сожаления. Ну да, когда-то он был крылатым. А Приш вообще не мог говорить, лишь восхищённо взирал на дракона. Мёнгере легла на землю. Хухэ с подозрением обнюхал её. Приш с Глебом закинули на дракона поклажу, Приш запихнул фенека в сумку и забрался сам.

«С ними, конечно, не полетаешь – свалятся. А вот плыть – запросто», – решила Мёнгере и соскользнула в воду.

Дракон мчался по водной глади, извиваясь как змея. Волны с плеском разбегались в стороны.

– Не так быстро! – смеялся на спине дракона Глеб. – Меня укачивает.

Мёнгере испытала искушение нырнуть, чтобы его окатило водой. Шутник какой! Но вещи вымокнут, да и Хухэ испугается.

Море трансформировалось. Оно приобрело насыщенный аквамариновый цвет. Под брюхом дракона проплыла стайка разноцветных рыб. Словно само присутствие путников наделило край жизнью. Но Мёнгере понимала – они проходят сквозь миры. И это море – лишь отражение первоначального. Небо посветлело, разбавилось перьями облаков. Высоко в лазури кружил фрегат.

Драконье зрение острее человеческого, поэтому тёмную полосу побережья Мёнгере заметила первой. Она устремилась туда. С шумом выплеснулась с водой на берег и отряхнулась.

– Мы так не договаривались, – запротестовал Глеб, на которого попали брызги, а Приш засмеялся.

Хухэ сразу же унёсся изучать местность. Мёнгере издала кхекающий звук и вернулась в воду. Больше всего хотелось утолить терзающий её голод. А здешние воды богаты на добычу.

Акула метнулась в сторону, испугавшись огромной тени, нависшей над ней. Но дракон оказался проворнее. Огромные челюсти сомкнулись на рыбине, окрасив воду в красный цвет. Дракон рвал плоть, заглатывая акулу большими кусками. Совсем близко подплыла ещё одна, желавшая урвать свою долю, и поплатилась. Дракон совершил молниеносный рывок и впился в новую добычу. Но есть не стал. Эту рыбину Мёнгере вытащила на берег.

Приш и Глеб уже разожгли костёр. Дракон выронил акулу к ногам Глеба. Тот обрадовался:

– И на завтра хватит!

Потом обратился к Мёнгере:

– А ты так и останешься драконом? Девушкой ты мне больше нравилась. Да и дракона сложнее прокормить.

Будто она сама не в состоянии добыть пропитание. Но надо выбирать: человеческий облик или драконий. В этом мире не получится быть сразу в двух, он уже заполнен историей. И дальше тянуть нельзя: иначе она навсегда застрянет в драконьем теле.

Огонь дёргался под порывами ветра, море неспокойно набегало на сушу. Глеб уже разделал акулу, нарезал на небольшие куски и вместе с Пришем запекал их на костре. Воздух наполнялся запахами.

Рядом переругивались чайки: они не поделили рыбьи потроха. Всё двигалось, дышало, спорило, существовало. Не застывшее нечто, а вполне обычная, но такая любимая жизнь.

Мёнгере мысленно закончила сказку: «И когда дракон доставил всех в новую страну, он вновь стал девушкой». Её затрясло, точно от озноба. Стало крутить, выворачивать суставы. Обратное изменение далось болезненно. После превращения она рухнула без сил.

– Ты как? – Глеб был взволнован.

– Полежать бы, всё тело ноет, – призналась Мёнгере.

Глеб подхватил её на руки и отнёс в палатку. Приш свернул свитер и подложил ей под голову.

– Сейчас рыбу зажарим, принесу, – сказал Глеб.

– Я сыта, – ответила она.

– А как… – начал Приш и умолк, сообразил, что акула была не одна.

Мёнгере ничего не ответила. Закрыла глаза и задремала. Весь вечер и ночь ей снилось, что она дракон. И это было прекрасно.

Глава 37. Последний грифон

Второй день шёл проливной дождь. Ноги вязли в глине. Приходилось останавливаться и соскребать грязь. Мёнгере несколько раз поскользнулась, хорошо, что Глеб успел её подхватить, а то бы перепачкалась. Ветер проникал под одежду, выдувая последнее тепло. Больше всего Глеб мечтал о доме, где можно отдохнуть, согреться и перекусить. Рыбу доели ещё вчера утром, теперь из припасов ничего не осталось. Скоро придётся есть мышей, которых ловит Хухэ. Экологически чистый продукт, в общем-то. Возможно, что и на вкус ничего. Особенно если поджарить до золотистой корочки.

Глеб сплюнул: докатился, уже о мышах мечтает. Но от голода покачивает, да и голова болит неимоверно. И начинает потряхивать. Стараешься отвлечься, но мысли всё равно на еду соскакивают. Хорошо, что с водой проблем нет – она повсюду. В ботинках, и по спине стекает, даже дождевик не спасает. Умрут они не от обезвоживания, это точно.

Хотя и от Хухэ помощи ждать не приходится –