Освобожденная страсть - Ларисса Йон

– Нет. С чего ты взяла?

– Я не знаю... у меня были странные сны. Мне снилось, что я была в какой–то жуткой больнице. Там было темно, а на стенах виднелись странные надписи. – Она вздрогнула. – И цепи, свисающие с потолка.

– Наверно от удара, в твоей голове всё перепуталось, – сказал он. – Я принёс тебя сразу сюда, а не в больницу.

Серена опять вздрогнула. Слишком много времени ребенком она провела в больницах, за что и ненавидела их. Все, напоминающие о больницах… запахи, звуки, вызывали у неё дрожь по всему телу. Неудивительно, что в ее сне больница превратилась в место пыток и ужаса.

– Хотя не все было плохо. Сразу после этого, мне приснилось, что я была на пляже. И это странно, потому что я никогда не была на настоящем пляже.

– Я запомню это, – пробормотал Джош.

– Итак, как же меня ранили?

Этот опасный свет снова зажегся в его глазах, золотистые угольки, сверкающие в темноте.

– Бизамот.

Её внутренности скрутило. Серена знала, он был угрозой, но проигнорировала это. Она подвергла Джоша опасности, он мог быть серьезно ранен или убит, и все из–за ее высокомерия.

– Мне так жаль, Джош.

– Эй. – Он опустился на кровать и привлек ее к себе. – Это не твоя вина.

– Ты пытался предупредить меня. Ты пытался заставить меня уйти оттуда, но я не послушалась, хотя знала, что он придёт за мной. – Она с трудом сглотнула и оттолкнулась от него. – Ты с самого начала был прав.

– Пусть это будет уроком, – сказал он, но его глаза блестели озорством. – Я всегда прав.

Боже, он был совершенством. Немного угрюмым, но с таким прошлым, как у него, кто бы мог винить его за это? Джош был добрым и умным, и смертельно опасным. Он заслуживал большего, а что она дала ему взамен, полное ведро лжи.

Джош был Стражем, да ради Бога. Он сможет выдержать правду, сражаясь на стороне добра... и, защищая ее, он должен знать.

– Джош... Я должна тебе что–то сказать. Это прозвучит безумно... – Он приложил палец к её губам.

– Поверь мне, я знаю сумасшедших, и все, что ты скажешь, не будет вписываться в эту категорию. Я... обещаю.

– Да, что ж...

– Помнишь, я всегда прав?

– Ты такой самонадеянный, – пробормотала Серена, дразня его, и Фантом знал об этом. В ответ он наградил ее улыбкой, которая могла бы остановить Землю.

– Доверься мне, – сказал он, откидываясь назад на спинку кровати и выжидающе, наблюдая за ней.

– Помнишь наш разговор в Александрии? О людях зачарованных ангелами? – Серена глубоко вздохнула. – Ну... я одна из них.

– Серьезно? – Выражение его лица не изменилось, даже когда она кивнула. Он просто выглядел заинтригованным. – Так значит, ты должна быть бессмертной и не подвержена болезням и травмам?

– Ну, мне можно причинить вред... но только если я сама этого захочу или почувствую, что заслужила это. – Когда он в удивлении приподнял брови, она продолжила: – Когда–то я соврала монахине и почувствовала себя виноватой, поэтому позволила ей ударить себя линейкой по костяшкам пальцев. Было больно. Очень.

– Я могу придумать способ намного забавней, чтобы причинить боль, – сказал он, подмигивая. А затем посерьезнел. – Но как ты объяснишь Бизамота?

– Это вопрос на миллион долларов. Я собиралась разузнать всё по этому вопросу... но думаю, что придется подождать. Может, ты сможешь навести справки в "Эгиде", пока я не доберусь до Интернета? – Когда Джош кивнул, настала ее очередь прищуриться на него. – Ты легко это воспринял. Почему?

– Я работаю в больнице, где используются магические лекарства, – он пожал плечами, – и плюс ко всему "Эгида" с ее разного рода штучками.

Серена немного расслабилась. Это было таким облегчением – возможность доверять кому–то ещё, кроме Вала. Человеку, который заботился о ней на другом уровне, не как Вал, который дрожал над ней, словно она была ребёнком, не умеющим ходить.

Джош изогнул бровь:

– Я знаю об Избранных Стражах, я же состоял в "Эгиде", но мои сведения отрывочны. То, зачем Бизамот преследует тебя, будет легче понять, если ты расскажешь, почему тебя зачаровали. Я думаю, ангелы не зачаровывают людей на каждом шагу ради смеха или прикола.

– Нет, они так не делают. У каждого зачарованного есть предмет, который следует беречь от рук зла.

– Как монета, которую ты нашла в Александрии. Это было то, что охранял зачарованный? – После того, как она кивнула, он продолжил: – А что ты охраняешь?

– Это. – Ее рука автоматически потянулась к кулону.

– Что это?

– Честно говоря, я не уверена, на Небесах это называют Геофон на древнем английском. Но это все, что я знаю. Хранитель монеты, которую мы нашли, был последним Стражем, кто точно знал, что охранял. По словам Вала, Стражам больше не разрешается знать, для чего предназначен, и как можно использовать тот или иной предмет, – из опасения, что они раскроют тайну другому человеку, или будут использовать предмет не по назначению, как это сделал хранитель монеты.

– Но разве Страж не знал, что помогал душам перейти… или что–то в этом роде?

– Да, но, убив себя и оставив монету незащищенной, он рисковал, позволить силам зла прибрать её к рукам.

Теперь Серена должна держать монету у себя, пока не доставит её в "Эгиду". Вал считал, что когда монета попадёт в руки Хранителей, будет выбран новый Страж для её охраны.

– Так значит этот парень Бизамот... охотиться за тобой? Не за дощечкой?

– Я думаю, что он, определенно, хочет получить и дощечку, чтобы предотвратить закрытие "Эгидой" Хэррогейтов, и я не сомневаюсь, что он бы прихватил бы и монету, в качестве бонуса, но думаю, его цель всё–таки я. Уверена, он хочет заполучить мой кулон и мои чары.

– Как он может получить его? – голос Джоша был низким и пронизан опасностью. Серена вздрогнула, то ли от страха, то ли от чисто женской оценки и реакции на него.

– Секс. Вот почему я придерживаюсь целибата. Это объясняет, почему Вал так меня защищает. – Она посмотрела вниз, на свои колени, а затем подняла взгляд обратно. – Это еще не все. Если Бизамот заберет мои чары, я умру.

Серена не смогла прочесть выражение лица Джоша.

Выругавшись, Фантом подскочил на ноги и принялся ходить взад и вперед, сжав руки в кулаки.

– Джош, послушай, мне очень жаль, что я не сказала тебе раньше...

– Дело не в этом, – отрезал он. Его ярость прокатилась по комнате бурей, электрической волной, так, что волосы встали дыбом. – Черт возьми. Черт возьми! Как я ненавижу это!

Серена обняла себя, растирая руками, покрывшуюся мелкими пупырышками кожу.

– Я не хочу больше об этом говорить, ладно? Нам просто нужно выбраться отсюда.