Скитания - Герхард Грюммер

В заключение к выпускникам обратился Дениц:

— Господа офицеры! Сегодня исполнилось ровно четыре недели с тех пор, как наш фюрер и верховный главнокомандующий поручил мне командовать военно-морскими силами. Этому решению фюрера предшествовали военные операции, которые сильно подорвали доверие нашего руководства к флоту. Наша задача состоит в том, чтобы в течение нескольких предстоящих месяцев исправить создавшееся положение. Успехами на всех морях военно-морские силы докажут, что они умеют бороться и побеждать.

Акустика в актовом зале была плохой, и Деницу приходилось напрягать голос. В микрофон ему было бы говорить легче, но в Мюрвике его не было.

— В современных условиях, — продолжал гросс-адмирал, — большие надводные корабли мы можем использовать в бою только в исключительных случаях. Основной упор в нашей войне против Великобритании мы делаем на подводные лодки. Они не только являются самым эффективным средством, но и составляют самую важную часть нашего флота. Я всегда придерживался этой точки зрения. Считаю подводную лодку отличным наступательным средством…

Когда Дениц перешел к историческому обзору развития флота, начав с 1914 года, Гербер с иронией подумал, что подводные лодки действительно должны играть такую роль, если у Германии нет ничего другого. Ему стало скучно, мысли рассеялись. Коппельман же сидел на стуле не шелохнувшись, он только подался вперед, чтобы не пропустить ни одного слова высокого начальства.

Наконец Дениц опять заговорил о современных проблемах, и Гербер снова стал прислушиваться к его речи.

— Сейчас мы переживаем тяжелый период на Атлантике. Весь январь стояла очень плохая погода, которая значительно повлияла на ход операций подводных сил. Не улучшилась она и сейчас, в феврале. Каждый из вас, кто служил на подводной лодке, понимает это.

Вражеская противолодочная оборона стала коварнее и изощреннее. Противнику часто удается обходить наши заслоны, изготовившиеся к атаке подводные лодки не обнаруживают вражеских судов. Враг усиливает охранение своих конвоев. Наши дозорные подводные лодки оттесняются этим охранением и теряют контакт. Подводным лодкам часто приходится идти на погружение из-за налетов вражеской авиации дальнего действия.

Дениц сделал паузу. Чувствовалось, что он опасается подробно анализировать сложившееся положение. А оно действительно было тяжелым и вызывало тревогу. Никогда до сих пор за такое короткое время не было допущено столько промахов и немецкий флот не нес таких больших потерь. И все это происходило именно теперь, когда Дениц стал главнокомандующим. Перед ним стояла одна из важнейших задач — укрепить в молодых офицерах национал-социалистский дух. Вот поэтому он и приехал в Мюрвик.

— Мы должны продолжать энергичную борьбу в усложнившихся условиях, — заявил он и направил свой взор поверх голов с аккуратными прямыми проборами. — Мы обязаны сохранять стойкость и мужество, несмотря на временные неудачи. Однако некоторые офицеры в последнее время утратили наступательный дух, что вызывает у нас сожаление.

Скоро на флот поступят подводные лодки с новыми, более современными средствами борьбы. Сейчас мы располагаем гораздо большим числом боеспособных лодок, чем когда-либо раньше. С радостью я воспринял сообщение о том, что все годные по состоянию здоровья учащиеся данного выпуска добровольно изъявили желание служить на моих подводных лодках.

Война на море приближается к зениту. Обеспечение боевых действий в Северной Африке потребует от союзников использования всех имеющихся в их распоряжении судов. И мы должны энергично взяться за дело. Каждый из нас обязан стремиться потопить как можно больше кораблей и судов противника. Попытка спасти команду уничтоженного судна противоречит нашим законам ведения войны. Еще в прошлом году отмечались случаи, когда наши экипажи пытались спасать гибнущих вражеских моряков. Я это безобразие пресек. Подводные лодки — это наступательное оружие. А в настоящее время оно является единственным средством борьбы для того, чтобы поставить на колени надменный Альбион и деградирующих плутократов США. Сохраняйте и повышайте свою боевую готовность!

Дениц опять сделал паузу. Он явно устал и теперь заговорил нормальным, негромким, даже несколько добродушным голосом:

— Недавно я посетил судостроительную верфь, где куется оружие для нашей нации. Там я стал свидетелем огромного трудового энтузиазма, который придал мне новые силы и новую веру в будущее. До нашего прихода к власти я тоже часто бывал на верфях, но тогда мне приходилось встречаться с враждебными взглядами и открытыми угрозами рабочих, подстрекаемых еврейско-большевистскими профсоюзными бонзами. Сейчас же все выглядит совершенно иначе. Наш фюрер все лозунги о классовой борьбе, которые провозглашались во времена Веймарской республики, разоблачил полностью и обеспечил истинное единство народа. Глубокие изменения в сознании рабочего класса я, как военный, воспринимаю особенно остро…

Эти мысли Дениц позаимствовал у министра пропаганды рейха доктора Геббельса и ловко вставил их в свою речь. Слова Деница произвели необходимое воздействие на слушателей и на этот раз, особенно конец его речи.

— Мы куем грозное оружие и пустим его в ход на полную мощность! — выкрикнул дискантом гросс-адмирал. — Только тотальное использование всех наших подводных сил обеспечит нам победу. Борьба развернулась суровая, но впереди нас ждут еще более суровые, ожесточенные бои. Мы уже давно ведем тотальную подводную войну на море в масштабах, которых мы не представляли себе раньше. Будем стойко бороться до победного конца! Наступят жестокие времена, но мы победим, ибо мы верим в фюрера и в будущее Германии!

Из актового зала друзья направились в свою комнату. Хельмут Коппельман долго находился под впечатлением речи Деница и молчал. Герхард же с деловым видом отметил, что гросс-адмирал выглядел гораздо внушительнее в фуражке, чем без нее. При этом его оттопыренные уши выделялись не так заметно.

В заключение своего визита Дениц посетил в порту учебный парусный корабль и посмотрел кинохронику, в которой доктор Геббельс стремился продемонстрировать популярность нового главнокомандующего военно-морским флотом.

— О чем же гросс-адмирал говорил вам? — спросил вечером рабочий на кухне.

— Вам хочется тотальной подводной войны?.. — вопросом на вопрос ответил разбитной парень, выходец с Рейна.

Раздался смех. Подводники почувствовали себя уязвленными.

Вскоре дерзкого курсанта отправили в штрафной батальон на Ладожское озеро. Это было равносильно вынесению смертного приговора.

Хорошие знания по истории военно-морского флота произвели впечатление не только на преподавателей. На выпускном вечере один из новоиспеченных фенрихов, которого он знал только в лицо, подошел к нему и представился:

— Барон Фридрих фон дер Гребен. Уважаемый коллега, я с большим интересом прослушал все то, что вы рассказали здесь о моем предке.

На мгновение Гербер смешался, но потом быстро сообразил, что перед ним стоял прямой потомок прусского майора, основавшего Гросс-Фридрихсбург. Именитый сокурсник заметил замешательство Гербера, и оба от души рассмеялись.

— Вы непременно должны нанести мне визит, — сказал Гребен. — Я пришлю вам приглашение.

Глава 10

ДРУЖБА ДАЕТ ТРЕЩИНУ

Хельмут и Герхард ехали домой вместе. На этот раз уже не с вещмешками, а с чемоданами, купленными во Фленсбурге.

Герхард радовался отпуску. Он четырнадцать месяцев не был дома, подчинялся приказам и распоряжениям, а теперь три недели подряд будет делать только то, что хочет. Конечно, вместе со своим другом Хельмутом.

После Берлина какой-то близорукий железнодорожный служащий принял их за лейтенантов, по-видимому, из-за узких погон. Это вполне соответствовало настроению, в котором пребывали молодые люди после повышения.

Поезд проезжал Лаузиц, заводы, голые поля и луга, покрытые лесом холмы. Блестящей лентой вилась по долине река. Наконец-то они дома!

Закопченный вокзал ничем не отличался от вокзалов в других городах. Все военные должны были проходить через особый выход, где стоял патруль.

— Предъявите документы!

Незадолго до появления фенрихов был задержан плохо выбритый пехотный обер-ефрейтор. Что-то в нем не понравилось патрульному, и после короткого обмена мнениями жандармы быстро увели обер-ефрейтора мимо глазеющей толпы.

Вот так прием! Напрасно оба искали глазами родственников. Телеграммы посланные из Мюрвика, находились, видно, еще в пути. Ну что же, идет война. Перед вокзалом не было, как раньше, такси, а стояли повозки с запряженными лошадьми. У некоторых к мордам были привязаны торбы с овсом.