О Борисе. И — не только… - Анатолий Шевченко

Странное совпадение: день рождения руководителя Ассоциации хоккея наших северных соседей в мае, и в мае же становится известно, что команда нашего Города переходит, наконец, в более высокий хоккейный дивизион их первенства. Ассоциация якобы согласилась с предложениями наших функционеров…

Конечно, такой вариант с «борзыми щенками» вполне можно отнести к разряду «пивных баек». Вместе с тем, спустя шесть лет после той «пробной» медали история вновь повторилась.

Вячеслав Хрипунов, уже в должности министра по пресечению ужасных последствий природной стихии, затеял официальный визит в Столицу северных соседей. Параллельно предстояло порешать и вопросы на хоккейные темы — о введении лимитов на легионеров, об участии в нашей сборной отечественных спортсменов, выступающих за клубы северных соседей. И которых теперь обстоятельства заставляют менять гражданство. Словом, круг вопросов весьма обширен. Готовил их (а также все сопутствующие составляющие) правая рука по Ассоциации хоккея Владимир Певчий. Встреча руководителей двух Ассоциаций Вячеслава Викторовича Хрипунова и Александра Владиславовича Тредняка проходила в представительском доме нашей страны на Хрустальных прудах. Переговоры завершились энергично, с улыбками, с вежливыми реверансами в адрес друг друга. Однако ж нужных для нас результатов Хрипунов не добился. После официальной части члены делегации перешли в банкетный зал. Ароматный «Хеннеси», доброжелательная обстановка, любезные душе и сердцу тосты мало-помалу раскрепостили присутствующих. И тут Хрипунов делает знак Певчему. Тот подает ему скромную с виду коробочку.

— Уважаемый Александр Владиславович! — приоткрывая её, произнес Вячеслав Викторович. — К 60-летию вашего хоккея мы приготовили скромный подарок — штучную медаль, выполненную по заказу нашей Ассоциации на монетном дворе. Чтобы у вас не возникало сомнений, мы также вручаем сертификат соответствия, который подтверждает качество желтого металла высшей пробы. Четыре девятки! На этой медали вы изображены в традиционной для вас хоккейной экипировке. Даже ваш знаменитый номер на ней виден! Поскольку вы и есть живое олицетворение вашего хоккея, пусть эта медаль станет символом добрых отношений и пониманий двух Ассоциаций…

Да уж! Сувениры, халаты, книги, значки — куда ни шло! Разряд — памятные подарки! Вместе с тем, когда на столь высоком уровне вручается медаль из чистого желтого металла весом в двести пятьдесят граммов с «хвостиком» и стоимостью в десятки тысяч вечнозеленых, это называется совсем по-другому. Причем «давал» тот, кто занимал в государстве пост министра, а «брал» действующий депутат парламента!

Ну, а что «принимающая» сторона? Слегка поперхнувшись, прокашлявшись, медаль приняла с благодарностью. Но… без удивления.

Так и должно быть!? Так!?

Тосты же продолжились дальше…

ОВЕРТАЙМ

Гибель Бориса Александрова на всех повлияла неоднозначно. Большинство поклонников его хоккейного таланта, конечно, скорбили. При этом понимали, что глубокими вздохами ситуацию уже не изменить.

Что делать? Стихийно, спонтанно родилась в те дни и месяцы мысль о создании Фонда имени Бориса Александрова. На первых порах идею никто не поддерживал. Да и сам механизм этой общественной организации не был сформулирован четко и понятно. До тех пор, пока предметно не удалось поговорить с Виктором Сидоровым — руководителем усть-каменогорской мостостроительной компании, давним ценителем хоккея и его признанным знатоком. Прагматик, хороший организатор, он сразу из идеи вычленял нужное и направлял совместные усилия на реализацию конкретных направлений. Первым и результативным делом стала помощь человеку, который просто угасал. Вот что этому предшествовало.

В 2003 году, возвращаясь из Ярославля, где проходил чемпионат мира среди юниоров, в Москве я навестил земляка, о котором много слышал, но лично не знал. Из-за покоробленной филенки дверей грязно-коричневого цвета послышались тяжелые шаркающие шаги. Затянувшаяся пауза, скрежет с трудом поддавшегося замка и, наконец, дверь распахнулась. Высокий грузный мужчина, подавая для приветствия левую руку, смотрел глазами, в которых кроме боли ничего не было. «Вы хотели меня увидеть? А нужно ли?».

Достаточно беглого взгляда, чтобы понять: это и есть убежище потрясающей нищеты. Дед кресла (или, точнее, то, что от них осталось) не выдержали натиск десятилетий и вес хозяина, который просто обрушивался в продавившиеся сиденья, лишаясь опоры костылей или трости. Облезший стул, жалкий столик и в тон им из советских времен диван-кровать, явно дышащий на ладан и ужасающий своими выпуклостями и впадинами. Хочешь не хочешь, а поневоле замечаешь пыль по углам и грязь под ногами. Ей-ей, не в упрек хозяину. У него повреждены обе ноги, правая рука со вспухшими пальцами вывернута в неестественном положении, травма позвоночника сковала когда-то могучий торс — все это вместе не позволяет элементарно наклониться, чтобы поднять с пола даже уроненную таблетку. Вот чего действительно много, так это пустых пузырьков и оберток от лекарственных препаратов. Без лишних (и неуместных!) вопросов понятно: жизнь без таблеток и инъекций может прерваться в любую секунду. И, как бы опережая расспросы по этому поводу, мой собеседник, перехватив изумленный взгляд, поясняет:

— К травмам добавился и инфаркт. Теперь одна борьба — за выживание. Хотя трудно. Суточные проблемы — еда плюс лекарства — позволительно решать на сумму в один (!) доллар…

Нет ни капли рисовки, позерства, призыва к жалости, а совершенно иное. Когда сменяющиеся друг друга обстоятельства абсолютно одного и того же черного цвета загоняют в угол или подвигают к краешку зияющей пропасти вчерашнюю знаменитость, переоценка значимости рано или поздно наступит. Сегодняшнюю невостребованность один пытается утопить в горячительном напитке, другой — забыться в иллюзорном мире наркотиков. Есть и третьи — они с маниакальной страстью с балкона десятого этажа разглядывают снующие потоки равнодушного к ним города-муравейника. Такой человек начинает мириться с тем, что он здесь уже не жилец, и его шаг в пустоту отодвинут наличием болеутоляющих лекарств и оставшейся волей. Конечно, если кто-то есть рядом, можно ухватиться за протянутую руку или опереться на подставленное вовремя плечо. Тогда тонкая ниточка бытия преждевременно порвана не будет.

По всему чувствовалось, что моему новому знакомому боли от старых переломов и порванных связок доставляют непрекращающиеся страдания и делают бессонные ночи такими длинными. А ещё и травмирован позвоночник… Так какое сердце выдержит?

Усугубляет все эти страшные болячки полное одиночество. Не сложилась семья в молодые — звездные! — годы, и теперь только нечастые звонки старых друзей, да ещё более редкие визиты в эту маленькую и неуютную квартиру. Слева пропасть, справа стена, а впереди тьма непроглядная…

Извините, что я ещё не представил этого человека. Зовут его Поладьев. Евгений Иванович Поладьев. Знаменитый хоккеист «Спартака», один из лучших защитников сборной СССР. Да, тот самый трехкратный чемпион мира, обладатель трех чемпионских медалей европейского первенства. А ещё он и чемпион СССР. Более того, Евгений Иванович — активный участник первой серии знаменитых баталий «СССР — Канада» 1972 года. Что можно найти в его непростой биографии? Более 100 матчей в борьбе за мировое первенство. Да и историческая серия начиналась с его, поладьевской, передачи шайбы Якушеву, тот — Зимину, и вот он, потрясший весь околохоккейный мир, первый гол в ворота изумленных канадцев!.. «Ах, как это было недавно!.. Эх, как это было давно»… И ещё самый важный факт биографии: Евгений Поладьев (тогда просто шестнадцатилетний Женька) начинал играть в хоккей и стал классным хоккеистом в нашем родном Усть-Каменогорске. И был первым из казахстанцев, кого пригласили блистать на хоккейном небосклоне Москвы. Заметьте: все чемпионские и иные титулы были потом, после усть-каменогорского «Торпедо». Значит, сумели разглядеть в дворовой хоккейной коробке и вырастить искрящийся алмаз в «Устинке» бурных шестидесятых. Нам есть кем и чем гордиться! И находясь в усть-каменогорском Дворце спорта, взгляните под его купол. Да-да, вы увидите свитер знаменитого хоккеиста Евгения Поладьева как официальное признание его заслуг. Болельщики нее просто разбивали ладони, восторгаясь безукоризненной игрой своего земляка на ледовых аренах Союза и мира. Так было год, два и десять. А теперь — потрясающая нищета известной хоккейной звезды и его полное забвение. Сейчас, в период становления профессионального спорта (вокруг того же хоккея, к примеру, вращаются баснословные деньги), выдающийся спортсмен из эпохи социализма стал никому в сущности не нужен. Функционеры российской хоккейной Федерации Поладьева уже не помнят, у клуба «Спартак» забот хватает и без опеки ветеранов. Россия, как правопреемник когда-то великого Союза, отмахнулась от того, кто победами возвеличивал Родину, унизительной пенсией. Вот такой тупик…