О Борисе. И — не только… - Анатолий Шевченко

— Хорошо повеселились. Теперь вези домой…

Вот так каждый вечер! Куда мы только ни мотались. Хорошо помню, как в Скалистой Успенке он показал любимое место отдыха своей юношеской компании. Туда, куда они приезжали всей своей ватагой, жгли костры, жарили шашлыки и мечтали о большом хоккее…

…Не забыть мне и ещё один звонок:

— Едем? Встречаемся на нашем месте? Минут через двадцать?

Собралась, открываю дверь, а Бари на площадке стоит. Сгреб меня в охапку.

— Милая, я без тебя дышать не могу.

У меня и ноги подкосились…

Теперь я его ждала после всех игр и тренировок. Изо всех командировок. Дальних и ближних. Утром. В обед. И вечером. Всегда, каждую минуту. Когда он уезжал надолго, я не находила себе места. Ничего не могла делать… Не жила — существовала… На мое счастье, оставил он как-то сорочку. Красненькую, в мелкую клеточку, с погончиками на плечах. Я в неё уткнусь, неповторимый аромат его тела вдыхаю, плачу, и становится мне легче в ожидании прилета Бари. Он также все свободное время проводил со мной. О хоккее говорил много и охотно. У него все тогда получалось. Комплектовал команду, и я точно знала, кто поедет на сборы, а кто нет. На одних «нажимал», других «авансировал», третьих «брал» авторитетом. Да, хоккей — это его основная жизнь… Хорошо помню, как приехал с отборочного турнира на Мировую Спартакиаду. Веселый, азартный. Но, рассказывая об играх, не удержался от реплики: «Ведь за моей спиной вступили в негласные переговоры. Хотя, думаю, мы бы могли и честно сразиться»…

— О чем это он сетовал?. Вы знаете?..

Было такое, было! Действительно, за год до зимней Мировой Спартакиады в уютной европейской стране сошлись четыре команды. Нашей сборной после двух игр (одна ничья и одна победа) предстояла решающая баталия с вечным соперником; выступающим под красно-зеленым знаменем и имеющим в активе одну ничью и одну победу. Правда, соотношение заброшенных-пропущенных шайб у них лучшее. Словом, последний день обещал сюрпризы.

— Тогда я как представитель команды зашел в директорат турнира, — рассказывал мне о том моменте его непосредственный участник Георгий Нехорошев. — Мол, так и так. Я лично — «валенок»; английской «мовы» не разумею; в хоккее разбираюсь так себе, нюансов не понимаю. А что будет; если мы в последнем матче сыграем вничью?

Директор тоже из разряда «валенков». Улыбнулся так хитро, очки снял:

— Давайте-ка полистаем правила.

Полистали. Нашли.

— Если вы сыграете вничью со счетом 4:4, то на зимнюю Мировую Спартакиаду при таком раскладе поедут обе команды — ваша и ваших основных конкурентов. Как вы их называете? «Ценители картофеля»? Правда, такой вариант разве может случиться?..

Раскланялся я, и бегом к этим самым «ценителям». Там — свои люди. Тот же Хазаров (который родом из нашего Города и, между прочим, который тренирует самого «батьку»). С ним — Вовчик, мой давний знакомец…

— Ребятки, у нас с вами интересный расклад получается…

— Да мы и сами смекнули, что можем красиво игрануть. Только просчитали, что вы по результативности, как правило, хороши в третьем периоде. Так что давайте сначала мы вас, ну а потом… Победит дружба! Играем до четырех с каждой стороны…

Я — к Бари Алехандрову.

— Слушай, тактически нужно построить игру так…

А он как взвился! Пришлось рявкнуть на него:

— Ты сначала выслушай, а потом гунди.

Разжевал ему всё и ушел, сказав при этом, что окончательное решение теперь принимать ему.

…Согласился он с моим вариантом или нет, не знаю. Только счет матча — 4:4. И поехали мы со своими «красно-зелеными» друзьями двумя командами на зимнюю Мировую Спартакиаду…

Удивительно другое. Спустя много лет, и также на отборочных соревнованиях на зимнюю Мировую Спартакиаду (опять же в этой стране, вот совпадение!), наша сборная по итогам трех матчей с двумя победами и одним поражением набрала 4 очка и опередила главного фаворита турнира — хозяев. Те сумели набрать лишь три очка. Путь отечественных хоккеистов к заветной путевке не назовешь триумфальным. После поражения в стартовом матче турнира от сборной хозяев со счетом 0:4 удалось победить с минимальным отрывом (2:1) хоккеистов хоккея страны, в которой как нигде ценят сало. Вряд ли кто думал, что у нас еще есть шансы. Однако ж накануне нашей финальной игры — сенсация: хозяева проигрывают «поклонникам сала» со счетом 3:4. Совпадение?!

— Да как бы не так! — пролил свет на те события Владимир Певчий. — У желто-голубых после первого проигрыша, и тем более после второго поражения мотивации уже не было. Так я её устроил! Накануне их встречи с хозяевами я провел «нужную работу». Премиальные за победу — это самая лучшая мотивация. Вот они и переиграли хозяев! Нам оставалось свести финальный матч к победе с минимальным счетом. И путевка в кармане…

Так оно и случилось. 1:0, и «мы» едем на зимнюю Мировую Спартакиаду! Во второй раз!

Так что Алиса вспомнила всё точно про те события 1997 года.

— А что ещё осталось в памяти? — вернул я её к прерванным воспоминаниям.

— Хорошо помню, как после одного сезона и наступления времени отпусков Бари затребовал и мой паспорт.

— Это для поездки в Синий Залив? — пошутила я. — Ведь вы командой уезжаете туда загорать и рыбку половить. Разве нет?

— Почти угадала. Полетим мы с тобой… В Султанаты! На берег океана! Вот там и отдохнем! Покупаемся, позагораем. И на машине обратно своим ходом через пять стран. Не побоишься?

— Да ладно разыгрывать…

— Никаких шуток! Летим!

В себя я пришла именно на берегу океана. Боже мой, не верится, что я в чужой стране, и мы катаемся на водных мотоциклах, плещемся в невероятно приятной воде, загораем на горячем белом песке, валяемся в тени пальм, бродим по многокилометровым «развалам» азиатского базара, заглядываемся на удивительную архитектуру, заслушиваемся гортанной речью местных жителей. О, как интересен ты, другой мир! Я иными глазами смотрю и на Алехандрова. «Бари-Бари, ведь ты сумел преодолеть сокрытое и явное недовольство друзей и близких, чтобы подарить этот месяц только мне. Это праздник, который всегда со мной»…

Между прочим, мне пришлось и наряжаться в традиционную одежду мусульманок — в длиннющее платье, и даже закрывать лицо. По азиатским законам женщине пересекать одну из стран самостоятельно запрещено. Только в сопровождении мужчины. Тем более за рулем автомобиля. А ведь мы неосмотрительно купили две машины, и как быть дальше? Алехандров давай «штурмовать» посольство. В конце концов транзитную визу мне выдали якобы как его сестре (у нас одинаковые отчества), и началась наша дорожная автоэпопея. Где-то мы пересекали страну на пароме, где-то на трейлере, а уж потом — на нашем пространстве — и за рулем собственного авто. Пустыня, горы, дороги плохие и отвратительные, рэкетиры и похожие на них служивые с жезлами — мы всё преодолели. Когда въехали в Город, я встала на колени…

Снова отступление. Опять о везении. Собственно, моем журналистском везении. После знакомства с Алисой и её хаотичными, отрывистыми воспоминаниями, в которых больше чувств, нежели фактов, довелось мне работать в одной из телестудий. Всё в архивах «рылся». Как-то раз один из операторов обронил мимоходом фразу о том, что много лет назад он для Алехандрова оцифровывал какую-то видеозапись.

— Где? Какую? Когда? Что там было?

— Поищу. Вдруг да сохранилась…

Не сохранилась. Точнее, остался на «носителе» лишь кусочек любительской съемки. По времени — семь секунд. Эпизод, оборванный на самом интересном, не имеющий ни начала, ни завершения. И вместе с тем это был Бари! Точнее, это он вел видеосъемку! Возможно, эти фрагменты не устроили его по качеству. Но содержание-то, содержание!..

Голубая чаша безоблачного неба на горизонте сливается с зеленоватым океаном. Вблизи же, у берега, накатывается волнами в рост человека. И уже не бирюзовый, сине-серый. Нахмуренный. Барашки волн белые, завитые. И сердито хлещут тех, кто осмелился, не дожидаясь штиля, играючи окунаться в эту рычащую мощь…

Алису Алехандров «искал» через видоискатель камеры и, наконец, «телевиком» выловил её у кромки океана. Вот она развернулась и грациозно, шаг за шагом как бы «накатывает» на «кинщика». Бари, в явном восхищении, «ловит» крупные планы улыбающегося лица. Выделяет чувственные губы… Потом переводит камеру — нет, свой взгляд! — ниже и ещё ниже. Он «ласкает» её грудь, упоенно «гладит» подтянутый живот, слегка «дотрагивается» до бедер, до сжатых ног… А потом снизу и резко вверх переводит объектив на понимающие, а потому и такие лукавые глаза Алисы! И она что-то начинает говорить… Что? Что, черт побери!?

— Конечно, в наших отношениях, — рассказывала Алиса, сложностей хватало. Только через год или полтора я впервые вдруг увидела его в состоянии алкогольной интоксикации. Для меня — это шок. Потом научилась как-то бороться с этим. Выгоняла всех собутыльников, держала взаперти, а потом уезжали вместе куда-нибудь. На его любимую рыбалку. В тот же Кучум. И опять — глаз да глаз. Ведь у него друзей везде хватало. И первым делом: «Бари, дорогой. Сколько лет, сколько зим. Милости просим к нашему дастархану»… Как избежать соблазна?