Дочери Луны - Сюзан Саллиз

– Да, но тогда спокойной ночи.

И на другом конце провода положили телефонную трубку.

На следующий день силы окончательно покинули Мэг. Она чувствовала себя настолько усталой, что едва могла двигаться и даже говорить. Днем в течение одного часа она позировала Питеру, положив на колени вязанье. Он стоял перед мольбертом, нанося легкие мазки. Со стороны эта манера казалась не очень результативной. Мэг смотрела на темную крышу дома, стараясь не думать о дружбе с Питером, в результате которой у нее появились явные признаки боязни замкнутого пространства. Неожиданно Мэг поняла, что с тех пор, как она подружилась с Питером, она меньше стала общаться с Мирандой. Вчера же, во время купания в Сент-Айвсе, она немного испугалась близости с Питером и отшатнулась от него. И после этого у нее восстановился контакт с Мирандой. Мэг непрерывно глядела на темную крышу, пытаясь разобраться в том, не является ли ее проблема надуманной. Неужели ее новая дружба оказалась настолько крепкой, что смогла отдалить от нее сестру? Если это действительно было так, то, значит, дружба уже прошла, потому что она сейчас не может спокойно общаться с кем-либо, не думая постоянно о Миранде. Мэг жаждала увидеться с сестрой. Она постоянно видела перед глазами Миранду с собранной на затылке копной волос – в роли леди Уиндермир. Мисс Пак сказала, что премьера имела грандиозный успех. Как жаль, что она не присутствовала на спектакле! Надо было не шляться по Корнуоллу в компании с Питером Сноу, а ехать на спектакль.

Неожиданно ее размышления прервал резкий голос Питера:

– Я закончил свою работу, Мэг. Сейчас хочу немного вздремнуть. Извини, но я чувствую себя совершенно разбитым и беспомощным.

Радуясь возможности показать искреннюю заботу к делам Питера, Мэг сказала:

– Здесь так холодно, Питер. Я знаю, что ты не хочешь расходовать электричество, но, может, все-таки следует включить обогреватель?

– Плевать мне на холод, – грубо перебил ее Питер. – В моей студии абсолютно нормальная температура. А холод исходит лишь от тебя, потому что ты самая настоящая холодная рыба.

От этих слов Мэг бросило в жар. Чувствуя, как полыхает ее тело, она, отложив в сторону вязанье, стала спешно надевать на себя пальто. Обнаружив пустую бутылку со скипидаром, он выругался, потому что ему нечем было промыть свои кисти.

Проходя мимо Питера, Мэг обернулась, чтобы попрощаться с ним, и вдруг увидела свой портрет, который изменился прямо на ее глазах. Что касается лица, то оно до сих пор было похоже на какое-то расплывчатое пятно. Но зато как чувствовалась скрупулезная работа над волосами. Неподвижно застыв на месте, Мэг внимательно рассматривала картину.

– Ну что? – сардонически вопросил он. – Похоже, тебе не нравится твой портрет.

Мэг не нашла что ответить. На картине у нее были длинные и густые, как у сказочной принцессы, волосы. Помимо всего, создавалось впечатление, что каждый волосок вырисовывался отдельно.

– Я не стремился создать реалистический портрет, – тем же сардоническим тоном заявил он. – Это стилизация. Надеюсь, тебе понятен смысл этого слова – стилизация?

Сглотнув, она ответила:

– Конечно.

– Я никак не могу уловить твое лицо, потому что ты не даешь мне его получше разглядеть. Я отказываюсь вырисовывать черты лица, которое так старательно от меня скрываются. А вот волосы… Что можно сделать с волосами? Их вряд ли удастся скрыть. Когда хозяйка этих волос рассыпала свое золото по плечам… я сразу же уловил их прелесть… я уже тогда знал, что она скрывает от меня что-то удивительное. Поэтому я раздумал вырисовывать лицо и решил сосредоточить основное внимание на волосах. Эту картину я так и назвал – «Волосы». Что-то похожее на название мюзикла, который идет в Лондоне.

– Не надо, Питер, хватит об этом, – тихо попросила она.

Питер тяжело опустился на стул. На запятнанном краской рабочем столе, разложенные веером, лежали кисти. Глядя на них, он грустно промолвил:

– Ты меня совсем не любишь, Мускатный Орешек? Не веря своим ушам, Мэг уставилась на него так, как будто бы он, по меньшей мере, вытащил нож. Мускатный Орешек. Он назвал ее тем ласковым прозвищем, которое ей дал дядя Седрик.

Мэг повернулась и направилась вниз по крутым ступенькам сначала в сторону спальной комнаты, а затем гостиной. После этого она снова прошла по подвальному помещению, в котором когда-нибудь установят газовую плиту и оно станет теплым, уютным, со свежим воздухом. Только все это будет уже без нее.

Она почти бежала в направлении гостиницы «Костгад». По ее лицу было легко догадаться, что она плакала, но Артур почему-то решил, что лицо Мэг мокрое не от слез, а от дождя.

– Снова лазила по горам? – весело спросил он. – Снимай с себя мокрую одежду и устраивайся у камина. А я принесу тебе чаю. Идет?

Это предложение было весьма кстати. Такому человеку, как Мэг, больше нравилось сидеть где-нибудь в уютном уголке за чашкой чая.

ГЛАВА 8

Миранда не знала, что ей делать дальше. Девиз «Представление должно продолжаться» глубоко въелся в ее душу, и она чувствовала, что ее единственным выбором было оставаться с труппой до тех пор, пока не закончится двухнедельный показ «Веера леди Уиндермир». А телефонный звонок Мэг еще больше усилил ее боль. Ей стало ясно, что у сестры не было никакой простуды, а мистер Брэкнел всего лишь старался скрыть ее дезертирство. Миранда решительно не хотела рассказывать всю правду о Брете.

Никогда в жизни она не чувствовала себя более одинокой, даже тогда, когда попала в дом к Бриммингтонам. Тогда она могла хоть как-то контролировать ситуацию. На худой конец, в знак протеста она даже могла устроить поджог собственной кровати. А сейчас она не только не могла что-то поправить, но и вынуждена была скрывать собственные чувства.

Допуская возможность откровенного разговора с Олвен, она никак не могла опуститься до такого вероломства по отношению к Брету.

Разительно изменился и характер ее игры на сцене. Теперь Миранда отчетливо видела параллель между собой и молодой и глупой леди Уиндермир. Впервые за все время работы на сцене Миранда перестала переигрывать и показала себя какой-то подавленной и даже слегка испуганной, что очень понравилось Олвен, искренне поздравившей ее за такую манеру игры.

Когда-то эта похвала наверняка бы ее порадовала. Но в данный момент она даже не обратила на нее никакого внимания. Сейчас она даже спокойно могла расстаться с карьерой артистки, потому что вся ее жизнь была перевернута и честолюбивые стремления больше не раздирали ее душу. У нее не было никаких перспектив на будущее.

Если бы Мэг проявила к ней большее участие, она бы, несомненно, уже в конце следующей недели уехала бы в Кихол, где все свое время проводила бы с сестрой. По-видимому, Мэг было сейчас не до нее. Холодно улыбнувшись собственной догадке, Миранда подумала о возможной помолвке Мэг с каким-нибудь молодым человеком. Зная ее характер, Миранда не сомневалась в том, что она нашла себе довольно приличную пару – с собственным состоянием и, самое главное, с чисто гетеросексуальной направленностью. Этот термин она недавно вычитала из книги, которую позаимствовала в библиотеке, чтобы лучше понять Брета. Но все ее старания были безуспешны.