Корабль в вечность (ЛП) - Хейг Франческа

Палома с Зои тоже махнули рукой на сон. Палома лежала, опустив голову на колени Зои, они о чем-то тихо беседовали. Зои рассеянно поглаживала плечо Паломы тыльной стороной ладони. Мне вдруг вспомнился Кип, его длинные пальцы, идеально круглый шрам на внутренней стороне запястья, там, где трубка входила под кожу. Но сейчас было не время жалеть себя. Вместо этого я стала рассматривать свои руки: вот что у меня осталось. Только эти руки.

Дудочник напугал меня, тронув за плечо. Он дотянулся до меня через порог.

— Пойдем, поглядишь на это, — предложил он, распрямляясь.

Вдалеке на юго-востоке всполохи пожара потеснили тьму. Там клубился дым, белый на фоне ночи. Два столба дыма сливались в высоте.

— Мосты горят, — догадалась я.

Раньше я вздрагивала от огня, с криками просыпалась, если снилось пламя. Но сейчас по моему лицу расплывалась улыбка — и по лицу Дудочника тоже.

— Пора, — сказал он.

— Пора для чего? — подал голос Зак и высунулся из палатки.

Дудочник его проигнорировал. Мне было труднее — я чувствовала на себе взгляд Зака, поворачиваясь к Дудочнику.

— Мы выступаем, — добавил тот тихо, чтобы Зак не расслышал. — Ваши отряды смогут ускользнуть, как только мы начнем атаку.

Я шагнула к нему.

— У Эльзы, — напомнила я, — ты сказал, что не хочешь быть вождем Сопротивления в самом конце. — Дудочник печально улыбнулся. — После всех видений грядущий конец меня, в общем-то, не пугает. Но я надеялась, что мы с тобой встретим его вместе.

— А мы уже встречали, — отозвался Дудочник. — И не однажды. Остров. Нью-Хобарт. Ковчег. Мы много раз стояли плечом к плечу и видели приближающийся конец, и все-таки как-то выбирались. И жизнь продолжалась.

— А в этот раз? — спросила я.

— Ты же у нас провидица.

— Ты знаешь, что я вижу в последнее время.

Вспомнился бесконечный огонь, терзавший Ксандера.

— Я знаю, что в видениях ты часто видишь огонь, — сказал Дудочник. — Но ведь не все же время. Во всяком случае, не теперь. Оглянись-ка.

Он показал на ряды палаток, на изможденные лица в отсветах костров. У ближайшего костра раненый солдат перевязывал ногу. Три женщины натачивали свое оружие — сталь визгливо скрежетала о сталь. В этой сцене не было красоты. Но все эти люди, альфы и омеги, собрались вместе, чтобы сражаться против Синедриона.

На стенку палатки свет лампы отбрасывал силуэты Зои и Паломы: голова Зои склонилась к Паломе, пока они разговаривали.

— Еще остались вещи, за которые стоит бороться, — добавил Дудочник. — Помимо огня и пепла в мире еще много всего.

Глава 21

Инспектор уже сидел в седле. Он выглядел невозмутимым, но его лошадь беспокойно переступала с ноги на ногу, мотая хвостом и тараща глаза.

Лунный свет придавал лицам серый оттенок. Стоявший рядом со мной пеший солдат опустил голову и что-то бормотал себе под нос — молитву или заговор. Слов не было слышно, только губы шевелились, и мне вдруг вспомнился Ксандер с его привычкой нашептывать самому себе. Вот что сотворил Петельный каньон: каждого из нас он сделал провидцем. Стоило лишь взглянуть на сужающиеся каменные стены впереди, уводящие прямо к укреплениям Синедриона, — и становилось ясно, какие плоды принесет нынешняя ночь.

— Видела что-нибудь? — спросил Инспектор. — Что-то полезное?

Я покачала головой. Мне привиделись кровь, мечи, стрелы и стены каньона, которые превратились в две челюсти, перемалывающие нашу армию. Ничего, что Инспектор не знал бы раньше, ничего, что могло бы нам пригодиться.

— Тогда ответь мне на конкретный вопрос, — потребовал он, указывая на восток, в сторону Уиндхема. — Воительница сейчас там, в городе?

— Да.

Мне не пришлось брать паузу, чтобы пытаться прощупать город за Петельным каньоном. Воительница поджидала нас внутри — я ее чувствовала.

Много лет назад, еще до нашего разделения, Зак нашел ручных жуков, которых я собирала и держала в кувшине, и приколол одного к подоконнику. Эксперимент, сказал он, когда я застала его наблюдающим за жуком — тот все кружил и кружил вокруг иглы. Теперь я ощущала, как Воительница следит за нами с тем же отстраненным любопытством, с которым Зак смотрел на пронзенного жука. Она все это затеяла, а мы всего лишь корчились на острие.

— Хорошо, — ответил Инспектор.

Он повернул лошадь, и я не успела увидеть, отразилось ли на его лице странное веселье, прозвучавшее в голосе.

Дальше все происходило быстро и неотвратимо: войска построились, Дудочник занял свое место возле Инспектора. Времени для слов — прощаний или речей — не осталось. Инспектор махнул рукой, и колонна пришла в движение.

Дудочник и Инспектор повели отряд в ночь. Чтобы атакующих казалось больше, чем на самом деле, верховые и пешие солдаты держали увеличенную дистанцию. По бокам от Инспектора и Дудочника ехали факелоносцы. Колеблющийся свет факелов бросал искаженные тени на стены каньона: перекошенные головы лошадей, кривые мечи...

Да, наш поход выглядел безумным: бестолковая, обреченная атака, изначально безнадежная попытка захватить Синедрион. Мы создали убедительную иллюзию. Но в клинках, поджидавших наших бойцов в узкой части каньона, не было ничего иллюзорного.

Только когда колонна далеко продвинулась между скалистых стен и до Уиндхема осталась, примерно, миля, сзади отделился второй отряд. Четыре сотни солдат продолжили углубляться в каньон, чтобы противостоять объединенной армии Воительницы. А пять сотен направились к северу, где располагалось Шестое убежище. Мы с Заком скакали в авангарде в окружении Зои, Паломы, Саймона, Криспина и Адама. От факелов пришлось отказаться, доверившись лошадям и серпику луны.

В пути нас нагнали звуки развернувшейся позади битвы. Скалы и расстояние многое заглушали, а кое-что искажали. Стрелы в полете издавали мурлыканье вместо обычного резкого свиста. Лязг мечей и крики сливались в шум леса на ветру. Этот обман меня разозлил: казалось насмешкой, что звуки ужаса и смерти звучали настолько мягко и безобидно.

— Куда ты ведешь нас? — настойчиво шептал мне в ухо Зак; он принялся надоедать, едва мы уехали из каньона.

Потеряв терпенье, он сдвинул оковы на запястье и вцепился в мою руку.

Саймон, скакавший рядом, мгновенно обнажил меч, но я уже отбила руку Зака и повернулась к нему лицом.

— Хочешь пойти с ними? — сохраняя ровный тон, я мотнула головой назад, в сторону каньона. — Хочешь испытать судьбу, штурмуя укрепления Уиндхема?

Он молчал.

— Думаю, что нет, — заключила я, пришпоривая лошадь, чтобы оторваться. — Поэтому заткнись.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ * 

Мы добрались до Шестого убежища за три часа — на равнине еще царила ночь. Планируя атаку, я рассматривала убежище на картах, но когда мы перевалили через хребет и увидели его воочию, у меня захватило дух от масштабов комплекса, раскинувшегося на холме за высокой оградой.

Несколько месяцев назад мы с Дудочником и Зои наткнулись на Девятое убежище. Его окружали поля, на которых трудились омеги, еще не попавшие в баки. Здесь же, в Шестом, притворство было отброшено: никаких полей, никаких посевов. Только длинные здания без окон, веером расходящиеся от центральной постройки, из которой шел дым — белый на черном небе.

— Что это там дымит? — спросила Палома.

Зак ответил вместо меня.

— Жгут горючее, чтобы питать резервуары. — В последний час он вел себя очень тихо, с тех пор как понял, куда мы держим путь. — Вы не представляете, сколько во все это вложено. Мы не пожалели ни трудов, ни ресурсов, лишь бы держать омег в безопасности. Если вы сейчас броситесь туда и нарушите работу системы, то убьете их всех. И даже если сумеете вытащить их живыми, неизвестно, в каком они будут состоянии.

Я видела, что баки сделали с Кипом — отняли у него воспоминания. А Кип был альфой. Омеги более подвержены болезням, на них пребывание в баках могло сказаться гораздо тяжелее. Но я твердо знала: все, что угодно, лучше баков, лучше их бесконечной удушливой почти-смерти. Салли однажды заявила: «Смерть — далеко не худшее, что может со мной случиться». Странно было сейчас искать утешения у Салли, у мертвой предательницы. Но я все равно прокручивала в голове ее слова.