Статский советник - Валерий Пылаев

— Победителей не судят, ваша светлость. Если мы назовем присоединения Лотарингии и Эльзаса заслугой Жозефа — он скорее сам в это поверит, чем станет искать причины для мести. Да и к тому же — разве у вас здесь не говорят: — Я легонько сжал руку герцогини. — Кто не рискует — тот не пьет шампанское?

Ее светлость не ответила, но я уже понял: этот камешек угодил точно в цель. Вряд ли она — впрочем, как и вся местная знать последнюю сотню лет — не мечтала утереть нос наместнику в Страсбурге, вырваться из-под железной пяты Рейха и вернуть власть, когда-то принадлежавшую могущественному роду герцогов Лотарингских и Эльзасских.

— Вы даже не можете представить, какую надежду принесли нам, князь, — тихо проговорила герцогиня. — Но такое решение… Я едва ли имею право принимать его в одиночку. Вы должны понять…

— Я понимаю, ваша светлость. Ваш долг — в первую очередь все обдумать. — Я остановился и осторожно развернулся герцогиню лицом к себе. — Но умоляю вас — не думайте слишком долго.

Я хотел добавить еще что-нибудь убедительное, на так и не успел. Откуда-то издалека раздался шум. Громкая беспорядочная пальба, которую понемногу заглушало мерное стрекотание. Не слишком-то похожее на звуки охоты — да и доносилось оно совсем не с той стороны, куда ушла погоня.

И я что-то не припоминал, чтобы хоть где-то на зайцев охотились с пулеметом.

Глава 28

— Что это? — встрепенулась герцогиня.

— Не знаю. — Я на всякий случай сдернул ружье с плеча. — Не похоже на стрельбу по зайцам. С такими игрушками обычно охотятся на людей.

— Шато де ла Гранж в той стороне… — прошептала герцогиня — и вдруг взорвалась криком: — Ублюдки, черт бы их побрал!

Ее светлость сорвалась с места быстрее, чем я успел сообразить, что вообще происходит. Видимо, использовала какую-то магию — мне понадобилось чуть ли не полминуты, чтобы догнать ее по лесу: герцогиня не бежала, но все равно непостижимым образом оставалась впереди, будто проходя сквозь заросли и паря над ветками и поваленными деревьями, которые так и норовили подцепить за ногу и снова швырнуть в какую-нибудь яму.

— Ваша светлость… подождите! — Я кое-как поравнялся с герцогиней. — Вам известно, кто мог?..

— Кто? Вы спрашиваете — кому могло хватить наглости напасть на меня в моем же доме?! — Герцогиня чуть замедлила шаг. — Эти грязные скоты из Абвера уже почти неделю таскают с собой солдат, но я и подумать не могла, что они…

Ее светлость ругалась еще чуть ли не полминуты — не сбившись с дыхания и, кажется, даже ни разу не повторившись. Моих скромных познаний французского хватило понять от силы четверть слов, но и их оказалось достаточно. Герцогиня прошлась по немецкой тайной полиции, солдатам, их родне — включая самую далекую — а потом добралась и до самого канцлера Каприви.

— Что мы будем делать? — поинтересовался я, перемахивая через очередное лежачее дерево. — Не лучше ли вернуться к остальным, чтобы не…

— Нет! Слишком долго, — отрезала герцогиня. — Эта дорога к шато втрое короче — а остальные нас догонят.

На охоту были приглашены почти два десятка человек, из которых оказалось не меньше половины Одаренных разного калибра, но я сомневался, что они все разом помчатся на защиту родового гнезда герцогини. Пока что все явно шло к тому, что ее светлость взбесилась и собралась чуть ли не в одиночку броситься на целый отряд солдат Рейха в самоубийственную атаку.

Впрочем… почему самоубийственную? Герцогиня, пожалуй, чуть уступала мне по личной силе и явно не обладала солидным боевым опытом. Но она шла защищать свой дом, а близость родового Источника и вовсе превращало ее светлость в самую настоящую машину смерти. Дар вокруг нее понемногу скручивался в тугой клубок энергии и постепенно набирал такую силу, что я деревья на нашем пути трещали и сами собой клонились в стороны, освобождая дорогу.

Выстрелы уже звучали совсем близко впереди — похоже, герцогиня действительно знала короткий путь, и мы срезали чуть ли не пару километров разом — и теперь вот-вот должны были выскочить из леса прямо на немецкие пулеметы и винтовки.

— Не спешите! — Я кое-как поймал разъяренную аристократку за рукав. — Нам не следует…

— Пустите, князь! — рявкнул герцогиня, вырываясь. — Если вам не хватает мужества сражаться — оставайтесь здесь и ждите остальных — но не смейте мне мешать!

Я отпустил — ее светлости уже настолько сорвало крышу, что она, пожалуй, вполне могла бы приложить убойной магией и меня. И взывать к ее рассудку, похоже, было уже… поздновато.

Значит — драка.

Выдохнув, я прикрыл глаза и спустил с привязи Дар, который сдерживал уже долгие дни. Он будто только этого и ждал: плетения будто формировались сами, почти без усилий укладываясь привычными контурами, а боевые заклятья висли на кончиках пальцев грозной тяжестью, готовые сорваться в бой.

Где-то на задворках сознания шевельнулась чужая воля — похоже, неизвестный менталист действительно все это время ждал, когда я явлю себя во всей мощи родовой магии. Но едва ли даже он смог бы пробиться сквозь защиту — так что фокусы с сознанием меня сейчас волновали куда меньше, чем солдаты.

Деревья закончились неожиданно, и мы с герцогиней вывалились из леса на вершину холма. Небольшого, но настолько гладкого, что расположившееся прямо под ним поместье де ла Гранж открывалось, как на ладони. Пара ближайших зданий уже горели, выбрасывая в небо языки пламени и клубы черного дыма, но сам шато, похоже, еще держался. Именно здесь немногочисленные защитники засели намертво — и немцам явно пришлось несладко.

Чуть в стороне на обочине дороги остался помятый и неуклюже скосившийся на дальний борт армейский грузовик, а чуть ближе к центральному проезду лежали пять или шесть трупов в серой германской форме. В этом месте подступ к шато наверняка простреливался великолепно, и даже один толковый егерь с винтовкой вполне мог бы сдерживать хоть целое войско.

Впрочем, едва ли недолго: несколько фигур в сером еще прятались за изрешеченным пулями грузовиком, около дюжины скрючилась по эту сторону ограды, зато остальные уже прорвались в сад и теперь лупили из винтовок по окнам, понемногу подбираясь к лестнице. Я видел мелькавшие в тени деревьев силуэты, но посчитать их, конечно же, не смог. И если отряда в полсотни человек на двух сильных Одаренных, пожалуй, все-таки было маловато, всего один