Тринадцатый Император. Часть 1 - Никита Сомов

Итак, снова возвращаясь к женитьбе на Дагмар, получаем, что раз война Пруссии с Данией неминуема (да, неминуема, не будем льстить себе, не способна российская армия, а точнее экономика, пережить полноценную войну), то и будем действовать исходя из этого факта с максимальной для себя пользой. Жена дающая нам гипотетические и трудно реализуемые права на Датский престол, но приносящая проблемы с набирающей силу Пруссией, отказ от такого замечательного на мой взгляд плана… А на хрена? Ну да, она мила и красива. Но это наверно очень по-царски в таких делах этим самым местом думать. Что ещё? Ах да, как-то проявила себя в какой-то деятельности… Ну так вполне может статься, что просто от безделья и проявила. Вот то, что детей здоровых нарожала это да. Это аргумент. Но с другой стороны, берем Луизу, дочь Виктории – красива, дети здоровые, гемофилии не подвержены, проблем связанных с браком никаких – наоборот одни плюсы. Хотя, откровенно говоря, довольно таки сомнительные и шаткие, но тем не менее плюсы, а не явные минусы. В общем, с невестой я в тот раз определился твердо. Более того, я ДО датско-прусской войны отказался от всех от всех гипотетических и трудно реализуемых прав на Шлезвиг-Гольштейн (клочок земли в Дании) и тайно намекнул Бисмарку на возможную помощь, против его нынешнего союзника Австрийской Империи в будущем. Только вот что примечательно – помощь была обещана только через три года, не раньше. Иначе Бисмарку сулились осуждение и строгое неприятие войны Россией. Вплоть до нашего появления в рядах противника Прусской короны. Конечно же, все эти переговоры проводил не я, а наш гениальный до тошноты дипломатический тактик министр Горчаков. О, какого труда стоило убедить этого, безусловно талантливого и умного, взрослого уже человека, мне, двадцатилетнему юнцу! Сочетая угрозы, лесть и абсолютную власть моя настойчивая просьба была наконец принята к исполнению в неизменном виде. На этом, последнем моменте я особенно настаивал – никакой отсебятины. Необходимо передать именно то, что необходимо не больше не меньше и точка. Казалось бы элементарная просьба, если бы не характер этого безусловно талантливого, но уж слишком своевольного министра. Нужны ли нам такие дипломаты? Время покажет…

Совершенно увлекшись своими мыслями, глубоко задумавшись, я очнулся только когда карета, в которой я все это время находился, остановилась. Мы оказались на правом берегу Темзы в юго-восточном предместье Лондона в Дептфорде.

– Николай, хочу представить твоему вниманию одну из верфей Британии – 'Уэствуд энд Бэйли'. Между прочим, тут почти три месяца простым рабочим работал твой великий предок – Петр Первый.

– Неужели! Вот так совпадение! Но, надеюсь, ты привез меня сюда не только ради того чтобы рассказать мне об этом, – предчувствуя впечатляющее зрелище, хитро посмотрел я не него.

– Нет, просто показалось, что тебе это будет интересно. К тому же местные мастеровые нет-нет да и вспоминают об этом случае. Я же хотел продемонстрировать тебе недавно спущенный на воду Вэлнент. А пока надобно нанести визит вежливости здешним хозяевам джентльменам Уэствуду и Бэйли.

Но далеко идти нам не пришлось, Бэйли решивший самолично поинтересоваться новоприбывшими высокими гостями(наверное заметил нашу карету с королевским гербом в окно) вышел нам навстречу.

– Оу, принц Альфред, – снимая шляпу, поклонился он, – рад видеть вас на моей верфи.

– Добрый день, мистер Бэйли. Позвольте представить вам моего спутника императора Всея Руси Николая Второго.

– О, какая честь для меня! – бесстрастно проговорил склонившийся в гораздо менее подобострастном поклоне судостроитель.

– Его Императорское Величество Николай выразил желание посмотреть на новейшие британские корабли, – тем временем продолжил Альфред. – Конечно, не смог отказать ему и себе в таком удовольствии, тут же вспомнив вашего красавца. Ну же ведите нас к нему!

Вскоре моему взору открылась следующая картина – в достроечном бассейне стоял небольшой корабль. Наверное его размеры сейчас были впечатляющие, судя по ожидающего моего восторга взгляду принца, но меня корабль совершенно не впечатлил, хотя я никоим образом этого не выказал. Скорее наоборот.

– Ого, вот это громадина! Сколько в ней тысяч тонн водоизмещения Бэли?

– Почти семь Ваше Величество!

– Нда, впечатляет, впечатляет, не могли бы вы рассказать мне об его устройстве, – имея ввиду корабль попросил я.

– Разумеется, – тут же преисполнился сознания собственной важности этот индюк. – Основными особенностями нашего с мистером Уэствудом проекта стали броня по батарее от штевня до штевня, при неполном поясе по ватерлинии, а также скругленная корма новой формы, а также очень низкий центр тяжести. Паровые машины на корабле имеют диаметр цилиндров 2083 мм, а ход поршня – 1219 мм…

Слушая напыщенную речь начальника верфи, и автоматически кивая, я невольно перенесся воспоминаниями к состоявшемуся на пути в Лондон разговору с сопровождающим меня в путешествии морским министром. Разговор состоялся на второй день, после того как форты Кроншдтата пропали из виду и наш корабль смело рассекал воды Балтийского моря оставляя пенящиеся буруны за кормой.

– Николай Карлович Краббе, морской министр, в кратчайшие сроки преобразовавший парусный деревянный русский флот в паровой броненосный. Министр уже закрывший целую главу в истории российского флота и открывший новую, – таким нестандартным образом начал я тогда наш разговор с министром. – Ваши дела говорят сами за себя. Вы присаживайтесь, Николай Карлович, присаживайтесь, – я указал на кресло моей каюте. – В ногах правды нет.

– Благодарю за столь лесную характеристику, – усаживаясь на предложенное ему место, ответил морской министр. – Однако, должен признаться, что ничего не сумел бы добиться без помощи Великого Князя Константина, – прибавил он.

– Не нужно скромничать, Николай Карлович. Мне известно, как помог вам дядя Константин, однако ваши заслуги перед русским флотом неоспоримы. Но сейчас не об этом. Вы должно быть знаете, что ранее у меня на приеме уже успели побывать все министры кроме вас. Вот я и решил исправить это досадное недоразумение во время путешествия и пообщаться с вами поближе. Тем более что во время нашей последней встречи на совете, поговорить нам так толком и не довелось, – ну нельзя же назвать толковым тот короткий, последовавший сразу после первого совета разговор. – А после как-то сложилось, что вы заболели, а я увлекся совершенно другими делами, – я пожал плечами выражая свое сожаление по этому поводу.

Тогда, почти сразу после совета, я смог переговорить с морским министром с глазу на глаз и выяснить, что оказывается, все те познания, что он продемонстрировал на совете, взялись не просто от широкого кругозора. Его патрон, Великий Князь Константин Николаевич, уже давно продвигал в правительстве проект аналогичный зачитанному мной на совете министров. Вот Краббе и заключил, надо признать вполне логично, что я обратил свое внимание на вышеуказанный дядюшкин проект. Стоит ли удивляться, что морской министр оказался, как говорится, в материале и не только поддержал, но даже дополнил мои соображения по крестьянскому вопросу.

Все это выяснилось в считанные минуты и, собственно, на этом наш разговор и закончился. У меня была назначена встреча, он тоже бездельем не маялся… А потом я столь долго и тщательно готовился встрече с Великим Князем Константином, что совсем забыл про Краббе. Впрочем, не сильно-то я и расстроился – других более срочных дел было более чем достаточно. А флот, как не крути, к срочным делам пока не относился.

– Прежде всего, я хотел бы спросить вас, каким вы видите будущее русского флота и всего морского министерства в целом, – озадачил я весьма свободным для толкования вопросом морского министра.

– Ваше Величество, честно говоря, при нынешнем финансировании русский флот ожидает далеко не самое лучшее будущее, – немного подумав, начал свой ответ Краббе. – Но перед тем как продолжить ответ на заданный мне вопрос, я хотел бы уточнить, какие цели будут ставиться перед флотом. Без этого знания, ответить вам что-либо определенное задача не из легких.

– Николай Карлович, я могу вам доверять? – перейдя на шепот, я заговорчески наклонился к министру.

– Можете, Ваше Величество, – тоже шепотом ответил он мне.

– Через десять, максимум одиннадцать лет, когда Российская экономика оправится, и бюджет не будет так стеснен в финансах как теперь, я хотел бы осуществить захват Константинополя, разумеется, вместе с проливами. Вы понимаете, о чем я говорю? В этом моем плане русскому флоту отводится ключевая роль.

– Да-да, – глаза Краббе загорелись. – Но ведь после Парижского мирного договора, нам невозможно держать флот в Черном море. Как вы собираетесь обойти этот запрет?