Пираты с озера Меларен - Сигфрид Сивертс

— Да, но люди все же не часы! — возразил отец.

— Да, они не часы, — подтвердил Монсен.

И, выйдя в лавку, он вскоре вернулся с часами на ремешке, с красивыми часами, с очень дорогими часами. Взяв руку Нильса, он снял часы, которые тот носил, часы, подаренные тетей Бетти, и сказал:

— Эти часы, возможно, нуждаются в проверке после того, как ты лежал с ними в сугробе. Гм!

Надев Нильсу новые часы на запястье, он протер стекло замшей, а потом громко и отчетливо произнес:

— Прости меня, Нильс!

И это произнес Монсен!

— Человеку свойственно ошибаться, — сказал отец.

— Тем хуже! — сказал Монсен.

— Спасибо и тебе за помощь, Один, — поблагодарил собаку Нильс. — Теперь у нас тоже будет собака, отец сговорился о щенке от Кари. Он станет таким хорошим, а я буду так заниматься с ним! Он станет таким шустрым, а я буду так любить его…

— Любят не за что-нибудь, а просто из потребности любить, — сказал Монсен. — Да-да, — добавил он, рассердившись на себя за то, что допустил такую сентиментальность. — Я теперь полюбил Одина, хотя он, конечно, совсем не шустрый. А вообще-то я слышал, Хауге, что вы играете в шахматы?

— Да, — ответил отец. — Конечно, до мастера мне далеко…

— Садитесь! — пригласил Монсен. — Черные или белые?

Нильс пошел домой один и был так рад, что смеялся и пел

вперемешку. Но он был не один. Рядом с ним шла большая, нарядная овчарка, черно-серая, самая красивая, самая умная, самая сильная, самая верная из всех собак на свете! Такой никто никогда не видел! И которую никто другой видеть не мог!

— Идем же, Серолап! — сказал Нильс. — Тебя так долго не было!

Сесиль Бёдкер

СИЛАС и ВОРОНОЙ

Глава первая

Странный парнишка в ничейной лодке

Перевод с датского.

Он плыл по реке в маленькой, странно тупоносой лодке, не на веслах, как обычно, а отдавшись на волю течения. Он лежал на дне лодки, и издали казалось, будто в ней никого нет.

На чердаке длинной конюшни, стоявшей на берегу реки, барышник Бартолин ворошил сено и сталкивал его вниз через отверстие в полу. Пыль на чердаке стояла столбом, и он то и дело совал голову в оконце, чтобы продышаться. Денек обещал быть отменным, солнце, слегка затянутое утренней дымкой, уже припекало, внизу плавно катилась река, делая широкую петлю, которая отсюда далеко просматривалась в обе стороны.

Вдруг барышник замер, напряженно щурясь от яркого света. Что это там плывет? Как будто лодка? И в ней вроде бы никого нет. Неужто она ничейная?

Бартолин задумчиво подергал себя за кустистую бороденку — надо бы получше разглядеть эту штуку — может, и впрямь лодка? — ведь его старая баржа уже никуда не годится.

Он снова стал всматриваться в эту странную лодку — видно, плывет издалека, но тем легче скрыть, что он ее присвоил.

Только непонятно, как это ей удалось проплыть мимо деревни, видно только потому, что час еще ранний. Плыви она чуть позднее, деревенские мальчишки наверняка бы ее поймали. Уж это точно.

Лодка медленно приближалась и по-прежнему казалась пустой: она шла то боком, то вертелась из стороны в сторону. Бартолин уже не сомневался, что лодка достанется ему.

Довольный, Бартолин почесал грудь под рубахой шершавым пальцем — еще бы, полезная вещь плыла ему прямо в руки. Он уже сделал было шаг, чтобы спуститься с чердака, но вдруг резко остановился. Что это? Никак, ему показалось? Нет, точно, над бортом лодки торчали две ноги.

А когда он заметил на другом конце лодки что-то похожее на волосы, глаза его чуть не вылезли из орбит. «Похоже, там мертвец лежит», — подумал он, и от страха мурашки побежали у него по спине. Конечно, мертвец… кто бы стал так обращаться с веслами, ведь они прыгали по воде, как тоненькие мушиные лапки… Ни один человек не мог так обращаться с лодкой.

Бартолин вздохнул.

Стало быть, оттого она и проплыла так долго и никто ее не украл. На самом деле лодка вовсе не была ничейной.

Вдруг с воды донеслись какие-то непонятные протяжные звуки.

Что это могло быть?

Таких странных звуков он никогда не слышал. Однако на звериный вой они тоже не походили.

И это среди белого дня, при ярком свете солнца… Волосы на жирном загривке Бартолина встали дыбом, он невольно повернул вилы острием в сторону лодки и попятился в темноту пыльного чердака, чтобы с лодки его нельзя было заметить.

Когда лодка подошла ближе, ему показалось, что это вроде бы звучит флейта. Нельзя сказать, что эта музыка ему нравилась, он никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь так играл. Теперь он уже мог ясно различить ноги, торчавшие над бортом лодки, даже пальцы и щиколотки, которые на этом ослепительном солнечном свете казались удивительно тощими.

Оставалось лишь ждать, когда эта лодка проплывет мимо, до тех пор он не в силах был повернуться к реке спиной, уж не говоря о том, чтобы приняться за работу. Теперь ему хотелось лишь одного — чтобы эта штука поскорее проплыла мимо его конюшни.

Но этого он не дождался.

Когда лодка была совсем близко от Бартолина, мертвец прекратил дудеть и свистеть, привстал, сел, как и все нормальные люди, на весла и принялся грести к берегу. Прямо к его конюшне. Бартолин угрожающе направил в его сторону вилы. Но тут же успокоился. Это был всего лишь обыкновенный мальчишка. «Ясное дело, один из деревенских парней, — подумал он. — Покою от них нет, надобно их проучить. Уж этого я непременно проучу».

Бартолина раздражало, что паренек в лодке плыл к берегу как-то по-особому небрежно. Он ни разу не обернулся поглядеть, где лучше причалить.

Барышник стоял на чердаке до тех пор, пока лодка не заскрипела днищем по прибрежной гальке, потом он быстро спустился к лошадям. Деревенские мальчишки взяли манеру то и дело потешаться над ним, от них можно было ждать чего угодно. Поэтому он встал у одного из полукруглых окон, чтобы не дать парнишке возможности подкрасться к нему сзади.

Но он ошибся, думая, что мальчишка захочет незаметно пробраться в дом. Паренек вовсе не пытался прятаться и, видно было по всему, не торопился. Неспешным шагом он поднимался по берегу, совсем не таясь и с любопытством оглядываясь.

Бартолин недружелюбно следил за ним, а паренек тяжело опустился на камень и стал смотреть на жеребят, которые паслись в длинной узкой низине между рекой и холмами. В конюшню ему было не попасть. Причаленная к берегу лодка теперь барышнику была не видна.

Бартолин ждал.

Видно, этот мальчишка что-то задумал и нарочно медлил. Уж в его-то возрасте пацаны не ведут себя, как старики. Что же он станет делать? Бартолин стоял настороже.

Но ничего не происходило.

Паренек сидел на камне и глядел на жеребят. Терпение у барышника лопалось.

Зачем это он там сидит?

Для чего он делает вид, будто смотрит на лошадей? Разозленный, барышник наконец не стерпел и в сердцах с шумом распахнул дверь конюшни. Однако против ожидания мальчишка не сорвался с места, хотя обычно ребятня всегда пускалась наутек, стоило ему показаться. Они знали: если он догонит их, трепки не миновать.

А этот — каков нахал! — даже не шевельнулся, лишь слегка повернул голову, бросил взгляд на человека, стоявшего в дверях, и продолжал сидеть на камне, будто он слеп и глух.

Это было уж слишком. Разъяренный Бартолин зашагал по лужайке, сверля взглядом спину мальчишки, но тот продолжал спокойно сидеть на камне. Вовсе невелик был этот мальчишка, тощенький, волосы длинные, как у девчонки.

Остричь бы тебя, как овцу. Сейчас я тебя подвину…

Бартолин прибавил шагу и схватил нахала за воротник.

— Ты что это здесь делаешь?

Мальчик не оказал сопротивления, не пытался вырваться, он только как-то неловко крутил головой и смотрел куда-то в сторону.

— Ничего, — спокойно ответил он.

— Не ври, — прогрохотал Бартолин. — Думаешь, я не знаю все?

— Я есть хочу, — сказал мальчик.

— А мне какое дело!

Но что-то в этом парнишке заставило Бартолина заколебаться. Давно он не встречал мальчугана, который бы его не боялся, да еще такой заморыш!

— Голодный? — спросил барышник и швырнул мальчика так, что тот снова шлепнулся на камень.

— Да!

Он был не из ближайших краев. В его лице и манере говорить было что-то чужое, и эти длинные волосы… Таких волос Бартолин никогда не видел, они падали на уши мальчику толстой темной шапкой.

— Я ничего не ел с позавчерашнего дня.

Казалось, голос мальчика звучал откуда-то издалека, и глаза его глядели вдаль.

— А я-то тут причем? Никак ты решил, что у меня что-нибудь получишь?

— Да, — без улыбки ответил мальчик.

«Ну и нахал», — подумал Бартолин и нервно почесал голову. И все же он смягчился; в самом деле, похоже было, что мальчишка долго ничего не ел.

— Можно подумать, я обязан кормить чужих сопляков, как только они попросят, — проворчал барышник.