Женщина из морга - Виктория Балашова

– Хорошо, – Ира тоже уже почти шептала, но лишь потому, что разговор ее стал сильно тяготить. Да и надо было подумать, как лучше преподнести эту новость детям.

Мама посоветовала детям пока ничего не говорить. Сама она к новости отнеслась своеобразно: сначала мама заохала и запричитала, потом быстро успокоилась и принялась давать Ире дельные советы, как будто у нее регулярно умирали зятья и она уже знала, что в таких случаях положено делать. Отец на новость не отреагировал вовсе, молча продолжив пить бесплатное турецкое пиво в баре, где весь день работал телевизор, настроенный на российский канал. Позже, уже вечером, он спросил Иру:

– Я надеюсь, дом останется за тобой? И нас не выселят на улицу?

– Не знаю, – Ире было глубоко наплевать на дом, в котором она при любом раскладе не собиралась жить.

– Все эти наследственные вопросы, по-моему, решаются через полгода после смерти человека, – опять со знанием дела прокомментировала мама, – но мне кажется, что все останется Ирочке. Впрочем, на часть наследства может, конечно, претендовать сын Игоря. Это раньше он скрывался от родного отца в Америке. А сейчас вполне может и всплыть со своими правами, – закончила мама ехидным голосом.

Ира смотрела на детей, бегавших вокруг бассейна. «А ведь наследство должно тебя интересовать, – подумала она про себя, – очень даже должно. И как новоиспеченный юрист ты понимаешь, что мама права: если сын и объявится, то ему положена только часть имущества, причем небольшая, учитывая меня и троих детей впридачу». В этот момент к Ире подошел представитель принимавшей их туристической фирмы.

– Я купил вам билеты на послезавтра. Бизнес-класс, как просили. Очень сожалею, – добавил симпатичный турок, пристально посмотрев на Иру грустными карими глазами. – Если что-то еще понадобится, звоните, не стесняйтесь. Завтра я вам закажу такси и отдам ту часть денег, которую отель согласился вернуть, приняв во внимание ваши печальные обстоятельства.

– Спасибо, – Ира даже не заикалась о том, чтобы вернуть деньги за оставшиеся от отдыха десять дней, – но не стоило так беспокоиться. Мы вас и так напрягли своими проблемами.

– Это не беспокойство. Для такой женщины я готов и на большее, – турок опять сверкнул очами и удалился в темную южную ночь, напоследок еще раз напомнив о своей готовности помочь чем-нибудь.

На следующий день дети, узнав об отъезде в Москву, расстроились и засыпали Иру вопросами. Она не стала придумывать длинные, витиеватые объяснения, просто сказав, что «так сложились обстоятельства, папа уехал надолго из Москвы, и нам надо вернуться». Дети поныли еще немного, но приняли мамино объяснение как должное: если папа велел вернуться, значит, другого варианта нет, надо возвращаться.

За те годы, что Ира была замужем, за границу она выезжала считанные разы, и каждый раз заграницей была Турция. Может быть, если бы Ира была обычной здравомыслящей и немного корыстней, как жена богатого мужчины она путешествовала бы чаще. Но Ира не была обычной и совсем не была корыстной. Ну а здравомыслие здесь принципиальной роли, видимо, не сыграло. Или оно в Ире угасало, когда она общалась с мужем.

Так или иначе, но до покупки дома на Рублевке на лето ей с детьми таковой снимался. А потом вроде уж и снимать нужда отпала. Свежий подмосковный воздух Ире казался вполне даже полезным для детей. В какой-то момент Игорь сам предложил им ехать на море. Вначале у него была мысль снять им виллу в Испании, но потом он почему-то передумал (а Ире и в голову не приходило спрашивать, почему), и отправил их в дорогущий турецкий отель.

Отель состоял из основного здания и нескольких шикарных вилл. У каждой виллы был свой бассейн и небольшая территория вокруг. В это место и ездила Ира с детьми и родителями тогда, когда Игорь вспоминал, что семью неплохо бы отправить на море. Бывало, он за лето и не вспоминал об этом ни разу, отдыхая все лето самостоятельно с очередной любовницей. Бывало, вспоминал не совсем вовремя, когда, например, один из детей был еще маловат с Ириной точки зрения для поездок. Но если Игорь говорил «собирайтесь на море», Ира свое мнение оставляла при себе и шла собирать чемоданы.

В этот раз ни о каком другом маршруте Ира и не думала. Она автоматически решила ехать обычным составом в Турцию, и единственной загвоздкой было то, что инициатива должна была исходить от нее самой.

Тогда перед отъездом мама собрала детские вещи и заказала такси на пять человек: в последний момент к ним присоединился папа. Ира сказала, что ночует в больнице и подъедет прямо в аэропорт, поэтому в чемодан мама на свое усмотрение положила и Ирины вещи тоже…

Все-таки звонок застал ее врасплох. Все удалось. План сработал. Она свободна и может делать со своей жизнью все, что заблагорассудится. Разве в это поверишь в одну секунду? Теперь у нее будет целый день, чтобы все осознать и хоть что-то продумать, купаясь в море. Конечно, конечно, купаясь в море! Все эти дни она нервно сидела на лежаке, ожидая звонка. А сейчас ждать больше нечего – можно будет залезть в море и плавать, плавать, плавать, наслаждаясь свободой.

Утром Ира позвонила водителю и сказала, что они прилетят на следующий день. Во время завтрака ей позвонил брат Игоря. Ире он был практически незнаком. А точнее, был незнаком совсем. Ира видела его один-единственный раз – на своей свадьбе. Он сидел среди родственников мужа, ничем особенным среди них не выделяясь.

То, что Николай являлся родным братом Игоря, Ира узнала от тамады, который, предоставляя слово гостям, говорил, кто есть кто. Второй раз Ира видела его на похоронах их матери. Но и там она лишь поздоровалась с ним, не сказав и пары фраз.

Чтобы при детях не сказать лишнего, Ира, оставив еду на столе, вышла из ресторана и присела на скамейку, стоявшую в тени высокой раскидистой сосны. С моря дул приятный теплый ветер, насыщенный йодом и, наверное, другими полезными веществами. От сосны и цветов, высаженных на всех аллеях, тоже приятно пахло. «Уезжать неохота», – вздохнув, неожиданно подумала Ира.

– Я вам выражаю соболезнования, – на том конце вздох интерпретировали по-своему, – но Игорь ходил по лезвию бритвы. Я всегда его предупреждал, что некоторые виды его деятельности могут привезти к страшным последствиям. Врачи говорят, что мания преследования у таких людей развивается часто. Тут любое сердце не выдержит. Я его видел позавчера – «овощ», Ира, настоящий «овощ», – собеседник тоже вздохнул. – Если бы он и выжил, то мозг не смог бы нормально функционировать. Извините, что я так говорю, но смерть в данной ситуации не самый плохой исход.

– Я понимаю, – еле слышно проговорила Ира.

– Похороны мы тут организуем. Нет проблем. Урну с прахом нам выдадут сегодня.

– Спасибо вам за хлопоты, – Ира спохватилась и постаралась отвлечься от окружающей обстановки.

– Моя святая обязанность – сделать что-то для брата, – Николай откашлялся. – Ира, тут всплывут наследственные дела. Когда вы приедете, поймите меня правильно, вам надо заранее настроиться на то, что все окажется не так уж просто.

– Понимаю, – Ире плевать было на наследство.

– Не просто, потому что даже своей долей в его предприятиях вы нормально пользоваться не сможете.

– Почему?

– Бизнес Игоря криминален. Вам не дадут управлять его делами даже через человека, которого они вам подсунут. Вначале они будут говорить с вами вежливо, но если вы не пойдете на их условия, то вежливость превратится в грубый шантаж, – Николай снова откашлялся.

– Я готова отдать все. Мне ничего не нужно, – громко сказала Ира, – пусть забирают, что хотят.

– Так тоже не надо рассуждать, – с ней разговаривали, как с ребенком, – оформите наследство и сразу продадите свою долю и долю детей мне. С этого момента с ними буду разговаривать я. Вас больше ничего касаться не будет. Там, я знаю, есть фирмочка, на вас оформленная. Лучше продать и ее. Дом оставите себе, живите на здоровье. Вырученных денег хватит на жизнь с лихвой, – Ира поняла, что Николай все продумал заранее, но ей было плевать.

– У Игоря был сын, – напомнила она, – он тоже получит часть акций.

– Если всплывет сын, то с ним я договорюсь сам. Беспокойтесь о своих делах, – сказал он чуть более резко. – До встречи в Москве.

Ира тяжело встала со скамейки. Нет, конец наступит только, когда она отдаст им все, что принадлежало Игорю. Дом, естественно, она продаст. Жить там, где ей столько лет причиняли боль, представлялось невозможным.

Во время похорон шел дождь. Ноябрь в Москве не лучшее время для долгого пребывания на свежем воздухе. Ира в сапогах, черных брюках, темном свитере и теплой куртке замерзла страшно. «А мама советовала одеть юбку или платье. Мол, дурной тон вдове идти на похороны в брюках и свитере. Так я вообще бы превратилась в сосульку», – подумалось Ире.

В ресторане на поминках знакомые Игоря сухо выражали ей соболезнования и отходили в сторону. Она ковыряла вилкой в тарелке с какой-то закуской и исправно поднимала рюмку за рюмкой, когда очередной гость желал сказать несколько теплых слов о покойном. Пить Ира толком не умела, поэтому отпивала маленький глоточек и ставила рюмку на стол. Тем не менее, к концу вечера она поняла, что с трудом может сделать несколько шагов. Николай проводил ее к машине с водителем: