Москва – Врата Демонов - Александр Прозоров

— Да я еще не хочу, мама.

— Ты никогда не хочешь, доча. И я не хочу. Но так устроен мир, что по ночам люди должны спать. Потому и я ложусь, и тебе придется.

— А мертвый дяденька тоже спит?

В ответ на взгляд малышки Атрамир подхватил ее, посадил себе на локоть, словно невесомого младенца, пригладил волосы. Девочка в ответ с готовностью вцепилась пальцами в его кудри.

Алина, насторожившись, внимательно следила за обоими — однако, похоже, на Юлю руки гостя совсем никак не действовали. Касался мужчина ее волос или клал ладонь на спину, малышка на это особо не реагировала, не замечала.

— Да, мертвый дядя спит, — мама все же отобрала ребенка у гостя. — И тебе пора.

Алина отнесла Юлю за шкаф в ее закуток, одной рукой сдернула покрывало с постели, другой опустила ребенка на спину, помогла раздеться, накрыла одеялом:

— Спокойной ночи, доча. Закрой глазки. Утром проснешься, и будет еще интереснее.

— Погладь меня по голове!

— Конечно, доча, конечно. Спи, хорошая моя… — Мама долго сидела рядом, лаская Юлю, пока ребенок не засопел спокойно и мерно. Лишь тогда Алина поднялась, пошла в кухню, чувствуя, как с каждым шагом сердце колотится все сильнее.

— Ты еще здесь? — остановилась она в дверях.

Атрамир пожал плечами. Он был способен ощутить разницу между эмоциями «никогда» и «не сейчас». И теперь ждал, на что решится хозяйка пещеры. Ведь порвать веревку с висящим на душе прошлым могла только она.

— Ну и пусть… — внезапно сделала шаг вперед женщина.

Шаг в безумие, шаг в неизвестность, шаг через горечь ошибок и боли. Но на душе вдруг стало не тяжело, а легко и просто. Она отдалась на милость чужака, и от нее больше уже ничего не зависело. Словно упасть в пропасть и испытать восторг невесомости, прежде чем…

…Прежде чем твое лицо снова начнут целовать жаркие жадные губы, твои плечи обнимут крепкие руки, а твое тело прикоснется к обнаженному мужчине, словно горящему холодным обжигающим огнем. Россыпи ледяных искорок были во всем и везде, они растекались по женщине, какими бы местами они с дикарем ни соприкасались, Алина превратилась в один огромный обнаженный нерв — и оба отлично знали, какой именно миг разорвет это напряжение, превращая его в наслаждение.

Алина парила, кружилась, наслаждалась безволием и пустотой. Именно пустотой, в которой не было ничего, кроме ласк, нежности, наслаждения, и чем меньше оставалось всего остального, тем больше ей доставалось того, ради чего стоило жить…

Проснулась она в своей постели, стоящей как раз напротив окна. Но лежала не на алых атласных простынях, которыми так гордилась, а на смуглой груди дикаря, целующего ее брови.

— Мне нравится такой будильник… — прошептала женщина, водя рукой по сильному телу. Сдвинулась немного вниз, на миг приоткрыла рот в тихом вскрике, выпрямилась, чуть покачиваясь. — Похоже, я плохая девчонка. Хочу просыпаться так каждый день. Какая странная идея… Как хорошо, что ты не понимаешь, о чем я говорю, дикарь…

Она тихо засмеялась — но сильный толчок заставил ее прикусить губу. Еще, еще… Алина вся зажмурилась, сжалась, упала на грудь мужчины, задрожала… Тихо выдохнула, прижалась к его шее щекой:

— Только не говори, что теперь придется вставать.

Сильная рука скользнула по ее затылку, и женщина поняла — вставать придется.

Она поднялась, потянулась к телефону, вытянула губы трубочкой:

— Шесть утра! Ничего себе… — покосилась через плечо, потом повернула сотовый камерой на себя и сделала сразу два снимка подряд. — Интересно, а где вчера остался мой халат?

Халат нашелся на кухне. Алина оделась и уселась напротив задержавшегося гостя, глядя, как он завтракает, жадно уплетая мясо. Сильный, невоспитанный, зубастый самец, который привык держать в узде своих женщин, карать за непослушание и требовать исполнения прихотей…

Дикарь перестал есть и поднял взгляд.

— Я согласна, — сказала она и вздохнула: — Это, наверное, психоз и мазохизм, но я согласна.

Мужчина поднялся, обогнул стол, подхватил женщину на руки, подержал перед собой, молча глядя в глаза. Потом неожиданно поцеловал ей колени и опустил обратно. Отправился в ванную.

— Эй, ты чего? Ты что, меня понял? — забеспокоилась Алина, потрусив следом. Включила свет.

Дикарь, подняв свой доспех, деловито прилаживал его на тело. Женщина вздохнула, подала ему черепушку. Мужчина кивнул, застегнул ремень, открыл сумку, начал закрашивать перед зеркалом лицо. Алина, не удержавшись, потянула из кармана телефон, пару раз им щелкнула, встала у дикаря за спиной. И, когда тот закончил макияж, сделала еще одну фотографию.

Гость опоясался, перекинул через плечо перевязь с мечом. Алина выскочила следом, спросила в прихожей в спину:

— Ты вернешься?

Дикарь остановился, опустив голову. Повернулся, обнял, крепко поцеловал ее в губы и только после этого вышел наружу.

Алина рассмеялась. Отерла рукой губы, обнаружив на запястье полоску черной краски, передернула плечами:

— Как только мужики с нами, накрашенными, целуются?

Крутанулась вокруг своей оси, отправилась в комнату, разбудила компьютер. Избыток чувств подзуживал на глупости. Алина открыла свою страницу, с ухмылкой уточнила статус с неизменного: «Все мужики козлы» на «Почти все…» и широким жестом поменяла фотку себя с дочерью на последнюю из ванной, подписав: «Собираю парня на работу».

Уже через миг появился комментарий от вечной полуночницы Лены Корчаковой:

«Воистину в тихом омуте черти водятся. Вижу, ты, подруга, оторвалась!»

«Обычный вечер при свечах…» — с улыбкой ответила Алина.

«…Переходящий в завтрак, — дополнила подруга. — О противозачаточных хоть не забыла?»

Алина поморщилась. Эта мысль за все минувшее приключение к ней не пришла ни разу. Она глубоко вздохнула и набрала:

«Плевать!!!»

«Понятно, — оценила Лена. — ОТОРВАЛАСЬ!»

Атрамир в это самое время поворачивал из пустынной рассветной расселины, на краю которой возвышался отрог с пещерой двух женщин, в тянущееся к северу ущелье. За спиной загудел воздух, с трудом удерживая широкие крылья. Драконы промелькнули над его головой и опустились между двумя крупными дохлыми демонами, утыканными стрелами. Молодой волхв приложил руку к груди и почтительно поклонился:

— Приветствую вас, мудрейшие…

Огнезар и Жадомир сложили крылья, опускаясь ниже к земле. С их спин соскользнули Дивислав и Неждана, хмурые гмуры. Простого целителя удостоило своим вниманием больше половины Малого Совета.

— Ты не пришел вечером рассказать о своих впечатлениях, храбрый воин народа людей… — Голос Величара прозвучал совсем рядом. Но вот где находится сам чародей, понять было невозможно. Альвы умели прятаться, этого у них не отнять.

— Прости меня, мудрейший из мудрых. Я забылся…

— Мы знаем, — ответил невидимый собеседник. — Когда ты не пришел, мы обеспокоились твоей судьбой, и я нащупал волны твоего сознания. Твоя забывчивость достойна прощения, ибо чувство показалось мне могучим, как седые горы, и горячим, как само солнце.

— Она нуждалась в исцелении, мудрейший, — покосился одними зрачками влево молодой рипеец. Кажется, чародей находился там. — Альвы учат, что волхв обязан любить того, кого исцеляет. Иначе его сила не подействует.

— Ты превзошел самого себя, воин, — усмехнулась Неждана, запустив большие пальцы за пояс. — Я ей даже позавидовала. Жаль, никто и никогда не лечил меня с таким тщанием.

— Дочь твоей избранницы обладает даром, молодой воин. — Голос альва прозвучал откуда-то из-под ног. Хотя, когда имеешь дело с лесными чародеями, ушам доверять не стоит. — Если она попадет в наш мир, народ мудрости обязательно выберет ее в ученицы, и она добьется больших успехов.

— Я не говорил, что она моя избранница… — возразил Атрамир.

— Тогда скажи!

— Зачем?

— Посмотри по сторонам, воин, — сделал шаг вперед могучий Дивислав, — ответь мне, чего мы добились в нашей великой битве?

— Мы почти истребили демонов и дали людям свободу! Служители зла больше не пытаются нападать на нас, не решаются на битву. Похоже, мы все-таки победили!

— Мы завоевали здешним смертным свободу. А они заметили свое великое обретение?

Вопрос заставил молодого волхва задуматься.

— Демоны стараются сделать их жизнь сытной и спокойной, — наконец ответил Атрамир. — В их пещерах из стен течет вода и туда же дуют ветра, унося запахи. У них есть пещеры с холодом, еда из камня, свет без солнца. Им нет нужды покидать свои убежища, у них имеется все, что нужно, чтобы в покое и безопасности набирать вес.

— Он понимает, — улыбнулась Неждана.

— У гмуров есть обычай, — опустил белую голову Огнезар. — В глубоких пещерах, где не на кого охотиться, они откармливают себе в пищу кроликов. У тех в клетках тоже всегда есть и пища, и вода, всегда чисто, светло и безопасно… Пока не наступает час пирушки.