Сборник: 200 рассказов Олеандрова - Олеандр Олеандров

Да. Они были правы. Они часто бывали правыми.

Первые два месяца крысы изучали меня, а я – их.

Они показывали мне свои привычки, повадки. И ещё они любили когда я называл их по именам.

Отличными тварями оказались.

И вскоре я стал у них "большой крысой".

Прошло пол года. В банке забыли кого именно они взяли на работу в котельню. Несколько раз ко мне пытался зайти директор банка но увидя страшные чёрные стены котельни, стаи крыс и котельщика в рваной облезлой спецовке, небритого, с кривыми зубами от недостатка витаминов и полуслепыми глазами от недостатка солнечного света – кинулся прочь. Лишь приказал чтобы к нам провели радиотрансляцию.

Что бы мы культурно развивались.

Ходили слухи что он хотел приказать чтобы дверь в котельню забили досками, чтобы оттуда никакая зараза не вылезла наружу, но его отговорили.

Надо же чтобы ночью кто-то бродил по зданию и трогал трубы – горячие ли они?

Но однажды всё изменилось.

Ночью я услышал отчаянные крики. Они доносились с улицы.

Кто-то убегал. А за ним гнались толпы народу.

В окно я увидел что у них в руках были факелы, заточенные колья и кресты в руках.

Вспомнив где находится входная дверь я бросился туда.

И как раз вовремя.

Буквально через дверь ко мне ввалилась огромная мохнатая тварь с рогами и копытами.

Представляете? Прямо через запертую дверь!

– Откройте! – Кричали снаружи и били в дверь – Вы в большой опасности! Эта нечистая сила. Мы только что изгнали её из одержимого человека и мы должны убить её!

А я всё смотрел на огромную мохнатую тварь которая тяжело дышала мне в лицо. И не верил своим глазам. Наконец она тоже внимательно посмотрела на меня и вдруг кинулась мне на грудь обняв своими мохнатыми копытами.

Да. Мы узнали друг друга.

– Жу-жа. Где же ты была, родная? – Прослезился я обнимая её – Я за тобой так скучал!

Удары в двери становились всё сильней.

– Идите прочь! Тут никого нету! – Крикнул я за дверь – Тут только я и моя жена. Правда дорогая? – И я ласково посмотрел на Жу-жу.

Жужу хрюкнула как бы в подтверждение.

За дверью снова раздались крики. – Оборотень… упырь… рассадник нечистой силы…

К счастью дверь была крепкой. А утром – мы уже сидели глубоко в подвале, в котельне. Прямо у котла.

В обед крысы выползли наружу и уставились на Жу-жу. Она тут же сожрала одну из них. После чего стала превращаться в такую же крысу как они, только огромную, облезлую, с длинным грязным хвостом.

Она росла прямо на глазах – я видел как она обрастала шерстью, как её рога пропали а вместо них выросли огромные острые уши, серые и с редкими волосами.

Затем у Жу-жи выросло огромное брюхо и она села предо мной на полусогнутые задние лапы. Точно как крыса. И вопросительно посмотрела на меня.

– Вроде ничего – одобрил я. И после небольшой паузы смущённо добавил – Красивая…

И ласково улыбнулся.

Снова потянулись месяцы.

Только теперь мне стало жить веселее в котельне.

Жу-жа исчезала по ночам но под утро снова возвращалась и приносила мне что-нибудь вкусненькое. Затем смотрела как я ем и радостно подпрыгивала.

Долгими вечерами мы с ней сидели у котла. Смотрели на огонь полыхающий внутри него.

Я обнимал её и что-то пел. А Жу-жа – хрюкала мне в такт мелодии. И плавно покачивалась.

Пока мы, счастливые, не засыпали рядом.

Однажды на стене раздался шум – это заговорила радиоточка. Директор банка выполнил своё обещание.

Жу-жа долго нюхала радиоточку, тыкала в неё ногтями.

В конце концов она понравилась ей.

Днём Жу-жа слушала программы для сельской молодёжи. А вечером – партийные съезды КПСС. Но больше всего ей понравилось слушать выступления генерального секретаря КПСС.

Радостно хрюкала когда слышала про улучшение благосостояния советского народа. И одобрительно кивала мордой при упоминания о перевыполнении продовольственных планов партии.

Или восторженно била лапками себя по огромному животу.

– Наверное в партию вступить хочет – подумал я. И Жу-жа одобрительно захрюкала.

Через месяц она перестала покидать котельню и целыми днями слушала выступления Леонида Ильича.

– Как же принять тебя в партию? – Наконец задумался я. Жу-жа умоляюще смотрела на меня. И тогда я решился.

– Придётся пойти и поискать партийную организацию в банке! Но что не сделаешь для любимой?

Я решился это сделать в понедельник. Прямо днём дверь открылась и я вышел из котельни. Грязный, в обгаженном крысами пиджаке который висел на мне мешком и с плешиной на голове которая мрачно светилась.

Мой прыщавый нос едва успел показаться наружу как технический персонал в ужасе начал разбегаться.

Я кричал им вслед – Обождите! Тут моя жена в партию вступить хочет! – Но говорилось мне с трудом. Приходилось вспоминать как правильно говорить человеческой речью.

Отвык.

А сказав что нужно я снова спрятался в котельню.

Но меня услышали.

Через два дня кто-то постучал нам в дверь и прокричал что мою жену в партию принять не могут. Так как её никто не видел в партийной и общественной работе. Да и вообще нашу котельню скоро закроют. И на её месте поставят немецкий автоматический котёл. Чистый и аккуратный

А нашу крысятину замуруют. Навеки. Или завалят строительным мусором.

И снова замуруют. Что ещё лучше будет.

После чего за дверью раздался радостный смех.

И топот уходящих ног.

– Жу-жа- сказал я ей – Они нас не поняли. Придётся нам пойти к директору. На откровенный разговор.

Жу-жа с готовностью встала на задние лапы.

Уж очень хотела в партию.

На следующий день я надел на неё джинсы, очки и накрасил ей губы губной помадой. Длинные уши спрятал под парик блондинки. И наверх накинул платок.

– Пошли – сказал я ей.

И мы пошли.

На улице ярко светило солнце, пели птицы и дул лёгкий ветерок когда дверь котельной открылась и оттуда показались две огромные, тёмные, мрачные фигуры.

На полусогнутых ногах они медленно шли к лестнице. Технический персонал крестился и в ужасе разбегался по углах комнаты.

Но мы не обращали на них внимание и подымались по лестнице всё выше и выше.

На каждом этаже люди выскакивали из комнат но увидев нас тут же с воплями убегали обратно.

Поднимаясь на последний этаж я выглянул в окно и понял что меня тут же сразу заметили. Какие-то люди стали показывать на меня пальцем:

– Это он… упырь… – кричали они.

Но мы уже зашли в кабинет директора.

Увидя нас – он привстал со стула… и из его рук тут же вывалилась авторучка.

Возле него сидела секретарша – длинноногая красавица Зинаида Павловна.

Которая при виде нас взвизгнула и отскочила в сторону повалив стул на землю.

Я стоял и жмурился от солнечного света, прыщи на моем носе стали ещё безобразнее и ужасно чесались. Я приветливо улыбнулся директору но тут же вспомнил что зубы мои давно расшатались в разные стороны, как и то что глаза мои давно стали красными и слезились от малейшего солнечного света. Но я всё равно хотел говорить. Перестав улыбаться и поправив грязный старый пиджак я важно произнёс – Безобразие гражданин директор. Моя жена хочет в партию вступить. А ей не дают…

– Кто??? Кто??? – наконец выдавил из себя директор и зажав нос подошёл к Жу-же пытаясь разглядеть кто прячется за платком.

Но она смущённо отворачивалась

Тогда он потянул его двумя пальцами кривясь от отвращения.

И это была его роковая ошибка.

Платок упал с её головы и показалась огромная крысиная морда, с длинными плешивыми ушами и маленькими чёрными злобными крысиными глазками.

– Вон! – заорал директор – Тебя в зоопарк завтра примут а не в партию!

Попытался отскочить от неё но не успел.

Жу-жа наклонилась и откусила ему голову. Зинаида Петровна начала на четвереньках выползать из кабинета. С жуткими криками – Спасите! Помогите! Нечистая сила!

За окном раздался ответный крик – Не выпускай упыря. Мы уже идём на помощь…

Жу-жа всё ещё жевала голову директора. А я уговаривал её выплюнуть – Дорогая, перестань, вдруг зубы поломаешь!

Но Жу-жа не слушала меня и начала доедать всего директора. Я упорно тянул её в сторону повторяя – Не ешь, родная. Подавишься ещё

И вдруг Жу-жа начала превращаться в директора. Это была у неё такая привычка – кого сожрёт в того и превращается.

Но увы… на этот раз сумела превратиться только голова. А туловище – осталось такое же, крысиное.

В двери ворвались какие-то люди, с заточенными осиновыми кольями и факелами.

– Изыди нечистая!