Интуит. Арка 1. Том 2 (СИ) - Янтарный Дмитрий

— В сарае ночь проведут, ничего с ними не станется. К сожалению, они из той породы людей, которые не могут достойно принять гостеприимство. Непременно надо местную девку опозорить.

Хи промолчала. Хотя её деревню миновала напасть захвата монголами, она представляла, как обращаются с побеждёнными захватчики. В особенности, с женщинами.

— Вам покажется это странным, но мой отец никогда не допускал подобных вещей. По крайней мере, тем, кто находился в его личном отряде, — сказал Баксис, словно прочитав мысли девушки, — за нашим отрядом постоянно шёл караван из нескольких десятков женщин. Любой мог удовлетворить свою… нужду. Я беру со своего отца пример. Однако не все, к сожалению, могут себя контролировать.

— Как же они вообще тебя слушаются? — спросила Хи.

— В восточном Китае остались их семьи. Очень многочисленные. И если я с тобой не появлюсь в Паньчжоу через двое суток, моему отцу будет направлен почтовый сокол с соответствующим указанием. Так что будь их воля, они бы сегодня пешком понесли нас в Паньчжоу на своих спинах.

— Это так жестоко.

— Согласен с вами, Хи. Но другого способа контролировать таких людей нет. Уж можете мне поверить.

Наконец, показывать в деревне Баксису больше было нечего, и Хи повела его в дом. Баксис был очень вежлив с семьёй Хи, должным образом обращаясь прежде всего с её отцом и даже принеся положенные в таком случае дары — несколько золотых украшений. И ни одним своим поступком не унизил их тем фактом, что он, в общем-то, приехал за тем, что уже очень давно принадлежит ему. Он сообщил им о том, что завтра они направятся в Паньчжоу, где через несколько недель и состоится свадьба. Где же именно они будут жить, Баксис не сказал. Очевидно, ещё и сам не определился. Хи молча сидела и слушала его, изредка кивая головой. И в этот момент она вздрогнула. Ибо её чуткий слух уловил голос. Голос того самого человека, которого она так полюбила. Он очень тихо произносил её имя: «Хи Та…»

— Я ненадолго, — сказала Хи, вставая из-за стола, — свежим воздухом подышу.

Выйдя из дома, она почти бегом бросилась в сторону пролеска, откуда звучал родной голос. Несколько минут — и вот она видит его, сидящего под деревом с травинкой в зубах и насвистывающего какую-то песенку.

— Тебе не стоило сюда приходить, — сказала Хи, согнав с лица счастливое выражение и придавая ему серьёзный вид, — за мной приехал тот, кому я была обещана. Мы больше не можем быть вместе.

— Как? — травинка Туна упала на землю, он поднялся и грустно посмотрел на девушку, — неужели так скоро?

— Мне жаль, но это так.

— Но он увезёт тебя туда, где я тебя никогда больше не увижу. Так… давай хотя бы попрощаемся.

Он медленно подошёл к ней. Она тихонько плакала. Он нежно взял её за виски и поцеловал. И поцелуй был долгим. Очень долгим. Катастрофически долгим…

— Так вот каким свежим воздухом ты вышла подышать, моя суженая, — раздался едкий голос сзади. Баксис стоял недалеко от них, и в его глазах веселье смешалось с бешенством.

— Нет, Баксис, прошу тебя, — взмолилась Хи, бросаясь к нему, — мы просто попрощались, он сейчас же уйдет, и ты больше никогда его не увидишь, клянусь!

— Отлично. Вот пусть и проваливает, пока я добрый, — прошипел Баксис, — потому что не очень-то весело будет жить твоей семье, если вся деревня прознает, чем ты тут занимаешься вдали от всех… при готовом-то женихе…

Тун, покорно развернувшийся и побредший прочь, после этих слов, внезапно развернулся и кинулся на Баксиса с криком:

— Да ты и пальца её не стоишь, ничтожество!!!

Терпение Баксиса окончательно лопнуло. Подпустив Туна достаточно близко, он сделал опережающий замах рукой в латной перчатке, и, уклонившись от его броска, нанёс ему мощный удар в висок. Послышался противный хруст. А через несколько секунд Туна Би не стало.

Хи ахнула. Слух никогда её не подводил, но нет, только не сейчас, это невозможно, не может этого быть, он не может лежать здесь мёртвый, это неправда. Это неправда! ЭТО НЕПРАВДА!!!

— Убийца! — закричала она, бросаясь с кулаками на Баксиса.

— Он сам виноват, — хладнокровно ответил юноша, хватая Хи и удерживая её, — я дал ему шанс, которого не дал бы никто другой. Шанс уйти и прожить свою жизнь. Не запятнав при этом репутации ни своей семьи, ни твоей. Он им не воспользовался. А теперь прекрати истерику, вытри слёзы и пошли обратно. Постарайся сделать так, чтобы твоя семья ни о чём не догадалась. Это в их интересах, поскольку ты-то отсюда уедешь, а им ещё предстоит здесь жить.

Шок быстро сменился апатией. Баксис повёл её домой, и она молча повиновалась. Она вежливо улыбалась всем, кто ей встречался. Наконец, она оказалась около своей комнаты.

— Завтра утром отъезжаем в Паньчжоу, — бесстрастно сказал Баксис, всё время державшийся рядом, — рекомендую хорошо отдохнуть — потому как тебе, не привыкшей ездить в седле, понадобится много сил для этого путешествия. Можешь так же взять памятные для тебя вещи. Одежду не бери — скоро у тебя её будет столько, что на всю жизнь хватит. Твои родители были так добры, что постелили мне внизу. Спокойной ночи… милая.

И вот Хи осталась одна. Нельзя передать словами ту бурю эмоций, которая в ней бушевала, так же резко сменив апатию. Зная, что её жизнь уже не принадлежит ей, она, тем не менее, лелеяла призрачную надежду, что со временем надоест Баксису и сможет покинуть его. Но теперь и на это надеяться не имело смысла. Её возлюбленный лежал там, в лесу, с проломленным черепом, и она больше никогда не услышит его голоса, его дыхания, биения его сердца… никогда. Внезапно, как будто из кусочков мозаики, в её голове сложился план мести. О, она отомстит. Вот только надо уехать подальше отсюда, чтобы деревне не пришлось нести ответственность за её ужасный поступок.

На следующий день Хи и Баксис, благословлённые матерью девушки, выехали в путь в сопровождении двух телохранителей. Ехать Хи пришлось, обнимая Баксиса за спину. На звероподобных охранников она старалась не смотреть — ещё в самый первый раз увидев их лица, она не могла поверить, что у них есть семьи, жены и дети, которые их любят и ждут. Хотя… любят ли? Возможность жить с любимым человеком — это невероятный дар, данный далеко не всем. В чём она сама горько убедилась.

День тянулся невыносимо долго. Унылые образы сменялись один другим: степь не радовала путников разнообразием. Баксис повесил себе на пояс флягу с водой, чтобы Хи могла в любое время снять её и напиться.

И вот долгожданный вечер. Охранники устроили небольшой лагерь и развели костёр. Поев, Баксис сказал Хи:

— Милая, принеси нам вина. Оно в правой фляге на моём коне.

— Вино? Дело твое, но неужели ты хочешь пить вино, которое грелось на солнце весь день? — спросила Хи, вставая и направляясь к коню Баксиса.

— Не переживай, дорогая — улыбнулся Баксис, — это специальное вино. Его и надо пить тёплым.

Баксис ещё не ответил, а Хи уже сняла одну из заколок со своей головы, вскрыла её и высыпала сонный порошок во флягу с вином. Эту заколку с секретом мать подарила девушке, когда той исполнилось пятнадцать лет. Затем, как ни в чём не бывало, вышла из-за коня, подошла к Баксису и отдала ему флягу. Он со своими охранниками почти в момент осушил её. Буквально минуту поклевав носами, все трое уснули мёртвым сном. Вытащив вторую заколку, Хи извлекла оттуда миниатюрное лезвие. Аккуратно нащупав на шее Баксиса артерию, она загнала туда свою заколку. Из-за того, что тело было расслаблено снотворным, кровь неожиданно быстро стала вытекать из раны. Вытащив лезвие и кое-как подрезав коням стремена, Хи бросилась бежать. Неважно, куда, неважно, зачем. Главное найти место, где можно укрыться и переждать. А потом… а что потом, Хи не знала. Назад пути нет. Баксис мёртв, Тун мёртв. Будущее девушки было так же безжизненно и пустынно, как и окружавшая её степь.

Внезапно Хи почудилось, что кто-то бежит за ней. Использовав свой слух, девушка поняла, что ей не показалось, однако сил для того, чтобы распознать погоню, уже не оставалось. Тяжёлые шаги едва ли не сотрясали землю, и они приближались. Хи, только присевшая для того, чтобы перевести дух, вскочила и снова побежала.