Наследие исполинов - Владимир Васильев

И еще Скотч подумал: странно, но практически в любой произвольной выборке людей при нужде почти половина мгновенно и легко превращаются в умелых и опасных бойцов. Даже если до этого оружия в руках сроду не держали. Боты, конечно же, не из этой половины, но вспомнить хотя бы, как Тентор расправился с платочником, свалившимся на Гунилу. Неужели война – призвание человеческой расы? Неужели люди – штатные воины галактики? Так же как а'йеши – штатные торговцы и контрабандисты, свайги – штатные философы, цоофт – штатные технари, а остатки азанни – штатные пилоты? Когда-то давно Скотч читал забавный документ, в котором галактика рассматривалась как единый гипероргаизм, а расы разумных существ – как специализированные Управляемые группы. Не оттого ли давным-давно покоривши галактику союз так и не смог вырваться за ее пределы, хотя технически вполне способен на это? Какой организм приветствовал бы путешествие, скажем, печени или коленной чашечки за пределы организма?

В свое время именно люди коренным образом изменили ситуацию в галактике. Они сумели прекратить вековую войну с нетленными – еще одной загадкой прошедших столетий. Они сплотили и укрепили союз, и они же одновременно выхолостили его, лишили силы и смысла. Именно люди быстро и практически без усилий распространили свою модель общественных отношений и бизнеса. Распространили на всю галактику. Людские пороки с восторгом были подхвачены остальными расами. И в результате помойка, коей являлась доминанта Земли, разрослась до максимально возможных размеров. Впрочем, тогда владения людей еще не назывались доминантой.

Лучшие воины, как известно, рождаются именно на помойках. Можно сколько угодно учить воинским искусствам сытого и благополучного, но он все равно в итоге проиграет оборванцу, сызмальства привычному к каждодневной драке за кусок хлеба, драке на смерть, без пощады и политкорректных соплей.

– Стоп! – Шепот Семенова выдернул Скотча из размышлений.

Скотч замер. Он шел первым и тем не менее ничего не заметил.

Рука Семенова легла ему на плечо, вынуждая присесть. Скотч присел, одновременно полуобернувшись влево. Краем глаза он увидел, как идущий последним Веселов тоже бесшумно приседает.

Жестом Семенов показал, что нужно убраться с тропы. Скотч послушно раздвинул нижние ветви пышного пальмо-дендрона и бочком протиснулся в образовавшуюся щель. Потом лег спиной вверх и тихонько поворочался, чтобы примятые стебли подлеска распрямились и прикрыли его сверху. Семенов пристроился рядом, Веселов – чуть в стороне.

Скотч по-прежнему ничего не видел, но уже ощутил чье-то присутствие.

Семенов тихонько коснулся его плеча; Скотч повернул голосу. Без слов Семенов протянул искательский ноктовизор – взгляни, мол.

Скотч взглянул, приложив к глазам прибор, и обомлел. Метрах в десяти – двенадцати от них кто-то шел. Полуразмытый силуэт, две руки, две ноги, небольшой горб на спине, в руках… оружие в руках, что же еще. А горб – это вещмешок, конечно же. И еще один силуэт, дальше. И еще. Целая цепочка.

Чьи-то ноги мелькнули перед самым лицом, на миг загородив поле зрения.

Еще один десантник шат-тсуров прошел по тропе, по которой они только что спешили на юг.

Скотч, бесшумно вернул к глазам свой ноктовнзор – силуэты сделались невидимыми. Семенов, как всегда, оказался прав. Туристские приборы не фиксировали боевой камуфляж десантников Тсурры.

Десантники шествовали мимо них минут пять. Тройной цепью. Самой густой была вторая. Скотч молился, чтобы никому из шат-тсуров не пришло в голову просканировать заросли: три таких крупных объекта, как Скотч, Семенов и Веселов, легко отслеживались при помощи самого заурядного карманного биодетектора.

Но десантники прошли мимо. Один даже едва не наступил Скотчу на ногу. Все трое, когда скелетик оказался в каком-то шаге от них, на короткое время прекратили дышать.

Но небо хранило их. Или что там может хранить беглецов? Десант волнами прокатился на север, не заметив ничего. Семенов отобрал у Скотча искательский ноктосизор и еще долго оглядывался да вслушивался в ночные шорохи.

– Кажется, пронесло, – прошептал он наконец. – Пошли, что ли?

– Почему они нас не заметили? – недоуменно спросил Скотч. – Они что, без сканеров?

– Со сканерами, – буркнул Семенов. – Но у нас ведь защита.

И указал на шарик, прикрывающий от «генераторов тоски».

– Носитель такого датчика невидим для биодетектора. Солдаты Тсурры активируют их при сканировании, чтоб не путаться. Поди отличи жертву от загонщика, если биодетектор ловит десятки объектов! Думаешь, я зря те подобрал после драки?

– Ёлы-палы, – вздохнул Скотч. – Что б мы без тебя делали, Влад, ума не приложу.

– То же, что и мы без тебя. Попались бы скелетикам при первой же облаве. Ладно, потопали…

В течение ближайшего часа они успели отмахать приличный кусок пути. За это время лишь однажды над головами с характерным шелестом прошел атмосферный корабль, но никто из троицы его не сумел разглядеть: мешала густая листва.

– Так, – сказал Скотч, останавливаясь. – В принципе, мы уже близко. Надо, наверное, поближе к реке подойти.

Близился рассвет. Втроем они успели вернуться почти к самому месту недавней стоянки, затратив в полтора раза меньше времени, чем понадобилось полной группе со всем грузом.

Еще около получаса они пробирались вдоль самой воды.

Искатель Саня однажды чуть не свалился с трехметровой высоты в воду, но его вовремя поддержал Семенов.

Катер они увидели, когда начал заниматься рассвет.

– Стоп! – прошептал Скотч, останавливаясь. Остановился он резко, на полушаге, и ожидал, что Семенов ткнется ему в спину, потому что шел агент-отпускник почти вплотную. Зря ожидал. Семенов, разумеется, успел среагировать.

Река в этом месте плавно изгибалась; впереди расстилался небольшой заливчик. Тут-то и ткнулся в прибрежную отмель морской катер «Амфисбена».

– Он? – почти беззвучно спросил Семенов.

– Он, – подтвердил Скотч. – Видишь, борта какие высокие? Такие только у рыбацких посудин, с северного побережья.

Вокруг было тихо и пустынно, насколько тихо и пустынно может быть в предрассветном лесу.

– Понаблюдаем немного, – решил Семенов. Скотч хотел было согласиться, но, бросив взгляд на берег, растянул губы в улыбке:

– Ни к чему, Влад. Видишь, вон зверушка на водопой выползла?

Семенов глянул:

– Вижу.

– Это косуля. Они невероятно пугливы. Если косуля пьет, вблизи точно никого нет.

– Что ж она катера-то не боится, если так пуглива? – проворчал Семенов. – Он и пахнет странно, и выглядит непривычно. Или в лесу катера сплошь и рядом попадаются?

– Она ж в сторонке, смотри. Даже от тропы отошла, подальше от катера. Да и неживой он, катер-то. Косули всего живого боятся.

– Ну ладно, – вздохнул Семенов. – Тебе виднее. Двинули помалу…

Пришлось забирать влево, чтобы обогнуть излучину. К катеру они подбирались, как кот к добыче. Медленно, по шажку, мучительно вглядываясь в утренний сумрак под сенью джунглей Табаски. Тихо плескалась в русле река Сайра, голосили проснувшиеся птицы, а трое землян крались к Темной, безмолвной и оттого кажущейся воплощением смерти запустения туше из тусклого темно-зеленого металлопласта.

Впрочем, запустение на борту катера и около него все трое приветствовали.

Наконец Семенов, Скотч и Саня Веселов подобрались почти вплотную, хоронясь в густом кустарнике у левого борта катера. «Амфисбена», чуть накренившись, застыла на отмели; пропущенный через клюз тонкий синтетический конец тянулся на берег и опоясывал молодое мангровое дерево, почему-то произрастающее целиком на суше, метрах в пяти от воды. Пляжик у места причаливания пестрел многочисленными следами. Прежде чем высадиться, скелетики основательно истоптали прибрежный песок. Все следы уводили прочь от катера, в чащу. Обратных следов Скотч не видел, но, по совести говоря, на катер можно было попасть и минуя пляжик, с поросшего бурой травой бугорка у самой кормы.

– Кажется, никого, – прошептал Семенов. – Я сейчас, ждите…

Агент-отпускник проворно и бесшумно прокрался к борту, подпрыгнул, подтянулся-выжался на руках и перевалился через планшир. По палубе катера он передвигался либо на четвереньках, либо вообще ползком. Во всяком случае, из-за борта его не было видно, хотя Скотч прекрасно разглядел отворившуюся дверь рубки.

Спустя несколько минут над бортом показалась голова и верхняя часть торса Семенова. Ни слова не говоря, он призывно замахал рукой.

Скотч кивнул Веселову, чтоб взбирался на борт, а сам кинулся отвязывать швартовочный конец. Отвязал, наскоро свернул кольцами, забросил на палубу и, навалившись, попытался столкнуть катер с мели. С третьей попытки получилось. Скотч пихнул в борт еще раз и вцепился в протянутую руку Семенова.

– На катере никого, – шепнул он Скотчу. – Ты управлять им умеешь?