Последний бой (СИ) - Дмитрий Лифановский

маленькие жуки медленно поднимались по серпантинам дорог, проложенным по стенам котлована машины и подводы, на самом дне ковыряли промерзлую землю экскаваторы. И люди, люди, люди.

— Мощно, правда? — жизнерадостно спросил подошедший незаметно Липинский, — Мы, когда в августе прошлого года сюда пришли, тут тайга была и овраги. А сейчас вон какая стройка, — его голос зазвенел гордостью.

— Вы с первого дня здесь? — поинтересовалась Настя.

— Да, — кивнул капитан, — Как стройку начали, мы с первой бригадой и прибыли. Периметр еще по тайге ставили, — он махнул рукой на вышки.

— А до этого? — посмотрел на него Сашка.

— А до этого в госпитале.

— Воевал? — голос Стаина подобрел.

— Да, товарищ гвардии генерал-майор. Смерш Третьего Белорусского.

— У Василькова? — удивленно вскинул брови Стаин.

— Да, у Павла Петровича. Вы знакомы?

— Встречались, — кивнул Стаин и поморщился. Тот день он не забудет никогда. А Липинский подумал, что генерал не ладил с его бывшим начальством.

А Стаин смотрел и смотрел на чернеющий среди заснеженной тайги огромный провал в земле, созданный человеком, снующих внизу рабочих, на технику, на топорщащиеся там и ту металлоконструкции и думал, что все-таки повезло ему попасть именно в это время. Тяжелое, кровавое, страшное. Но великое своими свершениями, своими людьми. Скоро, вслед за ним сюда начнут подъезжать те, кого он отобрал за эти четыре месяца. Ребята из корпуса, десантники Маргелова, парни и девушки собранные по комсомольскому призыву и прошедшие все мыслимые и немыслимые проверки. Молодые, сильные, не знающие слова «невозможно», не потерявшие, несмотря на боль и горе, выпавшие на их долю, веру в большую светлую мечту. А значит Ковчегу-2 быть! И кто знает, что будет ждать их там, за переходом? Смогут ли они, как обещают ученые пробить коридор обратно, или останутся отрезанными от Родины, родных и близких? Что бы ни было, что бы их ни ждало, но они сделают то, что надо, что от них требует советский народ!

Стаин не мыслил лозунгами, он был и остался далек от всяких политических призывов, они его не трогали. Но те, кто когда-нибудь в жизни чувствовал, ощущал всей душой, всем сердцем это единство, причастность к созданию чего-то великого, грандиозного, меняющего мир, незамутненную ничем гордость за родную страну и за людей, населяющих ее прекрасно бы его поняли. Как понимали Сталин и Берия, Шапошников и Жуков, Миль и Камов, Настя, маленькая Валентина, капитан Липинский, водитель, оставшийся курить возле эмки, тысячи людей ковыряющих сейчас в котловане стылую землю, и миллионы людей на просторах Великой Страны, первой в мире страны рабочих и крестьян!

[i] Гвардейское звание, присвоенное военнослужащим, является пожизненным, независимо от того, состоит ли военнослужащий в Гвардейской или другой (негвардейской) части Красной Армии, а также в период пребывания в запасе и отставке командного, политического и начальствующего состава, и в долгосрочном отпуске и в запасе — младшего начальствующего и рядового состава. Ст.13 Положения о гвардейских частях и соединениях Красной Армии от 21.05.1942. Позже, после войны была изменена.

[ii] Первоначальный сценарий фильма назывался «Басмачи», он был написан А. Кончаловским и Ф. Горенштейном, но не одобрен худсоветом. Второй сценарий, уже рабочий, создали в 1967 году Валентин Ежов и Рустам Ибрагимбеков с участием Марка Захарова и назывался «Пустыня», так как действие фильма разворачивается в пустыне Средней Азии.

В несколько исправленном варианте 1968 года фильму дали название «Спасите гарем», поскольку в его основу была положена история хана, бросившего свой гарем. Но в 1969 году революционный вестерн режиссера Владимира Мотыля вышел в прокат под окончательным названием— -«Белое солнце пустыни»- и ему суждено было стать классикой советского кино.

[iii] Комиссар госбезопасности третьего ранга примерно соответствует званию генерал-лейтенанта. Но полковник госбезопасности у Стаина уже был, так что присвоили просто следующее звание.

Эпилог

День 9 июля 1965 года в Симферополе выдался довольно жаркий. Новенькие, сверкающие зеленью вагоны скорого поезда Москва-Симферополь медленно подкатили к перрону, который тут же заполнился прибывшими отдыхающими и встречающими их частниками наперебой предлагающими «самую лучшую комнату у самого моря». А вот из двух вагонов высыпала звонко галдящая толпа школьников от мелких четвероклашек, до пытающихся казаться солидными восьмиклассников в белых с красной кисточкой пилотках и пионерских галстуках, болтающихся на тоненьких детских шейках. У кого-то аккуратно выглаженных, а у кого-то топорщащихся в разные стороны обмусоленными концами.

— Дети, не расходимся, не разбегаемся, дружно строимся и ждем, — хлопнув в ладоши, скомандовала не терпящим пререканий голосом женщина лет сорока-сорока пяти со светлыми волосами туго собранными на затылке в клубок. — Учителя, разберитесь со своим классами. Яковлев, куда собрался⁈ Быстро в строй!

— Раскомандовалась тут, генеральша! — буркнул упомянутый Яковлев, сынок директора тамбовского ЦУМа, чернявый пузан из 5 «а» с надменным, вечно недовольным выражением лица, но встал в строй. Так, будто он и не в строю вовсе, а рядом.

— Яка, ты чо развыступался, — осадил одноклассника долговязый, лопоухий парнишка с конопатым лицом и рыжими непослушными локонами.

— Не твое дело, рыжий!

— А в рыло⁈ — парнишка поднес к носу брюзги внушительный кулак.

— Ой, да ладно! — пошел на попятную Яковлев, — А че она. Раз муж генерал, все можно что ли?

— При чем тут муж? — искренне удивился рыжий.

— При том, — буркнул пузан и, надувшись, отвернулся.

— Так, Нина Николаевна, — обратилась женщина с командным голосом к молоденькой учительнице, — Вы тут командуйте, а я пойду с транспортом разберусь и грузчиков пригоню, — и всем было ясно, что эта грузчиков именно пригонит.

— Вот о чем я и говорю, — не унимался Яковлев, но на него никто уже не обращал внимания.

Через некоторое время женщина появилась в сопровождении пяти солдат с голубыми летными погонами под командованием младшего лейтенанта.

— Вещи в вагоне надо загрузить в автобусы, с детьми мы сами разберемся. Выполняйте! — она махнула рукой и младлей с солдатами кинулись выполнять команду, будто перед ними был как минимум маршал авиации. А может и не так уж не прав Яковлев, жена генерала не значит, что она может командовать солдатами и офицерами Советской Армии.

Дети погрузились в удобные туристические автобусы с мягкими креслами и вентиляцией с подсветкой над каждым из них. Солдатики с помощью старших учеников закидали в багажные отсеки вещи и колонна сопровождаемая военным УАЗиком и двумя милицейскими «Волгами» в голове и хвосте тронулась на выезд из города. Так начался черноморский отдых лучших классов новой тамбовской средней школы №35[i]. Две недели в санатории ВВС «Буревестник» в курортной Евпатории, лучшая награда за отличную учебу. За такие вот летние выезды, в этом году на море, в прошлом году на Байкал. Что будет на следующий год, никто не знал, но это станет темой огромного количества пересудов, как среди школьников, так и среди учителей в наступающем учебном году. За заботу, за любовь к ученикам те отвечали взаимностью своему директору Никифоровой Лидии Михайловне. Были конечно исключения, типа Яковлева, но к ним относились с легким презрением и недоумением. Учителем и директором Лидия Михайловна была строгим, порой даже чересчур суровым, но это не мешало ученикам ее любить и уважать. Потому что знают, что это она пробила через свои знакомства в Москве лучшие в городе инструменты для школьного ВИА. Это она в прошлом году пошла в милицию и лично взяла на поруки хулигана Витьку Макарова, которому оставалось доучиться до выпускного каких-то полгода. Если б не это ушел бы парень под суд и дальше в лагерь, за драку и хулиганство. Несмотря на трудный характер, учился Витька хорошо. Поэтому Лидия Михайловна буквально за ухо, забрав у пьющих родителей парня все документы, перевела здорового косматого расдолбая, грозу окрестных улиц через дорогу и сдала в Высшее военное летное училище имени Героя Советского Союза Марины Расковой, погибшей в самом конце войны в июне 45-го под Мюнхеном.

Спустя год, буквально перед самым отъездом в Крым в школу пришел жизнерадостный подтянутый курсант Макаров. Пришел с цветами для директора. Правда, уходя, по старой памяти поводил у местной шантрапы перед носом кулаком, сообщив, что тому, кто Лидочку обидит, не жить. Возражения, что какая она Лидочка, она генеральша в юбке, понимания не получили. А вот возразивший получил леща и многозначительную улыбку Витьки:

— Лидочка она. Только вам об этом знать не обязательно, раз сама молчит.

Сама война закончилась в 2-го сентября сорок пятого, разгромом французской группировки немцев и подписанием полной капитуляции Германии. Союзники открыли второй