Наследство - Инна Рудольфовна Чеп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдова сжала его ладонь и, покраснев, прошептала:
— Да.
Ей не нужно было время, чтобы «подумать». Другого ответа быть не могло.
Михаил протянул ей плащ.
Часть 12
Самоходная карета тряслась на ухабах. Вместе с ней подскакивали и сидящие внутри люди. Мужчина крепко прижимал к себе девушку, положившую голову ему на грудь.
— Злитесь, то есть злишься, что я плохо себя вел? Совсем не как настоящий благородный? Ну, во-первых, ты плохо знаешь благородное сословие. Флирт с чужими женами давно уже не считается позором, в мужской компании — это скорей даже предмет гордости. А во-вторых, должны же мы были как-то определиться с нашими желаниями. Ты сама не хотела давать мне ответа, пришлось вынуждать тебя к его формулированию.
Катя немного сердито сообщила:
— Из вас никудышный соблазнитель, — но от новоиспеченного мужа не отстранилась. Тот лукаво улыбнулся:
— Отнюдь. Замуж за меня ты все-таки вышла.
Помимо собственной воли, инкнесса тихонько рассмеялась. Невозможно было сидеть мрачной рядом со счастливым, шутливо настроенным Михаилом. К тому же она не считала, что у нее есть причины хмуриться.
Потому что ей было хорошо, а все происходящее казалось правильным и логичным. Наконец-то.
— Я хочу оформить отказ от наследства, — заявила вдруг Климская. Ее супруг безразлично пожал плечами.
— Сегодня напишем, завтра съездим, заверим в одной конторе — и дело сделано. Хочешь, хоть на следующий день уедем в Коранд.
— Хочу, — ответила Катерина. — Если Гастин отпустит…
Карета повернула к дому. Послышался шум.
— Что там?
Юрист выглянул в окно. Губы его искривились в презрительной усмешке.
— Друзья наши явились. Доктора так называемые. Ратуют за правое дело. Видно, хорошо им твой отец заплатил.
Катя погрустнела.
— Но зачем ему это?
— Наивная! — он покрепче прижал жену к себе. В случае, если тебя забирают в закрытый дом, все твои права и обязанности ложатся на него. А значит, он может распоряжаться твоими сбережениями, выступать вместо тебя в экономических операциях, в том числе при наследовании.
— Надо выходить, да? — В Катиных глазах промелькнул страх.
— Нет. Посиди здесь, пока я объясню гостям ситуацию. И лучше закройся на внутреннюю защелку. Я позову, тогда откроешь.
Климский поцеловал ее ладонь и выскользнул наружу.
— Господа? Какая честь! Чем вам не угодила бедная Дуня?
Посетители — их было, как и прежде, трое — обернулись на его голос. Упомянутая служанка облегченно выдохнула и убежала в дом, сочтя свою миссию выполненной.
— Нам необходимо увидеть урожденную инкнессу, графиню Екатерину Мережскую, — безапелляционным тоном заявил доктор. — А если вы опять попробуете ввести нас в заблуждение, то придется вызвать людей из отдела городского порядка.
— Ну что вы, — Михаил улыбнулся, — не надо посторонних, зачем нам лишний шум? Я бы с удовольствием предоставил вам возможность встретиться с графиней Мережской, только, увы, ее в природе не существует.
— Как это? — нахмурился душевный лекарь. Два санитара, стоявших за его спиной, шагнули вперед. Михаил с философским видом обозрел их мускулистые фигуры и пудовые кулаки.
— А так. Ознакомьтесь. Только без рук пожалуйста! Впрочем, у меня есть копия.
Наглый гость внимательно изучил предоставленный ему документ. Царапнул ногтем печать, послюнявил краешек бумаги, по пять раз перечитал каждое слово. Наконец он вернул документ Климскому, и, окинув юриста свирепым взглядом, скомандовал своим сотрудникам:
— Уезжаем.
Его товарищи недоуменно переглянулись, но молча подчинились и следом за ним сели в служебную карету. Когда посетители отъехали, Климский подошел к наемному экипажу.
— Катя, выходи. Все в порядке.
Девушка, бледная и напряженная, покинула свое убежище. Кучер получил деньги и тут же отъехал, обдав оставшуюся у крыльца парочку пылью из-под колес.
— Все хорошо? — спросила Екатерина злого мужа.
— Да, — процедил тот, — просто ненавижу взяточников. — Он обнял ее и поцеловал в макушку. — Идем ужинать?
Инкнесса согласно кивнула.
* * *
Наверно, именно так выглядит счастье. Два человека в столовой, больше занятые друг другом, чем едой, словно случайные прикосновения, тихий смех и полные тепла и счастья глаза напротив…
Разговоры ни о чем и обо всем сразу, легкое пожатие руки, восхищенный взгляд…
Подняться по лестнице, держась за руки, застыть у знакомой двери. «Можно?» Потупленный взгляд. «Теперь можно»…
Возбуждение, мешающееся с осторожностью, страх, мешающийся с возбуждением, доверие…
Наверно, любовь это и есть просто высшая степень доверия…
* * *
Женщина смотрела на нее с печалью.
— Ну и зачем? — она показала на лежащего рядом с Катей Михаила. — Будет вместо одной жертвы две, и только.
Девушка подтянула к груди одеяло и с ужасом уставилась на крепко спящего мужа.
— Не трогай его! Он не при чем!
Незнакомка зацокала языком.
— Он твой. А ты его. Значит, причем. Теперь — при чем.
Катерина отползла чуть назад, попутно залезая рукой под подушку.
— Каким образом это относится к Евстафию? Ведь его кровь взывает к возмездию, или как вы там говорили? Мужа моего это не касается.
— Взывает, — согласилась тень. — Живая кровь взывает к мертвой, рождая тени небытия. Наследие живет в крови, и кровь льется ради наследия. Время на исходе. Твое. А теперь и его. Муж да жена есть единое целое, разве не так везде пишут?
— Не трогай его!
Женщина отступила во тьму, сливаясь с ней.
— Сама виновата.
Шорох. Катя, последнее время реагировавшая на каждый едва слышимый звук, скосила глаза вбок — туда, где ей послышался скрип. Не послышался. Рядом с кроватью стоял большой мохнатый паук, готовый к атаке. Его лапы заканчивались лезвиями, а голова была человеческая. Евстафьева.
Инкнесса закричала от неожиданности и страха и отмахнулась от чудовища извлеченным из-под подушки ножом.
Женский силуэт рассмеялся и окончательно исчез. Животное попятилось, лелея обрубок конечности. Тьма сгустилась, рождая еще одного паука — менее мохнатого и размером с котенка. Паучонок добежал до своего большого собрата, залез на его раненную лапу…и переплавился в ее продолжение.
По комнате разнесся женский хохот.
Монстр, царапая пол с невыносимым скрежетом, пополз к кровати.
Катя бросилась к камину, схватила голой ладонью горящую ветку и бросила ее в порождение Темной стороны. Паук запищал, скукожился и через секунду растаял как дым.
Скрипнула кровать.
— Что случилось?
Екатерина подошла к нему, показала на пол. Ее муж переместился ближе к краю кровати, обнял ее, посмотрел вниз…
— Адово племя! Что это?
У ножки стола лежала огромная паучья лапа, до сих пор конвульсивно дергающаяся. Однако стоило получше присмотреться, как стало понятно: конечность постепенно растворяется в пространстве. Михаил посмотрел на часы и вычислил, что полностью она исчезла приблизительно через три минуты. Затем он