Неразведанная территория (сборник) - Уиллис Конни

— К Шекспиру мы приступим завтра, — сказала я ей. — У тебя нет причины отсутствовать на занятиях. Миссис Миллер ведет урок о «Танатопсисе».

— За исключением десятой и шестьдесят восьмой строки. К тому же Брайант был деист, а это то же, что сатанист. — Она сунула мне свой листок с «нет» и пухлый конверт.

— Здесь наши протесты, — сказала она и вдруг понизила голос. — А что значит слово «танатопсис»?

— По-индейски оно означает «Та, что прячется за свою религию, чтобы прогуливать уроки и загорать».

Я вошла, направляясь в библиотеку, извлекла из бронированного подвала Шекспира и явилась к директрисе. Миссис Хэрроус уже приготовила шекспировскую папку и коробочку бумажных носовых платков.

— А обойтись без этого вы не можете? — спросила она, сморкаясь.

— Пока у меня в классе учится Эдвин Саммер, не могу. Его мать возглавляет президентскую Ударную Силу, Противостоящую Отсутствию Знакомства С Классиками.

Я добавила протест Далилы к стопке на столе и села за компьютер.

— Ну, может, будет легче, чем мы опасаемся, — сказала я. — С прошлого года было предъявлено достаточно исков, чтобы сбросить со счетов «Макбет», «Бурю», «Сон в летнюю ночь» и «Ричарда Третьего». Далила хорошо потрудилась, — заметила я, вводя нецензурированную дискету и программы изъятий и толкований. — Но я что-то не помню колдовства в «Ричарде Третьем».

Она чихнула и схватила еще платок.

— Его там и нет. Иск был о клевете. Его пра-пра-пра-пра и так далее потомок с какого-то боку утверждает, что убийство маленьких принцев ему приписывается без достаточных доказательств. Да это и не важно. Королевское Общество Восстановления Божественного Права Королей добилось запрета всех хроник. И что это за погода?

— Ужасная, — сказала я. — Теплая и солнечная. — Я набрала код каталога и исключила «Генриха IV», части первую и вторую, и весь остальной ее список. — «Укрощение строптивой»?

— Союз Разгневанных Женщин. А также «Виндзорские проказницы», «Ромео и Джульетта» и «Напрасные усилия любви».

— «Отелло»? Ну да ясно. «Венецианский купец»? Лига Противников Диффамации?

— Нет. Ассоциация американских юристов. И Международные Гробовщики. Они протестуют против свинцового ларца в третьем действии как иносказательного обозначения гроба. — Она высморкалась.

На то, чтобы разобраться с пьесами, у нас ушли первые два урока, а почти весь третий мы потратили на сонеты…

— На четвертом уроке я занята, а потом дежурю в столовой. Остальное придется перенести на вторую половину дня.

— А что там остального? — спросила миссис Хэрроус.

— «Как вам это понравится» и «Гамлет», — ответила я. — Боже мой, как это они проморгали «Гамлета»?

— А насчет «Как вам это понравится» вы уверены? — спросила миссис Хэрроус, перебирая свою пачку. — Мне кажется, кто-то добился судебного запрета.

— Вероятно, Матери Против Травести, — сказала я. — Во втором акте Розалинда переодевается мужчиной.

— Нет. Вот оно. Клуб «Сиерра». «Посягательства на окружающую среду». Какие посягательства? — Она посмотрела на меня.

— Орландо вырезает имя Розалинды на коре дерева. — Я наклонилась так, чтобы увидеть, что делается за окном. Все так же злорадно сияло солнце. Видимо, возьмемся за «Гамлета». Эдвин и его мамаша будут счастливы.

— Нам еще надо пройтись по каждой строке, — напомнила миссис Хэрроус. У меня невыносимо першит в горле.

Я уговорила Карен заменить меня и на последних уроках. Литература для подростков. Мы проходили Беатрис Поттер, и ей надо было просто раздать вопросник по «Бельчонку Орешкину». Я дежурила снаружи. Жарко было так, что я сняла жакет. Общество «Студенты за Христа» маршировало вокруг школы с плакатами «Шекспир был секулярным гуманистом».

Далила лежала на крыльце, благоухая маслом для загара, и томно помахивала мне своим «Шекспир — Прислужник Сатаны».

— «Вы сделали великий грех, — процитировала она. — Изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал». «Исход», глава тридцать вторая, стих тридцатый.

— «Первое послание к коринфянам», тринадцать, три, — сказала я. — «И если отдам тело мое на сожжение, а любви не имею — нет мне в том никакой пользы».

— Я позвонила доктору, — сказала миссис Хэрроус. Она стояла у окна и смотрела на пылающее солнце. — Он думает, что у меня, возможно, пневмония.

Я села за компьютер и ввела «Гамлета».

— Ну, не все так черно. Во всяком случае, у нас есть программы изъятия и толкования. Нам не придется делать все вручную, как прежде.

Она села перед своей стопкой.

— Как будем работать? Построчно или группируя?

— Начнем с самого начала.

— Строка первая. «Кто здесь». Национальная Коалиция Противников Усечений.

— Лучше будем группировать, — сказала я.

— Хорошо. Сначала уберем самые существенные. Комиссия Предупреждения Отравлений считает, что «наглядное описание отравления отца Гамлета может вызвать подражательные преступления». Они ссылаются на дело в Нью-Джерси, когда шестнадцатилетний подросток, прочитав пьесу, влил в ухо отцу политуру. Минуточку. Возьму платок. Фронт Освобождения Литературы протестует против фраз «Бренность, ты зовешься женщина!» и «О пагубная женщина!» и против монолога о речи, а также против королевы.

— Королевы целиком?

Она заглянула в листок:

— Да. Все реплики, упоминания и аллюзии. — Она пощупала себя под подбородком, сначала слева, потом справа. — По-моему, у меня распухли железки. Это симптом пневмонии, как по-вашему?

С пакетом вошел Грэг Джефферсон.

— Я решил, что вам потребуется подкрепить силы. Как идут дела?

— Мы потеряли королеву, — ответила я. — Что дальше?

— Национальный Совет По Столовым Приборам протестует против изображения рапир как смертоносного оружия. «Рапиры не убивают людей. Людей убивают люди». Копенгагенская Торговая палата возражает против реплики «Подгнило что-то в Датском государстве». Студенты Против Самоубийства, Международная Федерация Флористов и Красный Крест протестуют против того, что Шекспир утопил Офелию.

Грэг расставил на столе флаконы сиропа от кашля и коробочки с таблетками от насморка, а мне вручил пузырек валерьянки.

— Международная Федерация Флористов? — переспросил он.

— Она упала в ручей, собирая цветы, — ответила я. — Как там с погодой?

— Просто летняя, — ответил он. — Далила пользуется алюминиевым солнечным рефлектором.

— Осел, — сказала миссис Хэрроус.

— Извините? — переспросил Грэг.

— ОСЕЛ, Организация «Солнце — Елей Лета» возражает против строки «Мне даже слишком много солнца». — Миссис Хэрроус отхлебнула сироп из горлышка.

К концу уроков мы дошли только до половины. Объединение Монахинь возражало против реплики «Уйди в монастырь», Толстяки, Гордые Своей Толщиной, требуют убрать монолог, начинающийся: «О если б этот плотный сгусток мяса», а мы еще не добрались до списка Далилы, занявшего восемь страниц.

— Какую пьесу мы будем проходить? — спросила Вэнди, когда я вышла.

— «Гамлета», — ответила я.

— «Гамлета»? — повторила она. — Та, про парня, чей дядя убивает короля, а потом королева выходит за дядю?

— Больше не выходит, — сказала я.

За дверями меня поджидала Далила.

— «Многие, собравшие книги свои, сожгли их перед всеми». «Деяния», девятнадцать, девятнадцать.

— «Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня».

В среду было пасмурно, но все равно тепло. Ветераны За Чистоту Америки и Стражи Сублиминального Соблазна устроили пикник на лужайке. Далила была в очень короткой майке.

— То, что вы вчера сказали, что солнце смуглит людей, откуда это?

— Из Библии, — сказала я. — «Песнь песней Соломона». Глава первая, стих шестой.

— А-а! — сказала она с облегчением. — В Библии ее больше нет. Мы ее выкинули.

Миссис Хэрроус оставила мне записку. Она ушла к врачу и ждет меня на третьем уроке.

— Мы начнем сегодня? — спросила Вэнди.

— Если все принесли листки, а не забыли их дома. Я собираюсь рассказать вам о жизни Шекспира, — сказала я. — Не знаешь, какой на сегодня прогноз?