Другое имя зла - Роман Парфененко

– Почему вы так, бессмысленно жестоки?! – Обратился я к Азазель.

– Мы жестоки??? – Впервые послышались эмоции. Удивление казалось не наигранным. В голосе даже проскользнула обида. Он как бы посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

– Ты думаешь, твой мир был добрее?!! У вас была такая штука – телевиденье. Так вот она показывала во время вашего вечернего приема пищи. Утром, во время еды. Ночью, перед сном разные передачи. Криминал, Чистосердечное признание, ТСБ, Дежурная Часть, Петровка – 38, Дорожный Патруль и многие другие, а вы смотрели и ели у этих ящиков. Ведь так?!

– Да, но…

– Никаких но. Вы за ужином, завтраком, обедом жрали мертвечину. Человеческую падаль. Засыпали и просыпались с ней! Вам показывали раненных, убитых, раздавленных, сгоревших, изуродованных маньяками и взрывами снарядов, выпущенных такими же маньяками в погонах. Пробитых трубами дорожного ограждения! Вы тщательно пережевывали мясо и смотрели на настоящую кровь, разлитую по земле! А ведь кровь, это не кетчуп!!! А для вас она была просто хорошей подливкой! Приправой к еде! Иногда телевизор заменяли газеты, радио. Они стремились не отстать, поливая ваш вкус к жизни чужой кровью!!!

Мне нечего было возразить Демону прокурору. Все это правда. Мы смотрели на смерть, страшную, жестокую, абсурдную. Мы переваривали ее уже без эмоций. Чужая смерть стала обыденностью. Повседневностью. Лишь бы миновала она нас. Ни у кого она не ассоциировалась с собственной смертью. И вот она пришла к каждому…

– Есть закурить? – Спросил моего неожиданно умного шофера. Он перекинул на заднее сиденье пачку Мальборо.

– Пожалуйста, открой окно. Не выношу табачного дыма. Я нажал клавишу на подлокотнике двери. Толстое стекло, тихо жужжа, опустилось. Ветер врывался в открытое окно вместе с мелькающими за окном домами. Это было единственное ощущение движения. Закурил. Надо сосредоточиться на одном. На Наташке. Надо вытаскивать нас обоих отсюда! Не верю я им. Не может за городом ничего не быть! А здесь до границы города, рукой подать! Мы повернули на Бассейную улицу. Едем, наверное, к СКК. Надо попробовать! Если Наташка там, на коленях выпрошу возможность увидеться с ней наедине. А там посмотрим!..

Машина пересекла проспект Гагарина и действительно направилась к Спортивно Концертному Комплексу. Надежда крепла.

– Приехали. Хочу тебе, Юрий, сказать еще одно и подвести черту под твоим вопросом. Мир, в котором ты жил прежде, был не менее жесток и бездушен. Просто та жестокость и смерть к которой вы привыкли, была неконкретна. Она была уделом других, тех, что были рядом. Вам она щекотала нервы. Добавляла соли и перца в ежедневный рацион. Так вы острее ощущали, что пока еще живы. А теперь смерть и боль и страх стали доступны каждому. И каждый может на своей шкуре испытать, каково это, умереть. Это ли не демократия и свобода?! Как говорит наш дорогой шеф Махал Гаваныч. – И он заквакал. Я нашел отражение его лица в зеркальце, и понял что это кваканье ничто иное, как смех. Черномордый лектор мало того, что был плагиатором, он еще обладал не плохим чувством юмора. Плагиат ему можно было простить, он и сам был в состояние до всего допереть, своей пустой башкой а вот, его идентичный с цветом лица юмор покоробил меня. Азазель умудрился достать не меньше, чем удавалось его хозяину.

Машина остановилась. От лестницы к нам шли трое других.

– Выходи, твой эскорт прибыл. – Я, кряхтя, но без сожаления, покинул чрево Мерседеса. Трое окружили и повели к центральному входу комплекса.

Вошли в громадное здание. Снующих взад и вперед Других сосчитать было невозможно. Не задерживаясь, прошли мимо анфилады торговых прилавков, которые теперь были пусты. Свернули и поднялись по лестнице на второй ярус. Другой, идущий впереди, не стуча открыл дверь и пропустил меня вперед. Дверь за спиной закрылась. За большим белым столом, вворотив на него ноги, в кресле сидел Малах Га – Мавет. На столе лежала его трость и стояла бутылка коньяка. В руке демон держал бокал, на дне которого плескалась золотисто – коричневая жидкость. Он смотрел на меня, на губах лежала задумчивая улыбка. Я не стал дожидаться приглашения сесть. Устроился на мягком кресле с металлическими подлокотниками, напротив него. Пыльный Ангел никак не отреагировал на бесцеремонность. Я потихоньку обалдевал от собственной наглости. Достал невозвращенные Азазель сигареты, он ведь, все равно не выносит табачного дыма. Закурил.

– Привет! Как самочувствие, Юра? Есть хочешь?

– Зачем меня сюда привезли?!

– А ты разве не соскучился по моему обществу?! Я, к примеру, очень тяжело переживал нашу разлуку!

Его кривляние окончательно разворошило муравейник ненависти к нему.

– Слушай, Демон! Хватит юродствовать! Твои замашки не тянут на манеры средней руки Нового русского, который нахапал всяких шалабушек, торгуя зелеными, но уже гнилыми бананами! Чего ты хочешь?! Хватит водить меня, как козла на веревке? Говори, что тебе надо!

– Ох, ох, ох. – По затихающей произнес он.

– Вопрос не в том, что мне надо от тебя. Мне от тебя уже ничего не надо. Впрочем, своей пламенной тирадой, ты натолкнул меня на одну очень забавную мысль. Мы еще никого не варили живьем в кипятке, масле или кипящей смоле. Техника этого дела тебе незнакома? Все равно, я не откажу себе в удовольствие посвятить в детали. Человека за руки привязывают к блоку. Под ним размещают вместительный котел, наполненный чем-нибудь выше перечисленным. Но главное, чтобы содержимое котла кипело. Знаешь, булькало так. Этого человека, медленно опускают в котел. Вначале ступни, кончики пальцев ног. Держат. Потом еще ниже, щиколотки, держат. И так далее. Так вот, смотрю я на тебя и думаю, какие песни будешь петь в кипящей смоле? А чтобы голос был громче и искреннее, не блокировать болевые центры.

Гонор мой как – то сразу испарился. Эта тварь могла сделать это, не испытывая никаких эмоций.

– Что замолчал? – Я не сразу нашелся с ответом.

– А что по поводу твоих мыслей скажет Атман?

– Вот это, вот вопрос! Но мой тебе совет, дружеский, можно сказать. На бога надейся, но и сам не плошай. На твоем месте я особо не обольщался бы интересом Атмана к твоей персоне.

Значит Атману я еще нужен! Я не в том положении, чтобы выбирать себе союзников. Но если сейчас мне покровительствует безумный бог, значит еще можно рассчитывать на кое – что. И название этому кое – что, жизнь! Хотя эта тварь может переметнуться к той, другой силе. Пока не известной, но мне однозначно, враждебной. Самообладание начало возвращаться.

– Ну, так может, поменяемся местами, демон?

Он как – то грустно хмыкнул.