Другое имя зла - Роман Парфененко

– И наконец! Последний номер нашей культурной программы! Повешенье ста двадцати пяти православных! Для членов клуба предусмотрены значительные скидки!!! Так что православные отделаются сравнительно легко…

Вскоре все было кончено. Скверик превратился в сцену, на котором закончила плясать свой танец смерть! Этот танец унес жизни ни в чем не повинных людей.

Малах Га – Мавет повернулся ко мне.

– Самое смешное во всем этом, что они становились приверженцами той или иной религии, только перед казнью. Думаю, в момент рождения нового мира, все они стали атеистами. Но человек все равно, рано или поздно обретает веру. И лучше поздно, чем никогда. Однако время не ждет. У меня есть еще дела, которые не терпят свидетелей. Тебе придется постоять здесь. Можешь спать, терять сознание. Двумя словами, релаксируйся, расслабляйся. Скоро вернемся!

Он приблизился и щелкнул пальцами. Я смог закрыть глаза. Послышались мягкие хлопки закрывающихся автомобильных дверей. Через мгновение все смолкло. У меня могли только открываться и закрываться глаза. Но ни то, что мог увидеть перед собой, ни то, что ждало за опущенными шторами век, не несло избавления. Никогда не узнаю, бодрствовал ли или пребывал в забвении. Возможно и то и другое. Разницы между сном и реальностью не было. Они сплелись в кровавый хоровод ужаса. Время умерло, именно тогда я понял значение этого события. Отстоял в том месте шестьсот шестьдесят шесть жизней. Рождался в муках, для того, что бы умереть бессчетное число раз. Ждал возвращения Демона, как избавления.

Умерла вечность. Трупы стали неотъемлемой частью вида глазами. Они стали такими же естественными атрибутами, как и колонны Казанского собора. Угли перегорели. На смену ночи вернулся привычный сумрак. Только освещение забыли выключить. Потерянный свет существовал теперь только для самого себя. Откуда – то возник Азазель или Аваддон. На лице присутствовала щель – рот.

– Малах Га – Мавет ждет тебя! – Он вновь хлопнул меня ладонью по лбу. Стоял я, наверное, очень долго. Потому что первым ощущением возвращения подвижности был удар о землю. Свалился, как подпиленный. Сразу и на бок. Неимоверная боль выкручивала тело, как постиранное белье. Урод смотрел и его приоткрытый рот, свидетельствовал, что увиденное доставляет ему немалое удовольствие. Он провел над разодранным червяком моего тела руками. Боли не стало. С его помощью, поднялся. Он отряхнул сзади. Сам почистился спереди. За спиной стоял Мерседес. Черномордый Демон помог дойти до машины. Ноги были сделаны из ваты. Услужливо открыл заднюю дверцу. Подсадил. Я растекся на мягком сиденье. На это путешествие ушли последние силы.

– Куда мы едем? – В ответ ни слова, ни звука. Машина тронулась.

– Как тебя зовут?

– Азазель.

Хоть что – то прояснилось. В голове запрыгало какое – то предощущение. Рождалась мысль. А что если этого сейчас, чем – ни будь грохнуть и на машине за город?! А как же Наташа? Если бы знал место, где ее держат, тогда можно было бы попробовать. Подорвать от них, а потом строить планы по освобождению. А что если не убивать, а взять в плен? Выпытать у него, где она! Он, конечно, Демон, но зацепить то его за что – нибудь можно?!!

– Зацепить можно. Но я не знаю, где она. Потом, тебе со мной не справиться. Я могу убить, даже не задумываясь над этим. Так же могу обездвижить, прямо сейчас. Малах Га – Мавет не стал бы возражать. Так что не рыпайся. Скоро приедем.

Еще один Демон – телепат на мою голову. Мы въезжали уже на Сенную площадь. Совсем недавно она должна была стать отправной точкой нашего с Наташей бегства из города. Мы смогли бы уйти, если бы не все эти материализовавшиеся Боги, Демоны, Другие. Но если бы не было их, не было бы и Наташи в моей жизни. Я никогда никого не любил. Человеколюбия хватало лишь на терпимость по отношению к тем людям, которые меня окружали. Этого казалось более чем достаточно. Было в моей жизни, в отличие от жизни этих демонов сексуальное влечение. Появлялись, какие – то женщины. Но дальше тела я их не пускал. И сам не забирался глубже их тел. Все они были по – своему хороши. Со всеми мне было нормально, но не более. Легко сходился, а расходиться получалось еще легче. Но Наташа!!! Все правильно. Произошло это из – за провала. Только из – за него возникла необходимость в ней, а у нее во мне. Любовь под прессом обстоятельств. Но я нуждался в этой любви. С ее помощью мог выживать. Наташа сумела объединить в этом мире все мои представления о том, какой должна быть идеальная женщина. И стала ей для меня. Изменился и я, поэтому, рождение любви, стало возможным. Я очень хотел выбраться из всего этого. Маленькая надежда была. Но дальнейшая жизнь имела смысл и значение только с ней. После всего, что пережил, собственная жизнь, не имела цены. Она ничего не стоила для меня. Мало того, если бы удалось убить себя, зная, что этим спутаю карты всем этим хреновым игрокам, смерть была бы счастьем и избавлением. Вот только решиться на это было очень непросто. Да и эти уроды не спускают с меня глаз. Вряд ли они не воспрепятствуют желанию наложить на себя руки. И Наташа. Я чувствовал не только необходимость в ней, но и ответственность. Надо выпросить у Пыльного Ангела встречу с ней. Осмотреться. А уж потом строить планы и заниматься их осуществлением. Все равно должен существовать хоть один шанс нае…ать этих богов и иже с ними. Убежать, забиться от них, спрятаться. Пускай даже всю жизнь бегать без остановок, главное сопротивляться, противиться их божественной воле. Если удастся выцарапать Наташку, то побег, длиной в жизнь обретает смысл.

Мимо пролетели Московские ворота. Азазель не сбрасывал скорости. Сколько раз гуляя я проходил его весь от Сенной до Площади Победы?! Меня вдохновляли тяжеловесные причуды Сталинского монументализма. Радовало небольшое количество людей для одной из самых оживленных магистралей города. Был счастлив, когда брел один по этому проспекту. Курил, смотрел. Ничего не надо. Ничего не хочу. Просто иду думаю о себе, обо всем…

– Почему вы так, бессмысленно жестоки?! – Обратился я к Азазель.

– Мы жестоки??? – Впервые послышались эмоции. Удивление казалось не наигранным. В голосе даже проскользнула обида. Он как бы посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

– Ты думаешь, твой мир был добрее?!! У вас была такая штука – телевиденье. Так вот она показывала во время вашего вечернего приема пищи. Утром, во время еды. Ночью, перед сном разные передачи. Криминал, Чистосердечное признание, ТСБ, Дежурная Часть, Петровка – 38, Дорожный Патруль и многие другие, а вы смотрели и ели у этих ящиков. Ведь так?!

– Да, но…

– Никаких но. Вы за ужином, завтраком, обедом жрали мертвечину. Человеческую падаль. Засыпали и просыпались с ней! Вам показывали раненных, убитых, раздавленных, сгоревших, изуродованных маньяками и взрывами снарядов, выпущенных такими же маньяками в погонах. Пробитых трубами дорожного ограждения! Вы тщательно пережевывали мясо и смотрели на настоящую кровь, разлитую по земле! А ведь кровь, это не кетчуп!!! А для вас она была просто хорошей подливкой! Приправой к еде! Иногда телевизор заменяли газеты, радио. Они стремились не отстать, поливая ваш вкус к жизни чужой кровью!!!