Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии - Виктор Поротников

Пребрана была восхищена и растрогана смелостью этих безусых юнцов, которым были не по силам тяжелые боевые мечи, и они шли на битву кто с легким чеканом, кто с сулицей, кто с булавой… Неожиданно для себя самой Пребрана подскочила к какому-то подростку с необычайно миловидным лицом и, схватив его за плечи, крепко поцеловала в нежную румяную щеку.

Оторопевший отрок от смущения выронил небольшой круглый щит и изумленно воззрился на Пребрану большими голубыми очами.

— Да хранит тебя Господь, миленький! — выпалила Пребрана, глядя отроку прямо в очи, показавшиеся ей в этот миг самыми прекрасными на свете. — Я буду молиться за тебя! Скажи мне свое имя.

— Вот скаженная! — беззлобно проворчал отрок девичьим голосом. — Милославой меня кличут.

— Ты — девушка?! — изумленно воскликнула Пребрана. — Неужто тебе не страшно, милая?

— Все братья мои погибли, — с грустью ответила Милослава, подняв щит с земли, — и отец мой пал в сече у Черного леса. Мужчин с каждым днем становится все меньше. Кому-то же надо Рязань защищать от мунгалов.

Пребрана оглядела юную воительницу с головы до ног, от ее мужской парчовой шапки с меховой опушкой, из-под которой выбивались непослушные золотистые локоны, до красных сафьяновых сапожек. На Милославе была надета толстая суконная рубаха и кольчуга поверх нее, на плечи девушки был наброшен серый плащ с красной каймой по нижнему краю. На поясе у Милославы висел кинжал в ножнах. Со щитом в левой руке и с дротиком в правой она выглядела довольно воинственно.

— Сколько тебе лет? — спросила Пребрана.

— Шестнадцать, — ответила Милослава.

— Я с тобой пойду, — решительно промолвила Пребрана. — Токмо помоги мне в воинский наряд облачиться.

Пребрана привела Милославу к себе домой. Скинув с себя платье и платок, Пребрана быстро облачилась в мужские порты и длинную рубаху. Затем с помощью Милославы она натянула на себя отцовскую кольчугу без рукавов. На плечи Пребрана накинула отцовский военный плащ, прожженный в нескольких местах, а на ноги надела яловые сапожки. Вместо шапки Пребрана покрыла голову отцовским островерхим шлемом с ниспадающей на плечи кольчужной сеткой. Дабы шлем плотно сидел на голове, Пребрана уложила венцом свою длинную косу. Прихватив боевой топор и овальный красный щит, Пребрана вместе со своей новой подругой выскочила из дому и припустила бегом по узкой улице к восточной стене Рязани.

Туда же бежали и прочие ратники, обгоняя девушек.

Шум сражения на крепостном валу был слышен издалека. Эти грозные звуки, это смешение криков и стонов с лязгом и звоном оружия рождали в доблестных сердцах стремление к подвигам и приводили в трепет сердца робких.

Извилистая Плотницкая улица вывела Пребрану и Милославу к Исадским воротам, вернее, к тому, что от них осталось после недавнего пожара, бушевавшего здесь.

Широкий воротный проезд в высоком гребне вала был заложен камнями и обугленными обломками рухнувшей воротной башни. Татары и не пытались расчищать завал из камней и бревен в проеме Исадских ворот, они карабкались по лестницам на вал, черный и слегка дымящийся, усеянный грудами обугленных бревен. На вершине вала плотной стеной стояли рязанские ратники, встречая натиск многочисленных врагов ударами копий, мечей и топоров.

В полусотне шагов от вала по краю Плотницкого околотка тянулся длинный высокий частокол с небольшими башенками из бревен, являясь как бы второй линией обороны на случай, если рязанцам не удастся сдержать напор татар на валу.

Пребрана и Милослава с удивлением взирали на этот частокол, отгородивший от крепостного вала и Исадских ворот городские улицы и строения. Их поразило то, с какой быстротой был возведен этот новый защитный барьер, который должен был заменить наполовину сгоревшую стену на восточном валу. Девушки были также поражены видом гигантской бреши в городской крепостной стене, носившей следы недавнего сильнейшего пожара.

В эту брешь и рвались густые толпы врагов, завывая жуткими голосами и размахивая кривыми саблями.

Пребрана увидела боярина Твердислава в шлеме и панцире, щит которого был густо утыкан вражескими стрелами. Твердислав отдавал приказы сотникам, которые тут же бросались их выполнять, увлекая за собой ратников. По всей видимости, натиск татар был столь силен, что для удержания восточного вала у сгоревших Исадских ворот защитникам Рязани были нужны все новые подкрепления, поэтому всех вновь прибывающих со всего города ратников спешно распределяли по сотням и отправляли в сражение, кипевшее на гребне вала.

Пребрана и Милослава оказались в отряде, который возглавлял сотник Яробор, бородатый и хриплоголосый, в панцире из железных пластин. Отдавая сотнику приказ, боярин Твердислав назвал его по имени и похлопал по плечу, как своего давнего знакомого и бывалого воина. Яробору и его людям надлежало сдерживать татар возле полусгоревшей Светозаровой башни, названной так, поскольку рядом с ней стоял когда-то терем боярина Светозара.

Яробор взмахнул рукой, повелевая своей сотне следовать за ним, и первым устремился к валу, похожему на людской муравейник. Толпы татар лезли на вал со стороны поля, многие сотни русичей карабкались на вершину вала со стороны города. Узкий гребень вала стал полем ожесточеннейшей битвы.

— Живее, други! Живее! — восклицал Твердислав, легонько подталкивая в спину пробегающих мимо него ратников. — Рубите нехристей без жалости! Стойте насмерть!..

Коснулся Твердислав своей рукой и плеча Пребраны, спешащей вслед за Яробором. Он не узнал под воинским облачением возлюбленную своего сына, хотя знал ее в лицо и много раз встречался с нею на многолюдных рязанских улицах.

Наступая друг другу на пятки, ратники из сотни Яробора торопливо взбирались на вал по вырубленным в грунте ступеням. Пребрана карабкалась наверх вместе со всеми, стараясь не отставать от Милославы и чувствуя усиливающееся биение своего сердца. Краем глаза Пребрана успела заметить на внутреннем склоне вала и у его подножия несколько десятков окровавленных трупов — это были русичи, сраженные татарскими стрелами и саблями.

Дальнейшее воспринималось Пребраной как некий жуткий хаос, оглушивший ее звуками смерти и сковавший ее душу непередаваемым страхом, почти животным ужасом. Пребрана совершенно растерялась от увиденного так близко кровопролития, когда многие сотни вооруженных людей, облаченных в шлемы и латы, свирепо рубят друг друга мечами и топорами. В этой страшной сумятице Пребрана сразу распознала врагов по их кривым саблям, по мохнатым шапкам с высоким узким верхом, по необычным одеяниям. Узкоглазые скуластые мунгалы, громко вопившие на своем диком языке, показались впечатлительной Пребране сущими исчадиями ада. Девушке вдруг представилось, что конец света, о котором недавно вещал на площади возле Успенского храма монах-верижник, наступает именно сейчас. В ней пробудилась странная уверенность, что мунгалы порождены Вселенским Злом и полчища их брошены на Русь самим Сатаной.

Пребрану толкали свои же ратники, что-то кричащие и стремившиеся скрестить оружие с врагом. Только что находившаяся рядом с нею Милослава вдруг куда-то исчезла, словно провалилась сквозь землю. Пребрана несколько раз окликнула Милославу по имени, озираясь вокруг и натыкаясь взглядом только на незнакомые мужские лица, бородатые и безбородые. Совершенно случайно Пребрана очутилась в самой гуще сражения. Прямо перед ней возник коротконогий плечистый степняк с узкими злыми глазами, в островерхом ребристом шлеме, с окровавленной саблей в руке. Степняк замахнулся саблей на девушку. Пребрана закрылась щитом, попятилась и, споткнувшись о мертвое тело, упала на спину. Кто-то споткнулся уже об нее и тоже упал — это оказался русский ратник. Сердито взглянув на Пребрану, он обругал ее нехорошими словами, не разглядев, что перед ним девица, одетая в мужскую одежду.

Пребрана вскочила на ноги, совершенно оглушенная летящими отовсюду криками и воплями, шлем съехал ей на глаза. Поправляя шлем на голове, Пребрана выронила из руки топор. Прямо перед ней сотник Яробор широкими замахами рубил секирой наседающих татар. Во время очередного замаха Яробор нечаянно огрел обухом секиры Пребрану по голове. В глазах у Пребраны потемнело, и она потеряла сознание.

Очнулась Пребрана у себя дома в своей уютной светелке на кровати, укрытая одеялом.

Рядом на стуле сидела Варвара и сматывала в клубок длинную шерстяную нить. Увидев, что Пребрана открыла глаза, Варвара негромко ойкнула и опрометью выбежала из светлицы.

Вскоре Варвара вернулась вместе с матерью Пребраны, на которой был надет передник, усыпанный мукой.

— Ну наконец-то очнулась! — с облегченным вздохом промолвила Васса, склонившись над дочерью. — Горлинка моя! Как мы перепугались с отцом, когда тебя принесли бесчувственную, залитую кровью. Это боярыня Феофания наткнулась на тебя, доченька, когда вместе с другими женщинами подбирала наших раненых на побоище.